Все это не очень понравилось Сороке: кто-то нарочно повесил транзистор на сук и спрятался поблизости, желая потешиться над чудаком, который клюнет на столь дешевую приманку и заберет приемник, или и впрямь какие-то рассеянные отдыхающие сделали на этом месте привал, а потом ушли дальше, позабыв про дорогую игрушку, что, в общем-то, очень сомнительно…
До злополучной сосны с транзистором пять-шесть шагов. Сорока все еще не знал, что ему делать: пройти мимо или остановиться, снять с сука приемник и потом отдать его хотя бы комаровскому участковому. Потому что если его действительно забыли, то обязательно обратятся в милицию.
Сколько он ни оглядывался, никого поблизости не заметил. Сняв транзистор и не выключая его, он продолжал свой путь к даче. Мелькнула мысль, что Аленка или Гарик задумали разыграть его, но он эту мысль тут же отбросил: ни у Гарика, ни у Алены с Сережей такого транзистора не было…
И тут ему на встречу из-за деревьев вышли трое: Ленька Гайдышев, которого ребята прозвали Гаденышевым, Мишка Лунь - настоящая фамилия у него Лунев, и Длинный Боб, всегда подтянутый и модно одетый.
Теперь все понятно, их шуточки… Но каким образом они узнали, что он пройдет именно по этой тропинке? Или подкарауливали кого-нибудь другого? Просто развлекались, на них похоже…
- Ваша игрушка? - спросил Сорока, раскачивая за ремешок транзистор.
- Нравится? - улыбнулсн Длинным Боб, показав ровные белые зубы.
Он был высокий, симпатичный, с вьющимися волосами, закрывающими уши и спускающимися на шею. Боб нравился девушкам. Его частенько на работе вызывали к телефону. «Тебя… такая… с приятным голоском…» - говорила Наташа Ольгина, работающая па приемке заказов.
Гайдышев и Лунь не улыбались. Видно было, что они хлебнули чего-то горячительного: лица порозовевшие, глаза блестят. Миша Лунь, круглолицый, с короткой челкой черных густых волос, хлопал большими, немного навыкате глазами и жевал резинку. Гайдышев смотрел настороженно, с угрозой в глазах.
- Если подаришь - не откажусь, - ответил Сорока.
- Получше бы ворочал мозгами - и у тебя давно бы такой был, - добродушно заметил Длинный Боб.
Сорока пропустил его слова мимо ушей - он понял, на что намекает Боб, но толковать с ним на эту тему у него не было никакого желания.
- У нас тут есть и выпить и закусить, - кивнул на кусты вереска Боб. - Присоединяйся?
Сверливший ненавидящим взглядом Сороку Ленька Гайдышев не выдержал:
- С ним пить? - он смачно сплюнул на папоротник. - Только на его поминках!
- Боюсь, что долго тебе ждать придется, - заметил Сорока. Он прислонился к корявому стволу спиной, продолжая раскачивать за ремешок транзистор. Джаз кончился, и диктор бодро сообщил: «А сейчас на волне «Маяка» выступит долгожитель Абхазии…»
- А вдруг ты, Сорокин, долгожителем окажешься? - рассмеялся Боб. - Не пьешь, не куришь и за девушками не бегаешь… И наверное, вегетарианец? Как Репин, ешь суп из сена?
Миша Лунь ухмыльнулся, не переставая жевать резинку.
А Гайдышев презрительно фыркнул и, нагнув лобастую голову, процедил:
- Повесь приемник на место.
«Вот оно, начинается… - подумал Сорока. - Трое на одного… Многовато!»
И еще он подумал, что давно не дрался и драться ему вовсе не хочется. Но эти настырные парни не случайно оказались здесь, они явно его поджидали. А то, что Сорока сюда приезжает почти каждую неделю, знал Длинный Боб - он даже один раз подвозил Сороку на «Запорожце» до самой дачи.
Сорока молча поставил транзистор на тропинку и пошел дальше своей дорогой. Стоявший на его пути Миша Лунь нехотя отступил. Толстые губы его ритмично шевелились, он все еще жевал резинку.
- Кому говорю, повесь приемник на место! - повысил голос Гайдышев.
- Мы лесных птиц обучаем современному джазу, - вкрадчиво сказал Боб. - Синичек, дроздов…
- Сорок, - ввернул Миша и громко рассмеялся.
И тут, легка на помине, на соседнее дерево плавно опустилась большая пестрая птица. Блестя круглыми бусинами глаз и вертя длинным хвостом, сорока с любопытством смотрела на них.
Сорока шел и слышал позади их шаги. Поблизости ни одной дачи, сплошные сосны и ели. И людей не видно.
Поравнявшись с толстой сосной, Сорока внезапно остановился и мгновенно повернулся к ним. Ленька Гайдышев чуть было не налетел на него. Выругавшись, он немного отступил в сторону. Миша Лунь зашел сбоку, отрезав путь. Длинный Боб прислонился к соседнему дереву и, отбросив с глаз волосы, принялся крутить настройку приемника. Он делал вид, что происходящее его не касается. Боб вообще был вежливым, воспитанным парнем, и не верилось, что он сейчас готов вместе с этими двумя напасть на Сороку. Когда в цехе вспыхивали ссоры между слесарями, Боб всегда старался урезонить их. А уж в драки не лез и подавно.
- Мы тебя предупреждали: не суй нос в наши дела, - начал распалять себя Гайдышев. - Ты сам по себе, а мы сами по себе. Чего же ты, сволочь, гадишь нам?!
Ленькино лицо исказилось; сжимая кулаки, он сверлил Сороку ненавидящим взглядом. Миша Лунь, оглянувшись на Боба, шагнул к Сороке. Хотя он тоже сжал кулаки и всячески старался напустить на себя злость, круглое лицо его было добродушным.
