– Вы ей очень нравитесь. Она постоянно о вас говорит.
Я не готова в это поверить, но Уилл согласно кивает.
– Да. Мы слышали о твоем парне, который живет в Африке, – я достаточно хорошо знаю Уилла, чтобы различить в его голосе скептицизм. Он явно не верит в эту историю.
Я решаю, что Джек мне больше не нужен, машу рукой и говорю:
– О Джеке… Мы расстались. Вчера вечером. Ну, у него в Африке было утро, конечно.
– Ой, – искренне говорит Андреа, – очень жаль.
– Отношения на расстоянии… Это было неизбежно… Думаю, мы сможем остаться друзьями, – бормочу я, пытаясь придумать что-нибудь правдоподобное.
Андреа кивает.
– Да. Всегда приятно остаться друзьями, – она неловко смотрит на Уилла.
– Или нет, – радостно говорю я, бросая ей спасательный круг.
– Или нет, – эхом отзывается Уилл и нервно усмехается.
После встречи с Уиллом я еще несколько дней мучаюсь и жалею себя. Но потом я напоминаю себе, что важнее всего для меня материнство. Как только у меня будет ребенок, мне уже не захочется ничего менять в своем прошлом и жалеть об Уилле, потому что именно эта последовательность действий привела меня к появлению малыша. Мне просто нужно двигаться вперед.
Поэтому вечером пятницы я возвращаюсь к своим исследованиям и читаю надежный сайт доноров спермы. Я еще не ввела данные своей кредитки и не заплатила за доступ к полной базе данных. Просто хочу, так сказать, прогуляться по берегу. Читая, я задумываюсь о других женщинах, оказавшихся в той же ситуации. И о семьях, которые вынуждены обращаться к донорам, потому что у мужа плохая сперма. Это помогает мне понять, что я не одна в этой лодке. И я решаю делать по одному шагу за раз.
– Цвет глаз важен? – спрашиваю я у Гейба, пролистывая меню генетических вариантов.
– Не знаю. Для тебя важен? – он зевает.
Он валяется на диване, положив ноги на гору подушек.
– Ну, мне больше нравятся парни с карими глазами. Но я же не буду с ним встречаться. И лучше бы у моего ребенка были такие же глаза, как у меня.
– Нарцисс.
– Ничего я не нарцисс. Я имею в виду, что при прочих равных хорошо бы было, если бы она походила на меня.
– Она?
– Или он. Я почему-то представляю девочку, – я встаю налить себе еще кружку кофе из кофейника, который приготовила утром, и даю себе слово с завтрашнего дня сократить потребление кофеина.
Сажусь за кухонный стол, отмечаю голубые глаза и сообщаю об этом Гейбу.
– Итак, до чего мы пока дошли. Европейская раса, темные волосы, голубые глаза, смуглая кожа…
– А почему не светлая?
– Потому что так ниже шанс обгореть и заболеть раком кожи.
– Ладно, – Гейб потягивается, – берем.
– Дальше. Национальная принадлежность, – я пролистываю разные страны и отмечаю все европейские, от Австрии и Бельгии до Франции и Шотландии, комментируя свой выбор для Гейба.
– А как же тот бразилец, с которым ты встречалась? Ты же хотела от него как бы случайно забеременеть.
– Это была шутка. Но он, конечно, был хорош, – я отмечаю и Бразилию. – И еще, пожалуй, возьмем коренных американцев, ливанцев и израильтян.
– Этих-то почему? – удивляется Гейб.
– Потому что в тебе есть ливанская кровь, а мне всегда нравилось твое лицо.
– Спасибо, – он встает, потягивается и идет к кухонному столу, по дороге заглядывая мне через плечо.
– А израильтяне просто крутые.
– Наверное, это из-за жизни в зоне военного конфликта, а не из-за генов. В Бакхеде вряд ли сработает, – Гейб садится напротив меня.
– Может. Но все равно отмечу. И мне кажется, что индейская кровь – это прикольно. А тебе?
– Пожалуй, – он читает что-то в телефоне, – только, знаешь ли, голубоглазых коренных американцев не так-то много.
– Согласна, – признаю я, – но ведь они бывают? Рецессивные гены и все такое. Так. Знак зодиака. Как думаешь, это важно?
– Для идиотов – очень, – Гейб знает, что я регулярно читаю гороскоп.
– Ну тебя, Гейб. Ты же обещал давать мне советы.
– А что я делаю? – он наклоняется ко мне и ставит локти на стол. – Советую тебе не быть идиоткой.
Я трясу головой.
– Ну ладно. Только не Водолей. Они ужасно холодные. Независимые, – я думаю об Уилле.
– Ты предпочла бы зависимого донора спермы? А почему тогда ты ищешь анонимного донора, а не используешь кого-то из знакомых?
– Но я же не хочу замкнутого и независимого ребенка.
– Ладно. Но знаки зодиака по наследству точно не передаются. Даже если ты веришь в эту хрень, то знак твоего ребенка зависит от даты рождения.
Я смеюсь.
– Точно. Хорошая идея. Вот за этим ты мне и нужен. Ладно, дальше. Религия… гм. Христианство, пожалуй.
– А как же твои крутые израильские парни? – Гейб поднимает бровь.
– Ладно, – я отмечаю и иудаизм, потом прихожу к выводу, что это не имеет значения, и нажимаю кнопку «все».
– А это как тебе нравится? Любимое домашнее животное.
– Домашнее животное? Серьезно?
– Ага, – я читаю варианты, – собака, кошка, птица, рыба, рептилия.
