ьшинство голосов в штатах Южная Каролина, Луизиана и Флорида, где черные, в подавляющем большинстве неграмотные и малограмотные, имели теперь право голоса и где они под давлением оккупационных сил, все еще находившихся в этих штатах, должны были проголосовать за республиканского кандидата. Сиклс направил телеграмму местным оккупационным властям этих штатов, требуя обеспечить победу Хейса. Телеграмма была понята правильно. Выборы в названных штатах проводились комиссиями, которые бессовестно их фальсифицировали. Демократы отвечали подобным образом, организуя многочисленные голосования одних и тех же своих сторонников на разных избирательных участках. Кроме того, обе партии использовали, по существу дела, фальшивые бюллетени. Демократы раздавали неграмотным избирателям свои бюллетени, на которых был напечатан портрет Линкольна. Принимая эти бюллетени за республиканские, новые избиратели-негры бросали их в урны. Республиканцы ответили подобным образом: на своих бюллетенях они напечатали портреты Тилдена. Возникла невероятная путаница. Дело дошло до того, что в Южной Каролине, по данным избирательных комиссий, проголосовал 101 % избирателей!
Итоги голосования оказались спорными. Обе стороны уверяли в своей победе, обвиняя противника в фальсификациях. Разобраться в том, кто победил, было почти невозможно. В результате было решено, что все бюллетени из названных трех южных штатов будут доставлены в Вашингтон, где председатель Сената лично их проверит на объединенном заседании обеих палат. Такой подсчет был начат, но почти сразу стало ясно, что конца ему не предвидится. Чуть ли не по каждому случаю возникали споры, и подсчет останавливался.
Возникала опасность, что так будет продолжаться до начала марта, то есть до времени инаугурации, и США останутся без президента вообще. В конце концов был достигнут компромисс. Решением Конгресса была образована Национальная избирательная комиссия в составе 15 человек — по пять представителей от палат и члены Верховного суда. Комиссия большинством в один голос приняла решение признать победу Хейса при негласном условии, что он, став президентом, пойдет на уступки Югу, в частности завершит реконструкцию, выведет федеральные войска из тех штатов, где они еще находились, и примет меры к прокладке трансконтинентальной железной дороги через южные штаты. На этих условиях демократы согласились прекратить начатый ими фактический саботаж работы Конгресса — затягивание прений до бесконечности, которое получило теперь название филибастер (от слова флибустьерство).
Решение Национальной комиссии по выборам о признании Хейса победителем было принято 2 марта, то есть почти накануне инаугурации. Согласно официальному подсчету, Хейс получил меньше голосов избирателей, чем Тилден, но на один голос больше в коллегии выборщиков. Было признано, что за Хейса проголосовали чуть более 4 млн избирателей (около 48 %), а за Тилдена — почти 4,3 млн (50,9 %). В коллегии выборщиков оказалось 185 сторонников Хейса и 184 сторонника Тилдена.
В любом случае теперь была возможность провести инаугурацию нового президента, которая, правда, состоялась не 4, а 5 марта в связи с тем что 4 марта пришлось на воскресенье. В инаугурационной речи Хейс в основном сформулировал условия компромисса, на которые пошли демократы (разумеется, о том, что это компромисс, никаких упоминаний не было). Было одобрительно встречено его заявление, что своей партии лучше всего служит тот деятель, который лучше всего служит своей стране.
Формируя кабинет, Хейс столкнулся с серьезным противодействием в собственной партии, деятели которой требовали назначений на министерские посты. Президент же стремился назначить на наиболее ответственные должности не партийных номинантов, а компетентных специалистов. Особое недовольство в Сенате вызвало назначение на пост секретаря по внутренним делам Карла Шурца, видного сторонника Линкольна, участника революции 1848 г. в Германии, эмигрировавшего в США и принявшего активное участие в Гражданской войне. Хейса обвиняли, что он назначил на министерский пост немца, а не коренного американца. Президент смог отстоять своего назначенца. Несколько легче, но также при сопротивлении Конгресса, государственным секретарем был утвержден Уильям Эвартс, отличавшийся способностями улаживать казавшимися бесконечными споры.
Основным мероприятием Хейса во внутренней политике было завершение сложной и противоречивой реконструкции южных штатов. Ее прекращение было главным пунктом компромисса, который позволил Хейсу занять Белый дом. Но он и без этого понимал, что с военным положением и связанными с ним злоупотреблениями следует кончать. Уже в марте 1877 г. он издал распоряжение о выводе федеральных войск, еще остававшихся в южных штатах. С Юга вынуждены были постепенно убраться остававшиеся еще там карпетбеггеры. Власть возвращалась в основном к деятелям Демократической партии. Они теперь не помышляли о восстановлении рабовладельческой системы, но сохранили расовую дискриминацию, выражавшуюся в первую очередь в отделении черных от белых (сегрегации) и лишении негров права голоса под разнообразными предлогами. В результате этого развернулась миграция негритянского населения на Север, где они пополняли ряды рабочих.
