– Положим, что и так, – кивнул пожарник, – но закреплять в Конституции право на душу! Нонсенс. Казус. Моветон. А если мне не хочется ею обладать, если она меня неволит?! Как быть с моим правом на свободу?!
– Свобода душе не помеха, – уверенно сказала Алиса.
– Или душа свободе не помеха? – переспросил Стульчак.
– Моей свободе помеха не душа, – сквозь сон буркнула Мифлуха. – Того и гляди, «души свободные порывы» разрешим.
– Кстати, а который сегодня час? – невпопад поинтересовался Стульчак.
– Не знаю… в моих часах сломался сперва фотоаппарат, а потом и телефон… Теперь я их выкинул, – пожал плечами пожарник, – и вроде бы счастлив…
– Налейте мне уже чаю, – попросила Мифлуха. – А то время сегодня такое, что вот-вот нагрянет Мария…
– О-о-о… – Стульчак полез за пазуху и достал оттуда жестяную банку из-под мармелада. – В Кронштадте мы называли его «балтийским чаем».
– У нас нет водки, – возразила Алиса.
– Пойдёт и коньяк, – лениво отозвался пожарник и аккуратно взяв чашку за ручку, сдул попавшего в неё жучка.
– Так что всё-таки делать с душой? – Стульчак ножом достал из банки сахар и высыпал в чашку.
– Давайте её легализуем, – сказала Алиса.
– Ну, твоё мнение мы уже слышали, – отмахнулся пожарник. – А тут вопрос государственный.
– Я думаю так, – сказала Мифлуха и наставительно подняла палец. – Если мы запишем душу в Конституцию, выходит, мы её признаем объективным фактом, а значит, нам придется её ограничить законодательно. А коли так, то придется её как минимум контролировать. Начнутся все эти митинги «Государство, не лезь мне в душу!» и прочая дребедень… Опять шумиха, опять назначения несогласных…
Мифландия Вторая потянулась к чашке и выпила её залпом.
– Подонок, и это вы называли в Кронштадте «балтийским чаем»?!
– Нет… но девочка права – у нас нет водки и есть сахар… – парировал Стульчак. – И мне вот кажется, что контролировать душу и можно, и нужно.
– Девочка просто плохо тебя знает. Возьмись ты контролировать души людей – выяснится, что сегодня у тебя нет водки, завтра – сахара, а послезавтра – государство наплевало, натоптало и грязно выматерилось в души граждан, – возразила Мифлуха.
– Или стулья свои вспомни! – в сердцах крикнул пожарник. – Я два года одними стульями пожары тушить вынужден был! Ты не видел глаза пожарников, идущих на смерть в огне со стульями в руках, а я видел – и мне, знаешь, хватило!
– Кто прошлое помянет… – Стульчак смутился и отвёл взгляд от сидящих за столом.
– Ну, вот и ладненько, – расплылась в улыбке Мифлуха. – А ты, Алиса, что скажешь?
– Хорошо, но ломбард тот закройте всё же… А душа пусть лучше остаётся свободной.
– Молодец, доченька… А сейчас сюда придут Карин с Марией, и им уже расскажешь о том, как ты «вырубила» первую и обошла агентуру второй. Ну? Что ротик-то открыла? – Мифлуха весело засмеялась. – Саечку за испуг! И беги уже в ломбард, пока я не передумала… А то мне лично и птиц по горло…
Ц
– Цель акции – насрать им на стол? – Президент Первого Измерения Мифландия Вторая задумчиво посмотрела на министра государственной безопасности, – Лучшее за этот вечер – отметь.
– Кроме этого, возможно, следовало бы рассмотреть возможность просто закрыть зал перед самой пресс-конференцией усилиями трех сотрудников пожарной инспекции, – предложил Министр здравоохранения и погребальных услуг.
Мифлуха нахмурилась, что-то прикинула в уме и отклонила этот вариант как слишком жёсткий: «Подобные меры противодействия в нашей стране ещё надо заслужить!».
Совещание правительства шло уже четвёртый час, Мифлуха запретила пить, и теперь творческие озарения сменились каким-то невнятным бредом.
– В конце концов, нам не надо выиграть мировую войну… Нам даже не надо сейчас ничего строить – а надо грамотно испортить! – возмущалась Президент, – Я, глядя на плоды вашего повседневного труда, была твёрдо уверена, что вы те самые люди, которые имеют природную склонность к разрушению… Я в этом, конечно, не ошиблась, просто мне кажется, что сегодня вы уже разрушили всё наше совещание по срыву пресс-конференции чёртовой оппозиции!
Президент встала и начала ходить взад-вперёд, громко ругаясь и жестикулируя. Так прошло минут пять, пока она не остановилась около роскошного громадного зеркала в золотой оправе. Посреди зеркала был криво наклеен листок бумаги.
– А это ещё что?! – возмутилась Мифлуха и сорвала лист.
– Это расклейщики, черти такие! – начал министр церемоний, – Мы их гоняем, гоняем… а они всё клеят и клеят свои чёртовы объявления. Ведь только перед совещанием зал очистили! Дайте мне его – я выброшу…
– Подожди, – сказала Мифлуха и, повысив голос, прочитала, – «Испорчу праздник, день рождения, свадьбу, вечеринку, похороны».
Министры переглянулись.
– Дармоеды, – квалифицировала их Президент, набирая телефонный номер, – Вычту из ваших зарплат!
– Джигурда у аппарата, – пробасила трубка. Мифлуха переключила аппарат на конференц-связь.
– У нас тут проблема… – Президент замялась, – Точнее пресс-конференция. Справитесь?
– Надо выступить или сорвать?
– Сорвать.
– Какая тематика?
