Эта мера, изначально задуманная как социально ориентированная (всем поровну), очень скоро стала восприниматься как несправедливая. Инфляция обратила стоимость ваучера в совершенно незначительную величину. С другой стороны, появились дельцы, у которых были свободные деньги, скупавшие ваучеры и за бесценок приобретавшие крупнейшие промышленные комплексы. Как позже вспоминал один из этих дельцов, Каха Бендукидзе, «захватить «Уралмаш» оказалось легче, чем склад в Москве. Мы купили этот завод за тысячную долю его действительной стоимости».
Политическая ответственность за ход экономических реформ ложилась на Ельцина. Первым критиком еще не начавшихся реформ стал вице-президент А. Руцкой. Он оказывался в стороне от принятия главных решений. В ноябре – декабре 1990 г. он, совершая поездку в Сибирь, обрушился на концепцию предстоящих реформ, критиковал президента за то, что в правительстве «избыток ученых, недостаток специалистов-практиков», что он не доверяет «мальчикам в розовых штанишках», «не хочет быть китайским болванчиком президента».
Новую Конституцию, напомню, начали готовить сразу же после I Съезда народных депутатов РСФСР летом 1990 г. Выше я уже писал, что на II съезде Конституцию не стали принимать, отложили. На III съезде было не до того. На «очередном» внеочередном IV съезде принимали законы об избрании Президента России. На V съезде осенью 1991 г. решили, что надо вернуться к принятию Конституции. Съезд одобрил работу комиссии и поручил ей и Верховному Совету продолжить подготовку проекта Основного Закона и представить на VI Съезд народных депутатов.
6 апреля 1992 г. открылся VI Съезд народных депутатов РСФСР. Еще накануне открытия съезда, в интервью «Российской газете» 19 марта 1992 г., заместитель Председателя Верховного Совета С. Филатов сказал, что «самый главный вопрос компетенции VI съезда – принятие Конституции», а все остальное может решать Верховный Совет.
Но обстановка в стране изменилась. Главной темой стала не Конституция, а отношение к правительству. Шел четвертый месяц радикальной реформы, цены взлетели резко вверх, поэтому критика Гайдара стала политически выгодной. Депутаты страстно обвиняли «монетаристов», продавших Россию…
Председатель Верховного Совета Р. И. Хасбулатов открыто говорил о том, что Верховный Совет «в некотором смысле возглавил течение, оппозиционное осуществлению экономических реформ». В свою очередь, Б. Н. Ельцин решительно встал на съезде в защиту «правительства реформ». Этим он растратил немалую часть своего политического авторитета, ведь непопулярное правительство воспринималось как правительство Ельцина – Гайдара. На этом съезде Б. Ельцин столкнулся с жестким отторжением своей политики, обвинения сыпались на него с трибуны съезда как из рога изобилия. Шок для него был тем более сильным, что прежде он воспринимался как признанный лидер.
Важнейшим событием VI съезда стала ратификация 10 апреля 1992 г. Федеративного договора, который, по словам Президента РФ, должен был «отвести угрозу распада, которая нависла над нашей Родиной». Он регулировал отношения между центром, республиками и регионами России, закладывал основы российского федерализма.
Внутри Верховного Совета стала формироваться открытая и радикальная оппозиция президенту, которая начала применять не только «парламентские» методы борьбы, но и стала призывать к прямому неповиновению власти. Лидерами объединенной оппозиции были депутаты С. Бабурин, Н. Павлов, В. Исаков, генералы А. Макашов и А. Стерлигов, лидер российских коммунистов Г. Зюганов.
Лидеры объединенной оппозиции заявляли в конце июня 1992 г.: «Режим Ельцина в нынешнем его виде доживает последние месяцы или даже недели… Б. Ельцин не может даже прибегнуть к чрезвычайным мерам, поскольку фактически не имеет поддержки армии и правоохранительных органов… Возможна попытка диктаторского переворота, разгон съезда, арест лидеров патриотического движения. Но это лишь ненадолго продлит агонию режима, которая уже началась». 24 октября 1992 г. состоялся учредительный конгресс Фронта национального спасения (ФНС), ставшего «ударной силой» оппозиции.
Открытая атака на президента была предпринята в декабре 1992 г. на VII Съезде народных депутатов России. В повестку дня VII Съезда народных депутатов РФ было включено много вопросов, но центральными должны были стать вопросы о правительстве России, ходе экономической реформы и проекте новой Конституции.
Президент, выступая на открытии съезда, призвал к единству, к конструктивному сотрудничеству, просил передышки от политических баталий «хотя бы на год-полтора». Выступление президента было принято депутатами недоброжелательно, «в зале стоял враждебный гул, просто физически ощущалась разлитая в воздухе неприязнь».
Хасбулатов, критикуя политику правительства Ельцина – Гайдара, заявил, что Верховный Совет требует, чтобы реформы проводились «в рамках социальноориентированного рынка, в то время как правительственная политика покоится на парадигме совершенно иной модели. Вот здесь главное противоречие».