– Бред, – говорит он, – какая разница? Но если надо выбирать, пиши собаку.
Я киваю, потом вспоминаю Пита и его Конфетку и отмечаю заодно и кошек.
– А если у него аллергия на кошек и собак? – спрашивает Гейб. – И он может держать только рыбку?
– Это как раз причина его не выбирать. Не хочу, чтобы у ребенка были аллергии.
Гейб кивает, потом говорит:
– А ты разве не замечала, что у умных людей аллергии бывают чаще?
– Ты так говоришь потому, что у тебя у самого аллергия! – смеюсь я. – Хотя у Адама Эпштайна была жуткая аллергия на пыльцу, а он был самый умный среди моих парней.
– Ну вот.
– Ладно. Дальше… образование. Законченный колледж, наверное?
– В противовес брошенному?
– Да.
– А вот Стив Джобс и Тед Тернер бросили колледж, – заявляет Гейб. – Их спермы в банке нет?
– Блин, Гейб, сосредоточься. Это же серьезно. Как насчет университета?
– Если только получится исключить юристов.
– Согласна, – я вспоминаю Мередит и большинство ее коллег. – А хобби? – я перечисляю категории, – музыка, спорт, кулинария, ремесла, творчество, технология, время на свежем воздухе.
– Ремесла, конечно.
Я не понимаю, шутит ли он или нет.
– Почему?
– А почему нет?
Я улыбаюсь и пропускаю этот раздел. Думаю вдруг, что весь этот выбор какой-то нелепый и экстравагантный.
– Смотри, – я проматываю экран до нижнего вопроса, – тут написано про «личные цели». Спрашивают доноров, что им важнее всего. Слава?
– Господи, нет.
Я согласно киваю.
– Финансовая стабильность?
– Нет. Риски слишком велики. Тебе же не нужна сперма какого-нибудь ботана?
– Религия и духовность?
– Может. Это один вариант?
Я киваю.
– Ну, я не против духовности, но против религии. Нам же не нужен суровый нетерпимый экстремист.
– Вовсе не все религиозные люди суровые нетерпимые экстремисты.
– Ну да. Но если ты не выберешь этот вариант, вероятность уменьшится.
Я киваю, радуясь, что он наконец-то серьезен.
– Ладно. Как насчет общественной деятельности? Или защиты окружающей среды? Или миленького «помогать людям»?
– Мне нравится. Выбирай все.
– А путешествия?
– Тоже неплохо. Дух приключений.
– Брак и семья?
– Ммм. Нет.
– Почему?
– Потому что если человек хочет жениться, зачем ему становиться донором спермы? Выходит, он не преуспел в достижении своих целей?
Я смеюсь. Вот таков Гейб. Он смешной и проницательный.
– А вот еще «быть счастливым».
Гейб задумывается.
– Звучит как упрощенная версия гедонизма.
– Написано же «счастливым». Не «поиск удовольствий».
– Ну да, ну да. Но в чем цель жизни: быть счастливым или делать других счастливыми?
– А когда ты делаешь счастливыми других, разве это не делает счастливым тебя?
– Не пробовал, – усмехается Гейб.
Я смеюсь.
– Но, в общем, мне нравится. На твоем месте я бы отметил вот эту, путешествия и все про помощь людям.
Я согласно киваю и расставляю флажки.
– Знаешь, Джози, – он трогает меня за плечо.
Это случается так редко, что я всегда немного пугаюсь.
– Да? – я отрываюсь от компьютера.
– Как-то это все бессмысленно, честно говоря.
– Ты о чем? – на самом деле я испытываю такие же чувства, но хочу, чтобы он облек их в слова.
– Не знаю. Каким бы ни был отец, ребенок вовсе не обязательно окажется таким же. Особенно если учесть, что воспитывать его будут по-другому.
Я согласно киваю.
– И ты будешь любить ребенка в любом случае. Мальчика, девочку. Светлокожего любителя рептилий, обожающего работать по дереву. Или кареглазого спортивного… водолея.
– Да, – улыбаюсь я, – выбирать параметры для ребенка довольно странно. Наверное, стоит заплатить побольше и посмотреть эссе и фотографии, – я открываю меню с ценами.
– Давай так и сделаем.
Я достаю из кошелька кредитку и быстро ввожу цифры. Наверное, это преждевременно, особенно если учесть, что я могу выбрать вообще другой банк спермы. Но я боюсь потерять запал и заодно внимание Гейба.
Прежде чем нажать кнопку оплаты, я спрашиваю:
– Ты уверен? Это довольно дорого.
– Да, уверен. По-моему, это будет правильно. Надо же доверять своим инстинктам.
– Ты всегда говоришь, что, когда дело доходит до мужиков, инстинкты подсказывают мне плохое.
– Да, – Гейб улыбается, – я имел в виду инстинкты вообще, а не твои лично. Ладно, давай читать эссе.
Глава двенадцатая. Мередит
Если ты не хочешь заниматься со мной сексом, возможно, мне стоит найти человека, который захочет.
Именно это говорит мне Нолан, когда утром в понедельник я в очередной раз ему отказываю. Именно это я первым делом сообщаю Эми, сев на белый диван в ее офисе в Мидтауне во время нашей ежемесячной встречи. Эти слова крутятся у меня в голове весь день, пока я пишу срочный ответ на ходатайство о предоставлении документов, готовлюсь к слушанию по ходатайству об оставлении иска без рассмотрения и пытаюсь договориться о глобальном решении проблемы моего самого богатого и самого неприятного клиента.