— Это нечестно, Смит. Я искренне признался вам, что миссис Эдер чрезвычайно интересует меня. Просто уму непостижимо, как такая женщина может работать на доктора Фу Манчи!
Найланд Смит остановился напротив помощника и, порывисто схватив его за плечо, сказал:
— Не считайте меня циником, Хэпберн. Мы все прошли сквозь подобный огонь, но… будьте очень осторожны!
— Мне просто нужно время, чтобы разобраться в ситуации. Думаю, миссис Эдер лучше, чем кажется. Признаю, я становлюсь мягок, когда дело касается этой женщины. Но, возможно, в конце концов она не так уж и виновата. Дайте ей шанс. Мы же не все знаем.
— Оставляю ее вам, Хэпберн. Но повторяю: будьте осторожны. Я бы отдал полжизни, чтобы узнать, что творится на душе у доктора Фу Манчи в данный момент! Пребывает ли он в растерянности, подобно мне?
Смит снова принялся расхаживать по гостиной.
— Однако… нам предстоит тяжелый день. Вытяните из этой женщины все, что только возможно. Я же посвящу все свое внимание базе Фу Манчи в Китайском квартале.
— Я начинаю думать, — сказал Хэпберн со своей трогающей душу искренностью, — что эта база в Китайском квартале — всего лишь миф.
— Не слишком уповайте на это, — отрывисто ответил Найланд Смит. — Я же собственными глазами видел, как покойный секретарь аббата Донегаля исчез за поворотом неподалеку от заведения By Кинга. Это можно считать по меньшей мере важным обстоятельством. Переодетый и загримированный, я провел много часов, исследуя этот район от реки до реки.
— Я страшно волновался всякий раз, когда вы задерживались на…
— На моей собственной базе в Китайском квартале? — подхватил Смит.
Он разразился смехом — и как будто сбросил на мгновение груз забот с души…
— Вы должны поздравить меня, Хэпберн. В образе полупьяного палубного матроса, скрывающегося от иммиграционных властей, я заметно преуспел в отношениях с миссис Мальруни, хозяйкой квартиры на Орчард-стрит! Я склонен ко всем порокам от гашиша до рома и начинаю подозревать, что упомянутая дама неравнодушна ко мне.
— А как же насчет тряпок, костей и пучка волос? — лукаво поинтересовался Хэпберн.
Найланд Смит несколько мгновений молча смотрел на помощника, затем расхохотался еще более весело.
— Один ноль в вашу пользу. Но, честное слово, я чувствую, что мои изыскания не бессмысленны. Возможно, оставленная Рише нить никуда не ведет. Но тщательное изучение района возле Ист-Ривер начинает приносить определенные плоды.
Он оборвал смех и внезапно помрачнел.
— Вспомните о Блонди Ханне, тело которого вытащила из воды речная полиция.
— И что же?
— Все факты свидетельствуют о том, что он умер не в воде и даже не рядом с водой. Я могу ошибаться, Хэпберн… но, думаю, мне удалось обнаружить речные ворота, ведущие на базу доктора Фу Манчи!
— Что?!
— Посмотрим. Меня чрезвычайно заинтриговало прибытие в Нью-Йорк сегодня утром китайского генерала Ли By Чанга. Я всегда подозревал в Ли By Чанге одного из членов Совета Семи.
— Кто такие «Семеро»?
Найланд Смит прищелкнул пальцами.
— Сейчас нет времени углубляться в это. У нас обоих много дел сегодня. К вечеру займите пост в Китайском квартале. Если мы разминемся — инструкции для вас будут лежать на столе. И Фей будет постоянно на связи…
Марк Хэпберн сидел на скамейке в Центральном парке и смотрел на аллею, ведущую от Школьных ворот. Наконец он увидел фигуру Мойи Эдер.
Стоял замечательный зимний день. Прозрачный воздух пьянил, как вино. Сердце Хэпберна подпрыгнуло в груди при виде женщины, и он тут же почувствовал угрызения совести.
Для этой женщины данная встреча знаменовала собой очередной ход в борьбе за свободу. Но для Марка Хэпберна — если говорить честно — это было любовным свиданием. Наверно, Найланд Смит поступил неразумно, доверив молодому человеку эту важную операцию, имеющую целью захват вражеского крепостного моста. Кроме всего прочего, для Хэпберна это было просто мучительно…
Ему нравилась легкая походка миссис Эдер и гордая посадка головы. В каждой линии ее изящного тела чувствовалась порода. Связь этой молодой женщины с бандой головорезов, контролирующей, судя по всему, весь уголовный мир Америки, являлась для Хэпберна неразрешимой загадкой.
Миссис Эдер улыбнулась, когда молодой человек поднялся со скамейки и поприветствовал ее. Хэпберну пришла вдруг в голову дикая мысль обнять и поцеловать очаровательную женщину, словно давнюю любовницу, — и на мгновение у него закружилась голова. На самом же деле он сказал:
— Вы очень пунктуальны, миссис Эдер.
Она опустилась на скамейку рядом с ним. Ее спокойствие — действительное или притворное — обескуражило молодого человека. После нескольких мгновений неловкого молчания Марк Хэпберн спросил:
— Полагаю, смерть Харвея Брэгга означает некоторые перемены в планах вашего хозяина?
Мойя отрицательно покачала головой.
