Городок, в который он попал, съехав со «сто первого», назывался Реседа.
Часть III. Мертв по прибытии
Глава 10
– Алло, Осипов слушает.
– Андрей Иванович?
– Слушаю вас.
– Это вас Ян беспокоит.
– Ян?
– Ага. Сергей Ян. Оззи, ты что, совсем очумел? Я сто баксов поставил на то, что ты узнаешь меня по голосу.
– Серега!
– Так-то лучше… Слушай, я так и знал, что ты там вообще уже одичал в своем айти-бизнесе. Давай-ка «посидим» на четверых, как в старые добрые времена. Нику мы уже нашли, она в восторге от этой идеи.
– В старые добрые времена мы, помнится, «сидели» на пятерых…
– Пятого тоже вспомним. Твоя контора ведь на Марксистской? Там у вас есть неплохой итальянский ресторан…
Как обычно, пунктуальный Осипов прибыл на место встречи первым. Больше всего он боялся того, что вслед за ним в ресторан ввалится эта счастливая пара, Лера и Сергей. Но все сложилось как нельзя лучше – не успел он заказать кофе, как появилась Ника.
– Оззи!
Они расцеловались. Ника грациозно уселась на диван напротив Осипова – юбка выше колен натянулась на бедра – и распахнула меню.
– Что тут хорошего? Оззи, как эти салаты?
Определенного ответа не требовалось. Чтобы составить Нике компанию, Осипов принялся водить пальцем по своему экземпляру меню. В действительности же он украдкой наблюдал за Никой.
Изменилась ли она за семь лет? Да, пожалуй, изменилась. Что-то стало не так. Одета с вызовом, но отчего это не выглядит так женственно, так сексуально, как раньше? Это, пожалуй, что-то в глазах. Жесткость. Мимические складки на лбу – раньше они появлялись, пожалуй, только, когда обычно солнечная Ника сердилась на Тимура. Никому больше не удавалось так ее раздосадовать. А ведь Тимура-то больше нет, давно нет. На кого же ты так хмуришься?
– Чем занимаешься, Андрей? Слышала, ты теперь в айти-бизнесе, бросил журналистику? Жаль…
– Даже и не спрашивай, чем я занимаюсь. Расскажи лучше о себе. Как твое телевидение?
– Да тоже не спрашивай.
– Что, покупатель всегда прав?
Ника подняла брови.
– Это ты о рекламодателях? Ну, знаешь, на телевидении не совсем так, как в прессе. По крайней мере, на государственных каналах… Во-первых, есть список тем, которых вообще нельзя касаться.
– Что – действительно, настоящий список? Утвержденный документ?
– А ты давно научился говорить «что» вместо «че»? Это, скорее, негласный список. Но, как в том анекдоте, «он есть». Недавно моя группа подготовила передачу об эпидемии гриппа в московских школах. Все по правде – настоящие школы, настоящие врачи, настоящие дети, ну и сыворотка эта несчастная, которой их кололи… И, представь себе, московский комитет по здравоохранению ее запрещает. Спросишь, какая связь между Минздравом и телевидением?
Осипов улыбнулся:
– Ну, видимо, как в том анекдоте: «она есть».
– Или скажешь, что это не цензура? А что же это тогда? А как это называется, когда актер театра говорит в передаче, что он играет роль короля Артура в премьерном спектакле так, чтобы получалось похоже на Путина, и эту передачу не пускают в эфир практически до конца театрального сезона? Он что, что-то плохое сказал? Покритиковал Путина? Или король Артур вдруг стал отрицательным героем?
Осипов повертел пальцами кофейную ложечку.
– Вот интересно, а что происходит, когда запрещают передачу? Вся группа не получает денег?
– Да нет же, все гораздо глупее! Канал платит деньги, покупает передачу, и после этого кладет ее на полку! Бред полный! Казалось бы, опытные люди уже должны знать, о чем стоит снимать, о чем нет – так ведь и тут все не просто… Вот, к примеру, еще одна запрещенная тема – нетрадиционный секс.
Осипов допил кофе.
– Ну, тут все понятно. Не надо снимать передачи о нетрадиционном сексе.
– Слушай дальше! Мы не снимали передач о нетрадиционном сексе! Но мы сделали репортаж о съемках «Властелина колец», и у нас в студии были Вуд, Мортенсен, Тайлер, Серкис и Маккелен.
– Обалдеть. Что, правда, все они были у тебя в студии?
– Ну, это было в Новой Зеландии, в отеле… Короче, материал уникальный. Виго обожают все девочки, Лив – все мальчики, Илайджу – вообще все подряд, а живого Тони Серкиса, между прочим, никто никогда в глаза не видел. И что ты думаешь? Передачу запрещают из-за Иена Маккелена. Их, видите ли, не устраивает «знаменитый сан-францисский гомосексуалист». И что? Он же не распространяется о своих интимных привычках или взглядах на секс. Он рассказывает о том, что он думает о Толкиене, Джексоне, и как он играл Гэндальфа.
– Понятно. Значит, нельзя снимать передачи о знаменитых гомосексуалистах.
