Но раз голова прошла, значит, он все сделал правильно. Значит, ему нужно было сменить обстановку. Повеселев, Филипп немного прогулялся по набережной, затем свернул к кампусу университета.
День клонился к вечеру, полуденная жара спала, и людей на улице становилось все больше. Появились посетители на открытых верандах пабов. Глядя на них, Филипп почувствовал, как заурчало в животе.
– Привет, Фил! – окликнули его сзади.
Филипп обернулся. Сосед по комнате в общежитии, недалекий дружелюбный парнишка, с которым он успел познакомиться утром.
– Тебя какие-то люди искали.
– Люди?
– Ага, – кивнул сосед. – Двое мужиков. По виду – то ли копы, то ли, наоборот, бандиты, но рожи те еще. Спрашивали, где ты. Я бы сказал, что еще в Женеве, но они уже знали, что ты приехал. На твоем месте я бы поостерегся.
– Я… Да, спасибо.
Кто бы это мог быть? Родители в курсе, что с ним все в порядке, он сразу позвонил матери, как приехал в университет. Поговорили нормально. А больше его искать некому. Наверное, какая-то ошибка… Но на душе стало тревожно.
И тут гулкая тишина в голове взорвалась страхом.
Опасность!
Его жизнь под угрозой!
Нужно бежать!
Очухался он, лишь когда понял, что бежит в сторону кампуса. Но туда же нельзя, там его ищут!.. Опять резкое чувство опасности и голос. Незнакомый, вроде бы женский, четко сказал: «Беги, спасайся!» Еще откуда-то появилась уверенность, что скоро может случиться большая беда, не только с ним – с другими людьми. И он может и должен ее предотвратить.
Сознание раздвоилось. С одной стороны, он ощущал себя испуганным шестнадцатилетним пацаном, не понимающим, что с ним происходит, а с другой – внутри крепла уверенность: он должен быть в другом месте – и чтобы спастись самому, и чтобы не допустить то страшное, что может произойти. Он даже застыл на месте: надо же такому прийти в голову! И потом: а его ли это мысль?
Чужак в голове торопил, настаивал, умолял. И мысли постепенно прекратили лихорадочный бег, а внутри, отодвинув сомнения и страхи, распространялась ясность – именно так он определил свое новое состояние.
Прыгая через две ступеньки, Филипп ворвался в свою комнату. Схватил рюкзак, затолкал какие-то вещи, потом выбросил половину. Главное – паспорт и кредитки, все остальное неважно. Черт, совсем забыл про билеты! Он быстро вошел на сайт по продаже авиабилетов. Он и сам не понимал, откуда знает, что ему нужно делать. Просто знал, и все. Компьютер нарисовал сложный маршрут: сначала поезд до Лондона, потом самолет до Читы с пересадкой в Москве, а дальше что-нибудь само нарисуется. До ближайшего поезда оставалось всего ничего, но он успеет.
Вроде бы все. Нет, еще один момент – написать родителям, будут ведь волноваться, искать его.
«Я должен быть в Зоне. И потому, что здесь мне грозит опасность, и потому, что там я нужнее, чем здесь», – быстро настучал он эсэмэску. То, что получилось по-детски пафосно и глуповато, Филипп не заметил. Он вообще мало что замечал – у него была цель, к которой он стремился.
Не заметил он и темно-синий фургон с эмблемой «Пежо» на капоте, следовавший за ним от самого кампуса. Фургон то тормозил, пропуская Филиппа вперед, то обгонял его и останавливался, поджидая, когда парень с ним поравняется. Двое мужчин в салоне «Пежо» никак не могли выбрать момент, все время что-то мешало – то толпа студентов, то подрезавший «Пежо» автобус, то еще какая-то мелочь. Наконец, более молодой из напарников потерял терпение: выкрутив руль, он резко прижался к обочине, выскочил из фургона и бросился к Филиппу. Схватил парня за шиворот и сильным пинком отправил в раскрытую напарником дверь. Филипп не успел понять, как оказался внутри машины, которая уже неслась на восток, к аэропорту.
Прохожие удивленно замедлили шаг, но их любопытство быстро прошло.
А внутри фургона было неспокойно. Филипп дернулся и схватился за ручку двери.
– Куда ж ты рвешься, дорогуша, – хмыкнул второй похититель, постарше. Он попытался отцепить руку Филиппа, но у него не получилось.
И тут опять сдали нервы у водителя. Он резко повернулся назад и, не выпуская левой рукой руль, правой со всей силой заехал пленнику в висок. Оглушенный, Филипп выпустил дверную ручку и повалился на спину.
– Слабак, – процедил сквозь зубы водитель. – Ник, успокой его там.
Миновав шлагбаум аэропорта, фургон сразу направился к терминалу для коммерческих самолетов. Похитители вывели Филиппа из машины, мальчишка еле стоял на ногах – препарат, который ему вколол Ник, и нокаут, которым его вырубил американец, давали о себе знать.
Филипп почти не запомнил, как его практически внесли в салон «Фалькона», как пристегнули ремнем к разложенному креслу, он был в забытьи, когда самолет взлетел и взял курс на Южную Америку. Не запомнил он и посадку для дозаправки в Салвадоре. Лишь после того, как самолет взлетел и взял курс на Восточный Фолкленд, он начал приходить в себя.
– Эй, ты там живой?
