Несмотря на получение Нобелевской премии мира, Обама почти не занимался глобальными международными проблемами. Собственно говоря, и в области внутренней жизни страны его инициативы в основном носили пропагандистский характер, далеко не всегда будучи подкрепленными реальными возможностями в инженерном, научно-техническом или финансовом отношениях.
В апреле 2010 г. президент выступил с новой программой в области исследования космоса. К разочарованию специалистов НАСА, он объявил о прекращении финансирования разработок и подготовки новых полетов на Луну, обосновав это необходимостью заниматься «земными делами». Правда, тут же, в противоречии с этим доводом, было заявлено о необходимости подготовки «миссии на Марс» с последующим созданием там международной космической станции. Это не было утопией, но специалисты утверждали, что программа может быть реализована лишь через десятилетия, Обама же говорил об экспедиции на Марс как о деле ближайшего будущего.
В ряде выступлений президента шла речь о предстоявшем повышении налогов на наиболее крупные состояния и доходы и в то же время о сокращении или отмене налогов на низкооплачиваемых, об уменьшении расходов американцев на медицинское обслуживание. Специалисты пожимали плечами, услышав взятые с потолка обещания Обамы, что к 2015 г. на дорогах Америки будет не менее одного миллиона автомобилей с электрическими двигателями, что 80 % транспортных средств будет пользоваться «чистой электроэнергией». На самом деле в 2018 г. в стране было приобретено чуть больше 200 тыс. электромобилей (из примерно 40 млн, то есть менее 0,5 %). Все эти заявления никак не подкреплялись законодательными инициативами.
Единственным крупным событием во внутренней политике было проведение через Конгресс в марте 2010 г. закона о реформе здравоохранения, официально названного актом о защите пациентов и доступности здравоохранения, а в печати получившего название обамакер (по аналогии с медикером). Советники, прежде всего Аксельрод, рекомендовали Обаме сосредоточить внимание именно на этом вопросе в связи с тем, что проблема охраны здоровья для значительной части населения оставалась крайне дорогостоящей, вызывала массовое недовольство. Отмечалось, что за последнее десятилетие стоимость медицинского страхования увеличилась примерно в два раза, тогда как существенного улучшения медицинского обслуживания не произошло. Это не вполне соответствовало действительности, поскольку в медицину стала широко внедряться дорогостоящая кибернетика, позволившая резко повысить уровень диагностики. Тем не менее именно здравоохранение оставалось главным объектом критики со стороны представителей бедного населения США. Их значительная часть не имела медицинской страховки и была вынуждена лечиться в бесплатных учреждениях, которые предоставляли значительно худшие услуги, нежели больницы, амбулатории и частнопрактикующие врачи, имевшие дело с застрахованными пациентами, в том числе по программам медикер и медикейд. В то же время стоимость бесплатных страховок для государства постоянно росла и становилась все более тяжелым бременем для бюджета.
Главным содержанием закона, проведенного под давлением Обамы, было введение, начиная с октября 2013 г., обязательной медицинской страховки для всех граждан. При этом предусматривались крупные дополнительные субсидии для малоимущих. Помимо этого, работодателям и их страховым компаниям запрещалось отказывать в предоставлении страховых полисов или повышать их стоимость в связи с тяжелыми заболеваниями. Для того чтобы можно было приобрести страховку без помощи работодателей, создавались специальные биржи, причем устанавливался потолок, выше которого запрещалось поднимать стоимость полиса (от 3 до 9,5 % доходов клиента). Закон предусматривал штрафы для граждан, отказывавшихся приобретать медицинскую страховку (от 1 до 2 % дохода). Предполагалось, что в результате реализации реформы медицинскую страховку получат 95 % населения США (включая тех, кто имел бесплатную страховку по старости или нищете). Даже создатели нового закона понимали, что он неизбежно приведет к резкому увеличению бюрократии (подсчеты показывали, что аппарат составит не менее 400 тыс. рабочих мест).
Еще в период обсуждения «обамакера» и особенно после принятия развернулась его критика, в том числе профсоюзами, объединениями представителей малого бизнеса, частными лицами. Выражалась уверенность, что реализация закона разрушит существовавшую систему здравоохранения, повысит государственные расходы, в результате чего возрастет бюджетный дефицит. Закон критиковался и в связи с тем, что медицинское страхование рассматривалось как товар, в продажу которого государству не надлежало вмешиваться. Вызывала возмущение обязательность страховки, введение штрафов для тех, кто отказывался приобретать полисы.
В июне 2012 г. Верховный суд США принял решение, что некоторые положения закона (введение штрафов за отказ приобрести страховку, расширение бесплатного страхования) либо не соответствуют Конституции США, либо относятся к правам штатов. В связи с этим в следующие годы в закон были внесены небольшие исправления: из него было исключено слово «штрафы», хотя обязательная покупка страховых полисов сохранена. Практическая реализация «обамакера» привела к повышению стоимости медицинских страховок и в целом медицинского обслуживания, вызвав недовольство главным образом со стороны среднего класса. В январе 2017 г., когда уже был избран новый президент США Дональд Трамп, но старый президент Барак Обама еще стоял у власти, Конгресс приступил к рассмотрению вопроса об отмене «обамакера».