— Для меня — нет. Я продолжаю работать на Парк-авеню.. Лига истинных американцев продолжает существовать, и Поль Сальвалетти возглавляет ее.
Она говорила бесстрастным, немного усталым голосом.
— Но вы сожалеете о смерти Харвея Брэгга?
— Как христианка — да, ибо я не считаю, что он был готов к смерти. Но как человек… — Она помолчала, глядя в холодное голубое небо. — Не знаю, что бы я сделала, если бы он остался в живых. Понимаете… — Мойя повернулась к Хэпберну, — у меня не было выбора. Я должна была служить у него. Но моя жизнь превратилась в настоящий ад.
Марк Хэпберн отвел глаза в сторону. Он боялся встретить взгляд Мойи. Предупреждение Смита: «Будьте осторожны» звенело у него в ушах.
— Почему вы были вынуждены служить у него? — спросил он.
— Ну… Вам наверняка будет трудно понять это… Но Харвей Брэгг, сам того не зная, являлся всего лишь незначительным винтиком в огромном механизме. Я — другой винтик в том же механизме. — Она безрадостно улыбнулась. — На самом деле он никогда по-настоящему не руководил Лигой истинных американцев — как и многими другими организациями, главой которых номинально числился.
— Но кто же руководил ими?
— Я действительно не лгу, когда говорю, что не знаю. Но за кулисами сцены действует личность куда более значительная, чем Брэгг. Поверьте, больше я ничего не могу сказать вам в данный момент.
Хэпберн сжал кулаки в карманах плаща.
— А убийство Харвея Брэгга произошло в соответствии с… — он поколебался: — … с вращением колес этого огромного механизма?
— Не знаю. Я знаю лишь одно: смерть Брэгга не должна помешать работе лиги в соответствии с задуманным планом.
— В чем же заключается этот план?
Мойя Эдер помолчала.
— Не уверена, но полагаю, он имеет целью установить новую форму государственного правления в Штатах. Честное слово, — она поднялась на ноги, — больше я ничего не могу сказать вам. Мистер Перселл, вы заключили со мной сделку, и у вас мало времени. Вы поймете, насколько трудно мне отвечать на некоторые ваши вопросы, когда лучше узнаете мое положение.
Марк Хэпберн тоже встал и кивнул. Его мать носила в девичестве фамилию Перселл, и именно под этой фамилией он представился миссис Эдер.
— В какую сторону мы пойдем?
— Пожалуй, в эту, — и молодая женщина направилась к конной статуе генерала Шермана.
Хэпберн молчал, изредка искоса поглядывая на столь же молчаливую спутницу. Последняя не предпринимала попыток нарушить молчание, пока они не дошли до конца верховой тропы.
— Возьмем такси?
— Да, только не компании «Лотос».
— Почему?
Они вышли из парка через Школьные ворота.
— На то есть причины. Смотрите! Вон то подойдет.
Такси поехало по названному Мойей адресу, который Марк Хэпберн старательно запомнил.
— Насколько я понял, — сухо заговорил он, — Харвей Брэгг являлся директором транспортной корпорации «Лотос».
— Да.
Марк Хэпберн начал постепенно постигать грандиозность замысла. Автомобили корпорации «Лотос» колесили практически по всем штатам. Все работники «Лотоса» входили в Лигу истинных американцев. Это он знал. Если предположить, что все служащие «Лотоса» при необходимости могли вести шпионскую работу, то какая организованная сеть осведомителей находилась в распоряжении хозяина! Неограниченные возможности открывались уму Марка Хэпберна. Он повернулся к спутнице и встретил ее серьезный взгляд.
— Когда мы прибудем к дому, прошу вас, разыграйте роль моего старого друга, — попросила она. — Вы не против?
Марк Хэпберн стиснул зубы. Затянутая в перчатку рука Мойи безвольно лежала на сиденье рядом с ним. Он схватил ее и сжал на несколько мгновений.
— Я искренне хотел бы быть вашим старым другом!
Молодая женщина улыбнулась в ответ — спокойно и почти ласково.
— Спасибо. Думаю, нам следует тогда обращаться друг к другу по именам. Поэтому я разрешаю вам называть меня Мойей. А как мне называть вас?
В глазах миссис Эдер заплясали веселые огоньки, и над левым уголком ее губ появилась маленькая ямочка.
— Марк.
— Спасибо, — сказала Мойя. — Наверное, очень скоро вас окрестят «дядей Марком».
Доктор Фу Манчи нажал на кнопку на столе, и янтарно-желтый свет погас в помещении под куполом, где Обладатель Феноменальной Памяти после многих часов неторопливой работы заканчивал очередную глиняную голову величественного китайца.
— Последний рапорт от номера, ответственного за патрулирование Мотт-стрит, — кратко приказал гортанный голос.
— Получен в три часа десять минут пополудни. Гласит следующее: с полудня число правительственных агентов и представителей полиции здесь увеличилось вдвое. Доступ ко входам номер один и два невозможен. Руководство силами осуществляет хорошо вооруженный правительственный агент, личность которого до сих пор не установлена. Обстоятельства указывают на возможность облавы. Рапорт от номера Сорок Один.
Янтарный свет вновь залил помещение с готическими окнами, и скульптор с зажатой в зубах сигаретой продолжил работу над выпуклыми надбровными дугами глиняной головы.