– Какая разница?..
– Если бы вы были специалистом в этом деле, то не позвонили бы мне, а сделали сами. Значит, вы не специалист. Тогда какого чёрта вы задаёте мне какие-то вопросы, кроме цены?..
– Ну, вот этого не надо… основная идея у нас уже есть. Нужно только буквально немного творчески её осмыслить. Приезжайте – обсудим условия.
– Насрать им на стол?! – Джигурда прокричал это на весь зал, размахивая широкими руками, – Да вы тут что? С ума сошли?! Так не делают в современном мире. Это можно было года три назад, и все бы были довольны. Но не теперь. Нам нужен бюджет, нам нужны спецэффекты. Нам нужна голая натура, наконец!
Мифлуха вопросительно посмотрела на министра финансов, он злобно посмотрел на неё и провёл пальцем у горла.
– У нас нет больших средств на этот проект… – промямлила Мифлуха.
– У вас нет средств, но вы звоните Джигурде?! – он рассмеялся демоническим хохотом, – А мозги-то у вас есть в таком случае?
– Сам дурак, – обиделась Мифлуха.
Джигурда вскочил с места, в один рывок запрыгнул на стол и попытался снять штаны. Однако молния в застёжке заела и не поддалась его усилиям.
– Осечка, – с досадой сказал он, глядя Мифлухе в глаза, – Не в этот раз. Так вот и рушатся великие затеи великих людей. А вы – неудачники, вы ещё пожалеете. Вы все ещё заплачете.
Только после того как Джигурда ушёл, громко хлопнув дверью, Мифлуха нашла в себе силы завершить затянувшееся совещание:
– Чёрт с ней, с пресс-конференцией, чёрт с ней – с оппозицией. Не любить их – моя работа. Но что я – проклятая, что ли, на работе так уродоваться?! Баста. Все по домам. А мне коньяку бутылку. А лучше – две.
– Власть заслуживает одного – чтобы кто-то пришёл и насрал им на стол! – кричал Джигурда на пресс-конференции оппозиции, – Насрал! Снял штаны, сел и сделал это! Потому, что так устроен мир. Потому, что эти сволочи не платят по счетам! Поэтому пусть познают горечь, которую познал я. Где?! Где тут оппозиция?!
В тишине зала, разбавляемой только щелчками фотокамер и раскатистым голосом Джигурды, собравшиеся буквально вытолкнули вперед бледного человека в костюме и со смущённой улыбкой на лице.
– Это оппозиция?! – Джигурда расплылся в улыбке, – Я тоже оппозиция! Оппозиция всему на свете! Я пошёл в оппозицию из-за денег, а мне их не дали! И теперь я поддерживаю вас так, как никто не поддержит. Я сочинил для вас стих про вас. Вы заслушаетесь!
– А что за мужик сказал, что мудрец, покинувший нас, лучше примкнувшего к нам дурака?.. – вкрадчиво поинтересовалась Мифландия Вторая у своего министра госбезопасности, переключая телевизор с пресс-конференции оппозиции на музыкальный канал.
– Не знаю, – министр выпил и налил себе ещё. – Но я теперь буду всем говорить, что эту мудрость выдумал Джигурда.
Ч
– Чего они от меня хотят? – Мифлуха сидела нахмурившись и насупившись…
– Чтобы вы уничтожили планеты, – спокойно сказал министр госбезопасности.
– Ну, а ты-то что думаешь?..
Министр развел руками и заулыбался:
– Президент – вы.
– Да уж не головка испорченной радиолы! – рявкнула Мифлуха и сорвала трубку коммутатора. – Дайте штаб. Крендию.
После недолгого шороха трубка отозвалась голосом министра обороны.
– Какая обстановка с системой Памиры? – с ходу спросила Мифландия Вторая, даже не поздоровавшись с дочерью. Выслушав рапорт, она стала темнее тучи. Две планеты системы Памира были захвачены иррианцами в самом начале вторжения, с тех пор от них не было никаких вестей. Новости оттуда впервые поступили только вчера – к идущим на марше кораблям космической флотилии приблизилась спасательная капсула. Сперва в суматохе её чуть было не уничтожили, даже несмотря на то, что радиоконтакт удалось установить почти сразу. Потом разобрались и поняли, что это капсула крейсера Первого Измерения – с неё ответили люди… Флот, соблюдая огромную осторожность, заарканил неуправляемую консервную банку и тут же передал её госбезопасности: по старинной традиции их крейсера шли вторым эшелоном.
И уже после шлюзования, когда открыли переходные люки, на сотрудников госбезопасности кинулся экипаж капсулы – солдаты-десантники требовали немедленного уничтожения системы Памиры. Сначала их попытались успокоить, потом допросить… но в конце концов решили, что лучше сделать ментоскопирование и снять показания напрямую. Оказалось, что пять выживших человек в разбитой капсуле – это результат второй попытки столицы провинции спастись от иррианского нашествия. Первая попытка провалилась. Отчаянная атака планетарных подразделений для захвата энергетической установки и уничтожения планеты своими силами была остановлена орбитальной артиллерией Ирриании. Воспользовавшись этой суматохой, элитное десантное подразделение флота сумело захватить недостроенный крейсер и вывести его в космос. Их практически не преследовали – пустили вдогонку ракеты и успокоились. И теперь десантники с дрожащими губами требовали уничтожить планеты Памиры вместе с оставшимися на них людьми. Полностью. Срочно, как можно быстрее… Просмотреть ментограммы десантников от начала до конца никто так и не смог – от увиденного люди сходили с ума. Память десантников анализировали насчёт воздействия автоматикой иррианцев – результат удручил ещё больше: воспоминания были подлинными.