Продвижению Франклина неожиданно способствовала политическая карьера его отца. Отставной генерал пользовался в небольшом штате Нью-Гэмпшир авторитетом как ветеран революции. Вокруг него объединились демократы, противостоявшие нарождавшейся партии вигов. В результате Бенджамин Пирс был избран губернатором и активно покровительствовал сыну.
Жизнь в провинции все более тяготила Франклина. Реальные перспективы продвижения к высоким постам он видел только в столице. Приложив все силы, очарование и демагогию, он добился выдвижения своей кандидатуры в Палату представителей Конгресса США, в которой оказался в 1833 г., через два года был переизбран, а в 1836 г. стал сенатором. Происходило это в условиях, когда старая Республиканская партия в штате приходила в упадок, а виги только формировали свои организации. Фактически в течение некоторого времени демократы, сторонники Эндрю Джексона, господствовали в Нью-Гэмпшире. Когда Джексон посещал штат, Пирс находился среди почетных граждан, приветствовавших человека, считавшегося героем. За десять лет пребывания в Конгрессе Пирс не проявил себя выдающимся оратором или политиком, но его считали верным демократом, сторонником Джексона и добросовестным членом комитетов, в которые его исправно избирали.
Успешный карьерный политик не оказался счастливым в личной жизни. В 1834 г. он женился на дочери священника Джейн Эпплтон. В браке родились три сына, но два из них умерли в раннем возрасте, а третий погиб, о чем мы расскажем ниже. Ранняя смерть двоих детей, вероятно, была связана с тем, что Джейн страдала туберкулезом и душевной неуравновешенностью (ее порой называли душевнобольной). Вероятно, такая ситуация привела к тому, что Франклин стал сильно выпивать. Он не стал алкоголиком в полном смысле слова, но запои у него бывали. Близкие тщательно скрывали их от общественности.
В основном придерживаясь политики Демократической партии, Пирс в Палате представителей и в Сенате, несмотря на свое происхождение и связи с севером страны, проявил явные симпатии к рабовладельцам, называя аболиционистов возмутителями спокойствия. Правда, для того чтобы как-то приспособиться к настроениям, господствующим в северной части страны, Пирс заявлял, что считает рабство «моральным злом», но в прямом противоречии с этим утверждал, что аболиционизм должен быть уничтожен — иначе «это будет означать конец нашего Союза».
Пирс отказался от повторного выдвижения своей кандидатуры в Сенат, объясняя это сугубо семейными причинами: болезнью жены, которой был противопоказан сырой столичный климат. Видимо, сказалась и склонность к широкому образу жизни, которой не соответствовало скромное жалованье конгрессмена. Но главное состояло, очевидно, в том, что он просто не видел возможности выбиться в руководство Сената, а быть одним из многих не желал.
Завершив шестилетнюю сенатскую службу, Пирс отправился в столицу Нью-Гэмпшира Конкорд, где открыл адвокатскую контору. Естественно, бизнес бывшего конгрессмена в небольшом городе процветал. В то же время он стал одним из лидеров местных демократов и руководил различными национальными и местными избирательными кампаниями, проходившими в штате.
Уже в 1842 г. он был избран председателем организации Демократической партии в своем штате. Имея в виду, что в организации были внутренние разногласия по многим местным вопросам (строить ли железнодорожную линию, как относиться к антиалкогольному движению и др.), Пирс на словах провозглашал, что приоритетами являются «порядок, умеренность, компромисс и партийное единство», но на практике поддерживал ту фракцию, которая в тот или иной момент была к нему личностно наиболее близкой.
Когда началась война с Мексикой, Пирс записался в армию, заявив, что готов служить рядовым. Его, однако, почти сразу произвели в полковники, а затем в бригадные генералы. Он участвовал в нескольких боях, в частности в столкновении в районе города Контрерас. Этот бой оказался для Пирса буквально катастрофой. То ли он, ударившись в панику, отпустил поводья, то ли испугался конь. Так или иначе, но Пирс упал и повредил колено. У солдат создалось впечатление, что генерал проявил трусость. Хотя на следующий день он вновь возглавил свою бригаду, но на коня больше не садился. Авторитет командира был подорван. В следующие месяцы его бригада продолжала участвовать в боях и даже вступила в захваченный Мехико.
В декабре 1847 г. Пирс возвратился в Конкорд, где его приветствовали как героя. Но вскоре до Нью-Гемпшира донеслись слухи, что этот политик и военный не проявил в бою храбрости. Пирс яростно опровергал их, но они продолжали распространяться.
Участвуя в послевоенных политических спорах, главным образом по вопросам, связанным с характером и границами новых территорий, Пирс поддерживал те условия Компромисса 1850 г., которые были наиболее благоприятны южным рабовладельцам, и осуждал безоговорочное включение Калифорнии в США как свободной территории. В самом Нью-Гэмпшире демократы продолжали господствовать, и Пирс, вновь возглавивший парторганизацию, пользовался авторитетом.