В то же время ошибаются авторы, которые утверждают, что реконструкция провалилась. Воссоединение штатов на условиях промышленно развитого Севера означало конец экономической разобщенности страны. Либерально-рыночные отношения утвердились на территории всех США, которые теперь превратились в страну с единым национальным рынком. Создавались благоприятные условия для подъема промышленности, дальнейшего крупного железнодорожного строительства, для бурного развития бизнеса и преодоления затянувшейся хозяйственной депрессии.
Став президентом, Хейс попытался реализовать свои идеи реформирования общественной (государственной) службы, что отчасти проявилось в способе назначения им министров. Главное, к чему он стремился, — прекратить назначения на административные посты лиц, оказавших те или иные услуги победившей партии или отдельным ее деятелям, невзирая на их знания и компетенцию. В июне 1877 г. президент издал распоряжение о запрещении назначения на ответственные посты лиц в зависимости «от их связи с политическими организациями, съездами или избирательными кампаниями». Президент отверг так называемую «сенаторскую благожелательность», то есть обязательный учет мнения сенаторов при назначении на должности в штатах, которые они представляли. Президент требовал проведения экзаменов для лиц, претендующих на занятие административных должностей. В качестве примера он уволил все руководство Нью-йоркской таможни, к тому же запятнанное разнообразными незаконными и полузаконными махинациями. По его распоряжению новое начальство таможни было назначено после проведения открытого конкурса.
В то же время попытка президента провести через Конгресс закон о реформе гражданской службы натолкнулась на упорное сопротивление депутатов, которые стремились сохранить за собой выгодное и почетное право подбирать чиновников высокого ранга по своему усмотрению. Провести реальную реформу гражданской службы удалось в США позже — законом, принятым в 1883 г.
Хейс был первым президентом, который столкнулся с массовым движением наемных рабочих, отчасти носившим насильственный характер. Ко времени его президентства быстрорастущий рабочий класс не имел каких-либо значительных профессиональных организаций. Однако в его среде росло недовольство сокращением заработной платы и массовыми увольнениями в связи с депрессией. В наибольшей степени такие настроения были характерны для железнодорожной сферы. В результате летом 1877 г. вначале на дороге Балтимор — Огайо, а затем на других линиях и на обслуживающих предприятиях вспыхнула забастовка с требованиями прекращения произвольных увольнений и сохранения заработной платы на прежнем уровне. В нескольких местах отмечались насильственные действия, в частности поджоги домов собственников и администраторов.
Пресса развернула истерическую кампанию против забастовки, назвав ее преддверием коммунистического бунта, и сравнивала с Парижской коммуной 1871 г. Вашингтонская газета «Национальный республиканец» (National Republican) писала: «Нельзя отрицать, что коммунистические идеи нашли отклик в сердцах американских рабочих», а железнодорожная забастовка — это «проявление коммунизма в самой страшной его форме». Эти нелепости были ясны президенту, который, как и другие политики, понимал, что рабочих заботит не мифический коммунизм, а реальные условия существования. От Хейса требовали, чтобы он направил федеральные войска на подавление выступлений, хотя в большинстве случаев они носили сравнительно мирный характер. Президент проявил определенную выдержку. Действительно, в Балтимор, Филадельфию и некоторые другие места были посланы дополнительные федеральные части, но с приказом открывать огонь только в случае массовых насильственных действий. В то же время забастовка побудила его выступить с несколькими заявлениями в пользу государственного регулирования условий труда. Он даже высказался за 8-часовой рабочий день на железных дорогах. Но серьезно к этой проблеме он не отнесся, видимо, позабыв о ней после завершения стачки на условиях незначительных уступок предпринимателей.
Хейс отмечал, что в некоторых случаях, в частности в Калифорнии, забастовки носят не столько чисто классовый, но в значительной степени этнический и даже расовый характер. Основным требованием здесь было устранение из железнодорожного строительства и из эксплуатации дорог рабочих-китайцев, которые в массовом порядке иммигрировали в США и составили на западном побережье немалую часть рабочей силы. Общее возмущение ростом числа китайских рабочих заставило Хейса поставить вопрос о прекращении бесконтрольной иммиграции путем выработки соответствующего договора с Китаем. Летом 1880 г. в Китай была направлена специальная миссия во главе с президентом Мичиганского университета Джеймсом Энджеллом, который был назначен послом в этой стране. 17 ноября был подписан Пекинский договор (или договор Энджелла), который предусматривал временное прекращение иммиграции китайцев, не имевших профессии и образования, тогда как иммиграция «белых воротничков» продолжалась беспрепятственно. Правительство США брало обязательство защищать права и интересы китайских рабочих, уже находившихся на американской территории. Одновременно был подписан договор об ограничении импорта опиумных продуктов из Китая. Оба документа были ратифицированы в 1881 г., уже после истечения срока полномочий Хейса.