Сначала ему показалось, что детский голосок, который спрашивал его по-английски, ему приснился. Но голосок не отставал, повторив вопросы по-русски, а затем по-немецки. Филипп машинально отметил, что по-русски голосок вроде бы говорил без акцента, а в немецком допустил пару грубых ошибок.
– Черт возьми, – вновь по-английски прошипел голосок, – очнешься ты когда-нибудь? – Затем добавил по-русски: – Идиот, блин!
Филипп приоткрыл отяжелевшие веки. Попытался подняться – не получилось, кто-то привязал его к разложенному креслу. С удивлением осмотрелся. Мерный гул двигателей, за иллюминаторами темнота. Он в самолете? И куда он летит?
Последний вопрос он произнес вслух.
– Куда-куда, в Западную Зону, вот куда, – голос доносился откуда-то сзади.
– Зачем?
– Я тебе что, Гугл? – огрызнулся невидимый собеседник. – Да выдерни ты эту хрень к чертям собачьим!
Филипп с удивлением обнаружил, что в вену воткнута игла, от которой к капельнице тянулась гибкая пластиковая трубка. Его чем-то накачали?
Он послушно вытащил иглу, расстегнул ремень и сел. Теперь стало видно, что в соседнем кресле сидит нахохлившаяся девчонка лет восьми с портретом Че Гевары на футболке.
– Ты кто? – спросила она по-английски. – Кто твои родители?
Эта пигалица явно взяла инициативу в свои руки.
Филипп коротко рассказал себя.
Девчонка слушала недоверчиво.
– Маман – ученая, папахен – чин из Женевы, а сам – студент какого-то долбаного колледжа? И на хрена ты им сдался? – И, предвидя резонный вопрос, на хрена сдалась она сама, объяснила: – Когда они меня в коробку засунули и в самолет запихали, я думала, что у них с моим папой какие-то терки, что это личное. Получается, ошиблась.
Филипп промолчал. Да и о чем спрашивать девчонку, что она может знать? Разве что:
– Как тебя зовут?
– Зара. Маман с имечком удружила, – поморщилась та, сразу предупредив: – Только не начинай про шмотки!
А знала девчонка немало.
Зару похитили в Лондоне в торговом центре, очнулась она уже на борту «Фалькона». Первым делом вытащила иглу, которую ей воткнули в вену, и слила на пол за кресло ту сонную дрянь, которой пичкали ее организм. Теперь, притворяясь спящей, она могла слышать разговоры похитителей. Кроме них на борту были двое летчиков и врачиха. Думая, что Зара спит, разговаривали они свободно. Оказалось, что самолет летит на Восточный Фолкленд, чем мордовороты – так девочка обозвала похитителей – были крайне недовольны: идти в Зону им совсем не хотелось. Особенно тому, что помоложе, очень уж он сильно возмущался. «Я на такое не подписывался, о таком меня не предупреждали, и вообще в контракте этого нет…» – кривляясь, девочка изобразила американский акцент.
– Ты знаешь, что такое контракт? – усмехнулся Филипп.
Девчонка тут же окрысилась:
– Да я побольше тебя в этой жизни понимаю, что ты вообще в своей игрушечной Швейцарии видел?
– А ты, значит, в Лондоне видела больше?
Несмотря на незавидное положение, разговор его забавлял.
– Вообще-то я из Читы, вернее даже, из Булганска, – гордо заявила она. – Это совсем рядом с Зоной. Ты вообще знаешь, что такое Зона?
Филипп неопределенно пожал плечами:
– Слышал.
Она закатила глаза:
– Он слышал!
Ближайшие десять минут ему пришлось прослушать лекцию о том, как восемнадцать лет назад были обнаружены две Зоны – в Забайкалье и на Фолклендских островах, о том, как там опасно, и о том, что папа у Зары – самый крутой сталкер во всем Забайкалье.
– Есть мысли, зачем они нас везут на острова? – спросил Филипп.
Зара сразу погрустнела.
– Не-а, – помотала она головой. – Без понятия. Только не на эти… как их… острова. Они в Забайкальскую Зону идут.
– Не понял. Зачем же тогда на Фолкленды лететь, если нужно в Забайкалье?
Она пожала плечами.
– Пройдут через телепорт.
– Нет, все равно не понимаю. От Лондона же до Забайкалья ближе, чем до Фолклендов…
Зара опять пожала плечами.
– Может, они с нашими военными на КПП не смогли договориться? Или светиться не хотят. У нас на КПП почти всегда кто-то из сталкеров трется. Если бы я заорала, что меня эти уроды похитили, они бы им показали! А в Западную Зону мало кто ходит, там артефактов почти нет. И военные там не наши, а англичане, с ними этим, – тут она мотнула головой в сторону второго салона, где дремали наемники, – договориться проще. Ну и еще, если нужное место рядом с телепортом, то через Западную Зону пройти проще и безопаснее.
– Откуда ты все это знаешь? Про телепорт, про договорняки с военными?
– Так я же в Зоне была! Правда, у самой границы, дальше папа не пустил, забоялся, что маман его потом до смерти запилит. А я бы и дальше могла… – Она мечтательно прикрыла глаза. – Там интересно и совсем не страшно.
Слушая про Забайкалье, Филипп вдруг сообразил: вот то место, про которое ему говорили голоса в голове. Головная боль больше не возвращалась, голосов тоже не было слышно, но знание никуда не исчезло. Более того,