В стане демократов царил разброд. Они выдвинули кандидатом не очень известную фигуру — председателя апелляционного суда штата Нью-Йорк Элтона Паркера.
Кампания проходила вяло. Но на последние ее недели советники Паркера приберегли, как они полагали, сильный ход. Собрав данные, что ряд промышленно-финансовых корпораций внесли средства в предвыборный фонд Рузвельта, и сопоставляя эти сведения с антитрестовскими выступлениями администрации, штаб демократов обвинил президента в вымогательстве и обмане общественности. В прессе появились сенсационные сведения, что те хозяйственные объединения, которые финансировали предвыборную кампанию Рузвельта, не подвергаются преследованиям в соответствии с антитрестовским законодательством. Эти разоблачения несколько оживили антирузвельтовскую агитацию. Изощряясь в оскорблениях, один из демократических агитаторов заявил, что Рузвельт — «диктатор, недостойный завязывать шнурки на ботинках президента МакКинли» (забыв, видно, что сам МакКинли был республиканцем).
На выборах 8 ноября — в первый вторник после первого понедельника ноября первого високосного года в XX в. Рузвельт одержал блестящую победу. Он и его штаб были уверены в исходе голосования, но не ожидали, что итоги будут настолько впечатляющими. Теодор все же опасался каких-либо случайностей, особенно имея в виду запутанность американской избирательной системы, непрямой характер выборов.
Рузвельт победил во всех штатах Севера, Среднего и Дальнего Запада и даже в нескольких штатах Юга, где до этого времени ни разу не одерживал верх ни один республиканский кандидат. Особенно впечатляющей была победа в Миссури, в котором ранее республиканцы получали ничтожное число голосов. Хотя процентный перевес казался небольшим (Рузвельт получил 56,4 % голосов), его победа над Паркером была внушительной, так как в выборах участвовали и другие кандидаты, отвлекшие на себя некоторое количество избирателей. Паркер получил 37,6 %, социалистический кандидат Ю. Деббс — 2,3 %, остальные три кандидата совокупно — чуть более 3 %. Еще более внушительной была победа в коллегии выборщиков — сторонники Рузвельта имели в ней 336 мест, сторонники Паркера — 140. Остальные кандидаты остались без выборщиков. Такую убедительную победу, как Рузвельт в 1904 г., ранее не одерживал ни один кандидат в президенты.
Узнав о победе, Рузвельт допустил немалую ошибку, встретившись на следующий день с репортерами. В ответ на вопрос о его политических намерениях через четыре года, он заявил, и эта информация почти тотчас появилась в прессе, что не намерен баллотироваться в 1908 г. Заявление было однозначным и твердым. 4 марта 1905 г. состоялась первая и единственная инаугурация президента Теодора Рузвельта. В своей речи он сказал о вызовах перед нацией, связанных с мощным промышленным развитием последнего времени, о том, как согласовать эти вызовы с демократическими принципами, с самоуправлением, являвшимся признанным способом общественной жизни американцев.
На торжественных балах, последовавших за инаугурацией, музыкальные группы и хоры исполняли любимую песню Рузвельта There'll Be a Hot Time in the Old Town Tonight («Тут, в старом городе, сегодня будет жарко»). Эту песенку, сочиненную композитором Теодором Метцем в 1896 г., распевали солдаты Рузвельта на Кубе в 1898 г., после чего она стала как бы символом храбрости американцев и их готовности к любым испытаниям. Одно из четверостиший звучало так:
Where you hear that the preaching does begin,
Bend down low for to drive away your sin.
And when you get religion,
You want to shout and sing.
There’ll be a hot time in the old town tonight!
«Когда тебя, дружок, к молитве призовут,
Забудь скорее о пути греховном, жалком,
А как поверишь, пой-танцуй от счастья.
Тут, В старом городе, сегодня будет жарко!»
Перевод Л. Шустера
После избрания Теодор Рузвельт в полном смысле приступил к проведению прогрессистского курса, оформляя его законами и исполнительными распоряжениями.
Немалые усилия Рузвельт приложил к тому, чтобы превратить Вашингтон, точнее, округ Колумбию, в образцовый современный город. Это была сложная задача, так как большинство населения столицы составляли крайне нуждавшиеся негры (высокопоставленные правительственные служащие предпочитали жить за пределами центра). Созданная вскоре после выборов 1904 г. президентская жилищная комиссия установила, что в двух-трех кварталах от Капитолия не было канализации и водопровода.
С огромным трудом Рузвельт добился от Конгресса выделения средств на благоустройство города. Вслед за этим были приняты столичные акты об ограничении детского труда, ответственности нанимателей при несчастных случаях на производстве, происшедших в результате несоблюдения техники безопасности, о выделении средств на строительство водопровода, о создании детских площадок. Эти инициативы поначалу принимались в штыки, и только многократное документальное подтверждение острой необходимости проведения каждого мероприятия давало возможность убедить конгрессменов-однопартийцев в их острой необходимости. Подчас Рузвельту приходилось преодолевать нелепые возражения, например, по поводу того, что детские площадки, строительство которых финансируется государством и муниципальными властями, — это зародыш социализма.