Все ожидали, что на VII съезде будет обсуждаться проект новой Конституции, однако этого не произошло. Опять, в который раз, началось обсуждение поправок к старой, действующей Конституции.
На VII съезде впервые совершенно ясно была сформулирована идея: Советы по действующей Конституции имели право вмешиваться в любой вопрос, относящийся к компетенции Российской Федерации, в том числе прямо влиять на проведение экономической политики. Принцип разделения властей депутатов уже перестал устраивать. Поэтому съезд, формально продолжив работу конституционной комиссии, вовсе не собирался принимать Основной Закон, который резко ограничивал права депутатов, не говоря о том, что сразу же после принятия новой Конституции были неизбежны перевыборы.
Обстановка на съезде накалялась. В адрес президента, членов правительства шел поток – не критики, оскорблений! Еще не успевшая сформироваться толком, политическая система начинала рассыпаться.
Шоком для Ельцина стало то, что в рядах его противников оказались многие сторонники «Демократической России», другие депутаты, которые всего годом раньше буквально шли на баррикады, защищая его – российского президента. Многие депутаты из демократического лагеря были недовольны тем, что Ельцин отошел от них. Символичным в этом отношении стал переезд Ельцина из «Белого дома» в Кремль.
Складывалась обстановка политического тупика.
Сгоряча принимается решение обратиться к гражданам страны с обвинениями в адрес съезда. Ельцин призвал своих сторонников покинуть съезд, лишить его, таким образом, легитимности. Не вышло. Заседание покинули немногие. Российские депутаты с их боевым опытом противостояния любому давлению не собирались выполнять приказы.
С большим трудом и при участии председателя Конституционного суда Зорькина был достигнут компромисс: Ельцин отправляет в отставку правительство, соглашается на то, чтобы его главой стал В. С. Черномырдин. В свою очередь, съезд объявил о том, что 11 апреля 1993 г. будет проведен всероссийский референдум по основным положениям новой Конституции (Основного Закона) Российской Федерации. Текст выносимого на референдум проекта основных положений Конституции должен был утвердить Верховный Совет по согласованию с президентом и Конституционным судом.
Конфликт если и не разрешился, то вроде бы затих.
26 января 1993 г. Центральная избирательная комиссия Всероссийского референдума приняла постановление об образовании округов референдума. Было образовано 89 округов.
Послесъездовская идиллия длилась недолго – сразу после завершения новогодних и рождественских каникул начались бурные консультации по вопросам проведения общероссийского референдума 11 апреля 1993 г. Председатель Верховного Совета Российской Федерации Хасбулатов сразу отмежевывался от недавних договоренностей с президентом, объяснив демарш просто – «бес попутал»…
Бедствовавшие и деморализованные силовые структуры тоже не торопились демонстрировать верность Верховному главнокомандующему. В окружении президента бродила шутка, что единственной силовой структурой Ельцина являлся его пресс-секретарь В. В. Костиков, яростно и язвительно отстаивавший позиции начальника в бесчисленных конфликтах с руководством Верховного Совета.
Реальный ресурс, который оставался тогда у президента, – это относительно высокий уровень его поддержки среди населения страны. Именно поэтому глава страны и настаивал на референдуме. Именно поэтому Съезд и Верховный Совет ему противились.
Накануне съезда, 7 марта 1993 г., президент направил в Верховный Совет четыре вопроса, которые должны были быть вынесены на референдум:
«1. Согласны ли вы с тем, чтобы Российская Федерация была Президентской республикой?
2. Согласны ли вы с тем, чтобы высшим законодательным органом Российской Федерации был двухпалатный парламент?
3. Согласны ли вы с тем, что новая Конституция Российской Федерации должна быть принята Конституционным собранием, представляющим многонациональный народ Российской Федерации?
4. Согласны ли вы с тем, что каждый гражданин Российской Федерации вправе владеть, пользоваться и распоряжаться землей в качестве собственника?»
Восьмой съезд, начавший свою работу 10 марта 1993 г., проигнорировал предложения президента. В повестку съезда были включены совсем другие вопросы:
«1. О постановлении Съезда народных депутатов Российской Федерации от 12 декабря 1992 г. «О стабилизации конституционного строя Российской Федерации».
2. О соблюдении Конституции (Основного Закона) Российской Федерации высшими органами государственной власти и должностными лицами.
3. Информация Совета Министров – Правительства Российской Федерации и Центрального банка России о ходе экономической реформы».
Это не просто разные повестки. Это политическая война. Съезд, называя вещи своими именами, наплевал на недавние договоренности и собрался судить исполнительную власть.
Ельцин свои обязательства выполнил, отправил в декабре в отставку правительство Гайдара, а съезд свою часть обязательств – проведение референдума – выполнять не собирался. Более того: в старую Конституцию были включены поправки, по которым правительство должно подчиняться не президенту, а съезду и Верховному Совету.