По инициативе Обамы и его кабинета в США развернулась шумная пропагандистская кампания ЛГБТ-сообщества, объединяющего лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров. Это движение возникло в конце 60-х гг. и вначале ставило целью добиться общественного признания возможности различных сексуальных ориентаций. Однако благодаря поддержке либеральных сил движение стало требовать признания законом гомосексуальных браков, усыновления (удочерения) детей однополыми семьями и т. д. Стали проводиться гей-парады. Привлекая на свою сторону ЛГБТ-сообщество, Обама стремился расширить базу своих избирателей.
Проведение в жизнь этого курса было начато с принятия в декабре 2010 г. по инициативе президента и секретаря по обороне Гейтса закона о разрешении лицам нетрадиционной ориентации служить в вооруженных силах на равных правах с остальными. Обама был фактическим инициатором постановки перед Верховным судом в 2015 г. вопроса о признании законными однополых браков. Принятое 26 июля 2015 г. пятью голосами против четырех решение гласило, что все штаты обязаны выдавать брачные сертификаты однополым парам и признавать такие сертификаты, выданные другими юрисдикциями. До этого решения и после него соответствующие законы о легализации однополых браков были приняты в большинстве штатов. В любом случае своей поддержкой однополых браков и в целом прав ЛГБТ-сообщества Обама явно выиграл, ибо, согласно данным опросов, в пользу того и другого высказываются более 60 % американцев. С этим была вынуждена считаться Республиканская партия, которая ранее выступала за существенное ограничение прав ЛГБТ.
В начале 2009 г. сперва госсекретарь Клинтон, а затем президент Обама совершили заграничные поездки, на которых провозгласили начало «новой эры» во внешней политике США, прежде всего по отношению к странам арабско-исламского мира. Хотя на словах провозглашалось, что США будет продолжать борьбу с международным терроризмом, на деле это означало приглашение исламских режимов, прежде всего иранской клерикально-тоталитарной системы, к добросердечному диалогу. Патриотический акт, принятый при Буше-младшем, пока не отменялся, но дело шло к этому.
Ситуацию Обамы, с одной стороны, усложнило, а с другой, облегчило то обстоятельство, что американские спецслужбы, как часто бывает в подобных случаях, перестарались. Оказалось, что они вели электронную слежку не только за потенциальными противниками, но и за ближайшими союзниками, в том числе главами западноевропейских государств. Соответствующие сведения передал в прессу сотрудник Агентства национальной безопасности США Эдвард Сноуден в июне 2013 г. По данным Пентагона, Сноуден похитил более 1,5 млн секретных файлов, в том числе связанных с операциями Армии США. Но главное, опубликованные им данные могли серьезно испортить отношения США с европейскими союзниками. Бежавшему за пределы США, а затем получившему убежище в России Сноудену были предъявлены обвинения в разглашении государственной тайны, шпионаже и похищении государственной собственности.
Страсти еще более разгорелись в связи с раскрытиями австралийского журналиста Джулиана Ассанжа. В 2006 г. он основал в Швеции сайт Викиликс, на котором стал публиковать сверхсекретные материалы спецслужб ряда держав, в том числе США. Масса документов касалась войн в Афганистане и Ираке, в том числе свидетельствовавших о расстрелах мирных жителей. Опасаясь ареста, Ассанж переехал из Швеции в Лондон, но там ему угрожала выдача шведским властям, и он укрылся в посольстве Эквадора, где оставался на момент написания книги, которая сейчас находится в руках читателя. Опубликованные им документы привели к раскрытию большого числа американских разведчиков в ряде стран, к их аресту или убийству. В сентябре 2012 г. по указанию президента Ассанж был признан «врагом США», а это означало, что власти США могут потребовать его выдачи, если он покинет территорию посольства. Хотя Ассанж всячески скрывал имена своих информаторов, американским спецслужбам удалось установить, что одним из них являлся рядовой армии США Брэдли Мэнинг, служивший в Ираке и занимавшийся анализом секретной информации. Его арестовали и приговорили к 35 годам заключения. В тюрьме он заявил, что чувствует себя женщиной. Американские судебные власти разрешили ему смену имени на женское Челси и прохождение курса гормональной терапии с целью развития женских признаков. Мэнинг знал/знала, что делал/делала. Челси стала знаменитостью, давала интервью из тюремной камеры, а в начале 2017 г. президент Обама объявил о ее помиловании. При этом она осталась в рядах Армии США. Обама также хорошо понимал, что делал. Проявленное «человеколюбие» к военнослужащему, шпионившему против своей страны, не подорвало, а, наоборот, повысило его рейтинг в бедных слоях населения, в ЛГБТ-сообществе, в кругах, страдающих повышенной политкорректностью.