Из США кризис распространился на Латинскую Америку, а затем на Европу. Президент Гувер при всем своем жизненном и государственном опыте оказался не в состоянии осознать, что произошло. Его прошлый практицизм изменил ему, он свято верил в концепцию свободного рынка, способного автоматически преодолевать возникающие трудности. Ведь совсем недавно он предельно оптимистично высказывался в том смысле, что «скоро наступит день, когда нищета будет навсегда устранена для этой нации».
В самом начале кризиса Гувер заявил, что его причина — отсутствие доверия к финансовой системе. Финансисты и экономисты сочли такое суждение поверхностным, не объясняющим существа процессов, приведших к краху. Рядовые граждане просто не обратили внимания на президентскую оценку. Гувер же не считал нужным предпринимать какие-либо меры на правительственном уровне, считая, что кризис уляжется сам собой путем укрепления бизнеса и особенно быстрого развития железнодорожной сети. Былая популярность Гувера испарилась за неделю, в прессе его стали называть теперь человеком некомпетентным, холодным, далеким от людских забот.
Все же он по требованию конгрессменов и общественных кругов вынужден был принимать какие-то меры или скорее делать вид, что принимает их. На следующей неделе после «черного вторника» Гувер пригласил в Белый дом большую группу ведущих бизнесменов и руководителей профсоюзов и обратился к ним с просьбой не допускать остановки работы и сокращения зарплаты, заверив, что экономические трудности скоро окажутся позади. В то же время он был отчасти прав, связывая возникшие проблемы с наплывом в США нелегальных иммигрантов из Мексики и других стран Латинской Америки и распорядившись о принудительной высылке из страны около 2 млн человек, которые оказались в США в результате фактического отсутствия контроля во многих районах на южной границе. Выслано было значительно меньше, от 600 тыс. до 1 млн, и это отнюдь не решило проблему, хотя и уменьшило число безработных. Сам Гувер называл эти действия «программой мексиканской репатриации», политические противники — «этнической чисткой».
Только в 1930 г. правительство стало предпринимать некоторые ограниченные меры по смягчению кризиса, причем сам Гувер продолжал неосновательно верить, что трудности будут преодолены в ближайшее время. В марте 1930 г. он объявил, что самые тяжелые последствия кризиса, в частности в области безработицы, будут ликвидированы за 60 дней. На самом деле Великая депрессия лишь обострялась.
Более или менее существенные меры были приняты только в области сельского хозяйства. Созданный Гувером Федеральный фермерский совет получил средства, необходимые для поддержания цен на докризисном уровне. Закупая продукцию, а затем продавая ее за рубеж по пониженным ценам, государство взяло на себя часть потерь фермеров.
В соответствии с давними установками Республиканской партии Гувер попытался смягчить кризис при помощи резкого повышения таможенных пошлин на ввозимые товары. Через Конгресс был проведен закон Смита — Хоули, настолько поднявший тарифы, что они стали фактически запретительными для многие товаров. Гувер оправдывал эту меру, приведшую к повышению цен на внутреннем рынке, тем, что американские товары становились неконкурентоспособными. Но ответом было повышение тарифов в странах Европы. Между государствами, даже благожелательно относившимися друг к другу, возникало подобие таможенной войны, что еще более обостряло мировой кризис. В самой Республиканской партии проявилась оппозиция повышению тарифов. Влиятельный сенатор Уильям Бора обвинил президента, что именно его внешнеторговые тарифы не позволили быстро ликвидировать кризис. В результате Гувер потерял поддержку части сенаторов от собственной партии.
В некоторых штатах принимались свои меры. Так, губернатор-демократ штата Нью-Йорк Франклин Рузвельт образовал Временную чрезвычайную администрацию помощи, которая финансировалась за счет специального прогрессивного подоходного налога. Ее работа стала примером для подобных учреждений в других штатах. Гувер же ограничился тем, что осенью 1930 г. создал Организацию помощи безработным, которая свела свою деятельность к призывам к предпринимателям расширить прием на работу неквалифицированных и низкоквалифицированных рабочих.
В январе 1932 г. Гувер поддержал и подписал закон о создании Корпорации финансирования реконструкции, которая должна была заняться предоставлением государственных и гарантированных государством займов финансовым учреждениям и железным дорогам с целью оживления их деятельности. Программы администрации смогли предотвратить крах ряда банков, но не привели к экономическому подъему. Несколько эффективнее был закон о чрезвычайной помощи в области строительства, принятый в июне 1932 г., который намечал создание организаций в области общественных работ, финансируемых государством. Это происходило, однако, уже накануне президентских выборов, и реально в бытность Гувера на высшем посту сделано в этой области было немного.
Великая депрессия и связанные с ней безработица и нищета привели к радикализации общества. Виновником своих бед массы людей считали Гувера, который обещал им продолжение процветания, но обманул. На окраинах городов возникали поселения бездомных и неимущих, сооруженные из обломков деревянных и металлических конструкций и даже картонных коробок. Их называли «гувервиллями». Термины множились: газеты, которыми укрывались на ночь здешние обитатели, называли «гуверовскими одеялами», а диких кроликов, которых ловили для употребления в пищу, — «гуверовскими поросятами». С 1931 г. на улицах крупных городов появились «суповые кухни», ими пользовались, но они вызывали раздражение толпы.