– Так мы же не знаем, кого они завтра объявят знаменитым гомосексуалистом! Может, они вспомнят о том, что в античные времена вообще все друг друга любили, и прощай тогда Александр Македонский, и древняя Греция с древним Римом… Какое-то нереальное свинство. Ты фильм «Брат-2» уже видел?
– Ну, а как же. DVD даже купил.
– И как тебе, понравилось?
Оззи пожал плечами:
– Ну, нормальное кино. Бодров хоть и не Сталлоне, но крут. А что?
– А критики на него знаешь, как сначала отреагировали? Пока рассчитывали, что с этим фильмом у «СТВ» ничего не получится, кинотеатрам не дадут его крутить, и Балабанов с Сельяновым сядут в лужу? Господи, чего я только не слышала. «Сойдет для сельской местности». «Самый длинный русский видеоклип». «Масонский бред». «Балабанов слился с братвой». «Подарок фашистам и постмодернистам». «Годзилла Багров». И завиляли хвостами, только когда разглядели первый русский блокбастер. Блин, я была в шоке… Да где ж официант?.. Ну, ладно. Ты-то как?
«А я-то как?», – подумалось Оззи…
Глава 11
Несколько месяцев назад Осипову позвонила его квартирная хозяйка. Разговор начался отнюдь не с новогодних поздравлений:
– Андрей, сегодня суд.
Возникшая пауза требовала реплики от Осипова, поэтому он спросил:
– Какой суд?
– Видите ли, Андрей…
Квартирная хозяйка была внучкой героя революции и гражданской войны с двойной фамилией, и имела в собственности двухкомнатную квартиру в сталинском доме по соседству с метро «Университет». Сдавала она ее за пустячную сумму в двести долларов США, которую не повышала все четыре года, несмотря на меняющуюся конъюнктуру рынка аренды жилой недвижимости.
– Мой бывший муж…
Муж у хозяйки был давно. С тех пор между ними тянулась судебная тяжба, предметом которой и была та самая квартира. И вот, спустя девятнадцать лет, было вынесено решение в пользу мужа.
– Разумеется, я подала документы на апелляцию…
Но апелляция сама по себе, а судебные приставы, которые могут в любой момент явиться и опечатать квартиру – сами по себе. Как бы искренне ни был Осипов возмущен стремлением неизвестного ему гражданина отобрать у пожилой дамы ее законную собственность, собственная перспектива потери жилья и необходимость срочно арендовать квартиру по рыночной цене волновала его гораздо сильнее.
Кроме того, приближался срок выплаты очередного взноса по страхованию автомобиля, который он купил в кредит почти год назад. Кредит «съедал» шестьсот пятьдесят долларов ежемесячно, а полная стоимость машины составила девятнадцать тысяч долларов, и для того, чтобы выплатить начальный взнос и страховку за первый год, ему пришлось занять восемь тысяч, которые он тоже еще не отдал.
В общем, неожиданно оказалось, что две тысячи, которые он получал, как главный редактор отраслевого, с претензией на «глянец», еженедельника – это катастрофически мало.
Спустя три недели после разговора с квартирной хозяйкой, внучкой революционера, Осипов ехал на своей кредитной машине с очередного собеседования. Маршрут был едва знакомый – в бытность журналистом ему ни разу не приходилось выбираться в этот район, разве что разок побывал на презентации в казино «Кристалл».
Доехав до развилки, Осипов понял, что он выбрал самый неудачный маршрут. Указатели предлагали либо продолжить путь по Волгоградскому проспекту, либо свернуть направо, к проспекту Андропова, Большой Тульской и Ленинскому проспекту. Какого черта они называют это третьим транспортным кольцом, если это даже не полкольца! Что теперь делать – ехать на ту сторону «кольца» и разворачиваться? А что, есть варианты?
Надо было изучить карту и проехать переулками. Нет, надо было сначала остановиться у того Макдоналдса, который он видел несколько минут назад, перекусить там и выпить кофе. В институте посещение Макдоналдса считалось позором, но это было много лет назад, и теперь, прямо скажем, не до жиру.
Ему отчаянно нужна была работа, и не любая, а высокооплачиваемая. Ну, может быть, не так уж высоко. Три-четыре тысячи в месяц – это что, очень много? Да нет же, это вовсе не много. Это, по большому счету, совсем скромно.
Осипов, старался понравиться потенциальным работодателям. Проблема была в том, что в середине января большая и лучшая часть потенциальных работодателей наслаждалась тропическим солнцем по обе стороны экватора, а в зимней Москве коротали время только лузеры вроде Осипова.
Поэтому он старался держаться молодцом и «бить в яблочко».
Пожилому директору по персоналу, больше похожему на отставного ротного старшину, он доверительно сообщил, что в работе с людьми самое главное – помнить о том, что они, прежде всего, люди. Помнить об их проблемах и помогать им. И тогда уже можно не бояться сбоев и недочетов в работе – если подчиненные тебя любят, они сами из кожи вон вылезут, чтобы делать все как можно лучше.
Беседуя с молодым самодовольным типом, величавшим себя директором по региональному развитию, Осипов сменил тактику. Он закинул ногу на ногу, сменил тон на расслабленно-пренебрежительный, и, загибая один палец за другим, стал перечислять свои регалии. МГУ с отличием. Несколько лет работы в крупнейших издательских домах страны. Свежий диплом магистра делового администрирования.