В 1851 г. его сторонники стали уговаривать Пирса выдвинуть свою кандидатуру на пост президента. Он колебался. С одной стороны, воздух для демократов, по его выражению, «пах победой», так как партия вигов постепенно приходила в упадок, а новые республиканцы, набиравшие силу, все еще не пользовались высоким авторитетом. С другой — в среде самих демократов была масса претендентов, и Пирс полагал, что у него мало шансов.
Когда в начале июня 1852 г. в Балтиморе собрался съезд демократов, было ясно, что ни одна из ведущих фигур партии — Джеймс Бьюкенен, Стивен Дуглас, Луис Касс — не имеют шансов собрать требуемые две трети голосов. В течение трех дней проводились нескончаемые туры голосования, и ни один кандидат не одерживал победы. Фамилии Пирса в бюллетенях не было. Тем временем его сторонники вели тайную работу среди делегатов Юга, убеждая, что иметь в качестве президента политика Севера, чьи симпатии остаются на стороне их принципов, будет наилучшим решением. Перед 49-м голосованием представитель Северной Каролины выступил с заявлением, в котором предложил Пирса как кандидата, который должен соответствовать интересам всей партии. Результаты голосования оказались поразительными: за Пирса были поданы 282 голоса, а за всех остальных кандидатов — 5. Чтобы еще более усилить поддержку юга, кандидатом в вице-президенты был выдвинут Уильям Кинг из рабовладельческой Алабамы. Принятая съездом партийная платформа выражала поддержку Компромиссу 1850 г.
Пирс стал кандидатом в президенты от демократов, но оставался почти неизвестным за пределами своего штата. «Кто такой этот Пирс?» — таковым был недоуменный вопрос, звучавший в прессе. Демократы поспешили издать серию кратких биографий кандидата, в которых подчеркивали, что он признает конституционные права юга и в то же время является верным северянином. Пирс позже утверждал, что он не был доволен выдвижением, так как его жена не терпела Вашингтон. Он, конечно же, лицемерил: что мешало просто отказаться от выдвижения?
Виги выдвинули кандидатом генерала Уинфилда Скотта — участника многих сражений минувшей войны. Однако противоречивая позиция генерала по вопросу о рабстве — он то высказывался за сохранение компромисса, то осуждал рабовладение — лишила его поддержки на юге и ослабила позиции на севере. По числу поданных голосов Пирс лишь незначительно обогнал Скотта, но в коллегии выборщиков генерала поддержали лишь четыре штата. Так 2 ноября 1852 г. Франклин Пирс был избран президентом США.
Менее чем за два месяца до вступления в должность произошла катастрофа. 6 января 1853 г. Пирс с женой и 11-летним сыном — единственным остававшимся в живых ребенком — возвращался на поезде в Конкорд из Бостона, где они были в гостях у знакомых. Через несколько минут после отправления поезд сошел с рельсов. Вагон, в котором находились избранный президент с семьей, опрокинулся. Каким-то чудом Франклин с женой отделались легкими ушибами, сын же получил такой удар в голову, что скончался на месте. Депрессия, которая владела Пирсом, усиливавшаяся еще более тяжким душевным состоянием жены, по мнению ряда исследователей, оказала настолько глубокое на него влияние, что предопределила нерешительность и противоречивость на протяжении всей президентской деятельности.
Впрочем, внешне новый президент старался не показывать своего горя. Он внес новизну в процесс инаугурации, впервые поклявшись в верности Конституции и народу не на Библии, а на своде законов США и произнеся инаугурационную речь по памяти, не пользуясь текстом. Впрочем, речь была малосодержательной. Президент призывал к наступлению мира и процветания, не конкретизируя, что именно имеет в виду. Он избегал слова «рабство», вновь обещая сохранять «сотрудничество в Союзе». Американки сдерживали слезы, когда услышали слова о его собственной недавней трагедии: «Вы были свидетелями моей слабости, вы должны поддержать меня своей силой».
Пирс образовал кабинет в основном из политиков второго ряда, предоставив места представителям различных фракций, в том числе тем, кто возражал против его номинации. Наиболее значительной фигурой в кабинете был Уильям Марси, являвшийся военным секретарем при Полке. В то время значительно менее весомой фигурой являлся Джефферсон Дэвис из штата Миссисипи, назначенный военным секретарем, будущий президент южной Конфедерации. Отношения между президентом и министрами были неровными. Представляя враждовавшие фракции, чуть ли не каждый из них считал, что его заслуги недооцениваются, а тем самым ущемляются интересы группы, которую он представлял.
Стремясь как можно осторожнее и реже вникать во внутренние дела, Пирс значительно большее внимание уделял внешней политике. Впрочем, речь шла главным образом о второстепенных вопросах и формальностях. Президент решил, в частности, что американские дипломаты за рубежом должны продемонстрировать, что они являются представителями демократической республики. Поэтому традиционная одежда и облик дипломатов, включая пышные парики, были заменены обычной гражданской одеждой. Поначалу это вызвало враждебные разговоры при дворах европейских монархов, но вскоре к такому поведению привыкли, и никакого влияния на контакты этот образ поведения не оказал.