Радикальные настроения обострились еще больше, когда в мае 1932 г. в Вашингтоне с санкции президента была разогнана «бонусная армия» ветеранов мировой войны, которые требовали выплаты им злосчастных бонусов за участие в войне. На лагерь ветеранов на окраине города были двинуты регулярные войска, и просто чудо, что в возникшей суматохе погибли лишь несколько человек.
Удивительно, но Гувер решился идти на выборы в 1932 г. На съезде Республиканской партии в Чикаго в начале июня он был единодушно выдвинут вновь по той простой причине, что партия не имела никого, кто пожелал бы взять на себя ответственность в эти тяжкие времена. Удивительно и то, что республиканцы, скорее всего лицемерно, на съезде твердили о грядущей победе. Видный журналист Генри Менкен оценил съезд как собрание «самое глупое и бесчестное, которое я когда-либо видел».
Выборы, на которых кандидатом демократов стал губернатор штата Нью-Йорк Франклин Рузвельт, оказались для Гувера неудачными. Он получил 39,7 % голосов. Но в избирательной коллегии за Рузвельта голосовали 472, а за Гувера — всего 59 выборщиков. Он добился преимущества только в нескольких северо-восточных штатах и в крохотном Делавэре.
После отставки Герберт Гувер еще более 20 лет вместе с супругой жил в Пало-Алто. После ее смерти в 1944 г. он переехал в Нью-Йорк, где его постоянной резиденцией стали апартаменты в фешенебельном отеле «Уолдорф Астория» (Waldorf Astoria). Бывший президент внимательно следил за текущими событиями. Он остро критиковал политику своего преемника, называя «новый курс» Рузвельта гигантским шагом к социализму. Гувер участвовал в предвыборных съездах Республиканской партии, надеялся на новое выдвижение, но ни разу не получал номинации.
Отношение Гувера к нацистской Германии и ее агрессивной политике было двойственным. В 1938 г. во время путешествия по Европе он посетил Адольфа Гитлера, а затем принял приглашение Германа Геринга погостить в его охотничьем имении. Однако в следующие годы он стал заявлять, что Гитлер — просто сумасшедший и не представляет опасности для США. Когда же началась Вторая мировая война, Гувер выступил против участия в ней США и против помощи странам, воевавшим против Германии и Японии. В особенности это касалось Советского Союза: любые формы сотрудничества с СССР в войне Гувер называл трагедией, которая может привести только к расширению мирового коммунизма.
Отношения с высшей властью несколько улучшились, когда президентом стал Гарри Трумэн. По его просьбе Гувер совершил поездку по оккупированной американской армией части Западной Германии, а затем дал Трумэну рекомендации по вопросам восстановления хозяйства оккупационной зоны. По поручениям администрации Трумэна, а затем Эйзенхауэра Гувер возглавлял комиссии по проверке работы правительственных ведомств и рекомендовал меры по укреплению централизованной власти, которую считал теперь необходимой в связи с наступлением «атомной эры».
Несмотря на пожилой возраст, Гувер много писал. В числе его публикаций были не только воспоминания, но и книга о Вудро Вильсоне — единственная в американской истории работа о президенте, написанная другим президентом. Он участвовал во всех съездах Республиканской партии, причем, начиная с 1952 г., трижды выступал на съездах с «прощальным словом», обращенным к однопартийцам. В 1960 г. он начал выступление словами о том, что его предыдущие два прощальных слова «не сработали» — то есть он еще жив и способен выступать. Держался он до последнего. В 1962 г. ему удалили злокачественную опухоль кишечника. Вскоре после этого произошло тяжелое внутреннее кровотечение. Его ум оставался живым. Почти до последних дней жизни он вел обширную корреспонденцию. В съезде 1964 г. Гувер уже участвовать не был в состоянии. Он скончался 20 октября того же года от внутреннего кровоизлияния на 91-м году жизни.
Еще при жизни Герберта Гувера стало восстанавливаться его доброе имя. Связанные с его деятельностью места объявлялись памятниками национального значения.
В 1962 г. в городе Вест-Брэнч (штат Айова), где он родился, была открыта Библиотека Гувера, являющаяся одновременно его архивом и музеем, посвященным его жизни и деятельности. Гувер был похоронен на ее территории, сюда же были перенесены останки его жены.
Имя Гувера получил ряд важных сооружений, связанных с его деятельностью. Среди них выделяется плотина Гувера на реке Колорадо недалеко от Лас-Вегаса — уникальное гидротехническое сооружение арочного типа, в подготовке к созданию которого Гувер участвовал, будучи президентом (плотина была открыта в 1936 г.). В честь Гувера назван астероид, открытый австрийскими учеными, которые так оценили помощь, которую Герберт Гувер оказал населению Австрии после Первой мировой войны.