Сорока понял, что больше медлить нельзя. Тем более вступать в бесполезные разговоры. Вроде бы в карманах у них ничего подозрительного нет…
И Сорока, так и не произнеся ни слова, шагнул к Гайдышеву…
Тот еще и до половины не успел поднять руку, как очутился на усыпанной желтыми иголками земле. Судя по тому, как парень изумленно моргал белесыми ресницами, глядя на синий квадрат неба, он так ничего и не понял. Следующий молниеносный удар Сорока обрушил на Луня. Этот не упал, он отлетел на два шага и, стукнувшись о дерево, замер в этой странной позе.
- А я чего? Я ничего… - ошалело бормотал Лунь. - Ну, позвали и поехал… подышать свежим воздухом…
- Это верно, погода хорошая, - усмехнулся Сорока, потирая нывшие костяшки пальцев. - О чем вы, коллеги, толковали, я что-то не понял?
Краем глаза он наблюдал за Длинным Бобом - тот даже позы не изменил: стоял у сосны и увлеченно слушал транзистор. Он поймал какую-то легкую мелодию. Когда в музыку врывались электрические разряды, треск, он страдальчески морщился и снова начинал крутить черный тумблер. Неожиданно выключив транзистор, он с мягкой улыбкой взглянул на взъерошенного Сороку.
- Тут, говорят, где-то Ахматова похоронена? - как ни в чем не бывало спросил Боб. - Ты был там?
- На могилку, значит, захотели взглянуть, - сказал Сорока. - В таком случае вы заблудились, коллеги, кладбище в другой стороне…
- Отличная поэтесса, правда? - В том же духе продолжал Боб. - Как это у нее?.. «За городом вырос пустынный квартал на почве болотной и зыбкой. Там жили поэты - и каждый встречал другого надменной улыбкой…»
- Хорошие стихи, - улыбнулся Сорока. - Правда, это не Ахматова, а Блок…
- Неужели? - удивился Боб. - А я думал, Ахматова…
Гайдышев, бросив исподлобья взгляд на приятеля, потрогал острый подбородок, сплюнул и выругался.
Вдалеке протяжно свистнула электричка, а немного погодя по лесу эхом пробежал дробный прерывистый гул. Поезд не остановился. Проходной. Сорока на суку резко вскрикнула и, мелькая среди деревьев, улетела.
- Ну-ну, дышите… свежим воздухом, - сказал Сорока. - Чего-чего, а воздуха тут хватает… на всех! А кладбище - вон там! - показал он в противоположную сторону.
Повернулся и, насвистывая, зашагал дальше. Широкоплечий, он шел чуть наклонив корпус вперед - походкой спортсмена. Прямые русые полосы спускались на воротник потертой кожаной куртки. Кеды, вдавливаясь в мох, ступали бесшумно.
Гайдышев поднялся, причем не сразу: встал на четвереньки, потом, держась за ствол молодой сосенки, выпрямился.
- У меня глаз заплывает, - пожаловался Миша. - Вечером встреча с девчонкой, а я с таким фонарем.
- Хорошо он вас отделал, - без улыбки сказал Боб, глядя вслед удаляющемуся Сороке. - Я не успел и глазом моргнуть, как вы закувыркались!
- Мог бы и помочь, - пробурчал Гайдышев.
- Это была твоя идея - проучить его, - продолжал Боб. - Я вообще противник рукоприкладства… Мое оружие - интеллект.
- Твое оружие тоже дало осечку, - подковырнул его Ленька. Приемник-то на суку не сработал? Не положил же он его в карман?
- Я и не ожидал этого, - сказал Боб. - Такие, как Тимофей Сорокин не присваивают чужих вещей. Такие догоняют забывчивых людей и возвращают им их добро.
- Зачем же ты транзистор на дерево повесил? - поинтересовался Миша Лунь. - Как ты сказал, приманку?
- Так, для интереса, - уклончиво ответил Боб.
- Я ему этого вовек не прощу! - заявил Гайдышев. - Чтоб мне сдохнуть, если я…
- Этого парня на испуг не возьмешь, - думая о своем, перебил его Боб. С ним лучше по-хорошему… Как-нибудь надо бы в модный ресторан пригласить…
- Напоить, а потом как следует набить морду, - подхватил Ленька.
- Сорокин же не пьет, - подал голос Миша. Он приложил к глазу круглый камень и сейчас был похож на пирата Билли Бонса.
- Дурак ты, Леня, - презрительно посмотрел на приятеля Боб. - Надо приручить его - короче говоря, купить с потрохами…
- Такие не продаются, - мрачно заметил Миша.
- Какое у него хобби? - продолжал Боб. - Спорт? Музыка? Надо подарить на день рождения никелированные гантели или эспандер. Какую-нибудь модную заграничную пластинку. Например, Джеймса Ласта?
- Ты и дари ему, - сказал Гайдышев. - Целуйся, обнимайся… Нашел дружка! А я выберу момент и расквитаюсь с ним…
- Я в дружки к нему не набиваюсь, - стал злиться Длинный Боб. - Надо его нейтрализовать. С нами он никогда не будет, лишь бы не мешал… Понял ты, примитивное существо? Твой метод физического воздействия потерпел полное фиаско… Вывод: нужно тоньше работать!
Бобу нравилось произносить такие словечки, как «нейтрализовать», «интеллект», «фиаско». После десятилетки он год проучился в Технологическом институте холодильной промышленности, но завалил весеннюю сессию и был исключен за систематическую неуспеваемость. Правда, Боб всем говорил, что институт ему не понравился и главное - у него на первом курсе начался сногсшибательный роман со студенткой хореографического училища…