Хотя далеко не всё, что предлагалось, удалось осуществить и примеру столицы последовали лишь некоторые города, которым приходилось изыскивать средства на модернизацию из местного, а не федерального бюджета, условия жизни в Вашингтоне улучшились, хотя он лишь отчасти стал превращаться в образцовый город. Меры по модернизации столицы были только началом политики Рузвельта, преследовавшего цель сделать жизнь людей более безопасной, менее зависимой от злоупотреблений со стороны крупного бизнеса. Важную роль в этом отношении сыграли два закона, проекты которых были внесены по инициативе Рузвельта. Оба они были приняты летом 1906 г. и тотчас введены в действие.
Закон о чистой пище и чистых лекарствах имел долгую историю. Более двух десятилетий в Конгрессе то возникала, то затухала полемика по поводу того, имеет ли государство право вмешиваться в регулирование производства продуктов питания и лекарственных средств. Отсутствием правового регулирования в этой области пользовалось множество мошенников, производивших некачественную или просто вредную продукцию. Представляя законопроект, администрация Рузвельта, в частности Департамент сельского хозяйства, опиралась на расследования, проводимые «разгребателями грязи», прежде всего писателем Эптоном Синклером и корреспондентом популярного журнала «Кольере» (Collier's) Сэмюэлем Адамсом. Ими было установлено, что чикагские фирмы по упаковке мяса поставляют недоброкачественную продукцию, что лекарства, в том числе предназначенные для детей, содержат опасные компоненты, включая опиум, что в прессе публикуется хвалебная реклама вредных пищевых продуктов и лекарств.
Химическое бюро, созданное в Департаменте сельского хозяйства в 1862 г., практически бездействовало 40 лет, пока во главе него в 1902 г. не оказался инициативный Харвей Уили, который начал с благословения президента проводить своеобразные, порой опасные эксперименты. Уили набрал молодых добровольцев, которые должны были употреблять в пищу продукты с различными консервантами, обычно использующимися предпринимателями. Так определялось влияние добавок на здоровье. Участников эксперимента называли «отравленным отрядом». Было установлено, что ряд консервантов крайне отрицательно влияет на здоровье, а в ряде случаев химические средства использовались, чтобы замаскировать низкое качество продуктов. Результаты работы Уили и его команды стали инструментом в руках Рузвельта для оказания давления на Конгресс.
Подписанный и вступивший в силу 30 июня 1906 г. закон явился первым в истории США актом, регулировавшим производство, оптовую и розничную продажу, рекламу пищевых продуктов и лекарств. Контроль за его исполнением поручался Химическому бюро. Оно должно было осуществлять выборочную инспекцию соответствующих продуктов. Закон запрещал импорт в США и перевоз из одного штата в другой (такая формулировка была необходима, поскольку торговля в пределах штата регулировалась местным законодательством) фальсифицированных или неверно обозначенных на этикетке пищевых и лекарственных продуктов. Впервые вводилось требование, чтобы на этикетке каждого товара указывался его полный состав. Виновные в нарушении закона шли под суд.
В тот же день, 30 июня 1906 г., Рузвельт подписал еще один закон, связанный с продовольственной проблемой, — об инспекции мясных продуктов. Этот акт провести было легче и потому, что он был тесно связан с предыдущим, и вследствие того, что истории с поставками потребителям, в том числе армии, гнилого мяса уже ряд лет буквально заполняли страницы газет. Закон предоставлял право Департаменту сельского хозяйства проводить инспекцию скота (виды которого были подробно перечислены) на скотобойнях — как в живом состоянии, так и в виде туш, а также сырого мяса, приготовленного к поставке потребителям.
Принятие, а затем проведение в жизнь обоих законов было серьезной победой Рузвельта. Он не только добился нового уровня федерального законодательства, охранявшего здоровье и права потребителей, не только укрепил федеральную власть. Он добился, что Конгресс, считавший, что государство в области экономики должно играть роль лишь «ночного сторожа», начинал отказываться от этой догмы. Государственные органы выходили за пределы обязанностей «ночного сторожа» экономики, беря на себя роль установления определенных норм и контроль за их исполнением. Однако при этом возникала опасность роста бюрократии со всеми ее негативными сторонами, прежде всего волокитой и коррупцией. Это был и остается заколдованный круг, вырваться из которого не была в состоянии ни одна государственная администрация.
Важным направлением деятельности Рузвельта в его второй срок стала кампания по наведению порядка на железных дорогах. Этот вопрос не был для него новым. Еще с 1880-х гг. крупнейшие железнодорожные компании ввели в практику снижение тарифов для связанных с ними фирм, являвшихся наиболее крупными заказчиками перевозок. Первоначально оплата проводилась в соответствии с законом о торговле между штатами 1887 г. по обычным ценам, формировавшимся в ходе рыночной конкуренции, но затем фирмы — владельцы товаров стали получать частичные возвраты стоимости в виде купонов на новые, порой бесплатные перевозки, льготные квитанции и билеты. Причиненный железнодорожным магнатам ущерб последние стремились возместить, вводя повышенные цены по сравнению с обычными тарифами.