– Я уверена, что у меня есть еще одна. – Она расстегнула «молнию» маленького внутреннего карманчика, ничего там не нашла, залезла в боковое отделение. – Ой, я про это и забыла.
И достала пакетик с арахисом, какие продаются в автоматах.
– Шеп, думаю, не отказался бы от «Чиз-итс», если они у тебя есть, а я – от пончика с шоколадной начинкой.
– Это орешки Проктора.
Дилан поморщился.
– Должно быть, сдобрены цианидом.
– Он уронил пакетик на автостоянке около моего номера. Я подобрала его до того, как встретилась с тобой и Шепом.
Прервав процесс окаменения, но по-прежнему уставившись на освещенные солнцем камни и песок, Шеп спросил:
– Торт?
– Не торт, – ответил Дилан. – Арахис.
– Торт.
– Арахис, дружище.
– Торт?
– Скоро ты получишь торт.
– Торт?
– Арахис, Шеп, и ты знаешь, что такое арахис… орешки, кругленькие, фигуристые, отвратительные. Вот, посмотри. – Дилан взял пакетик у Джилли с намерением подержать перед лицом Шепа, но психический след на пакете, пусть и прикрытый приятным следом Джилли, оказался достаточно свежим, чтобы перед его мысленным взором возник Проктор с его злобно-мечтательной улыбкой. Улыбкой дело не закончилось, она потянула за собой длинную череду образов.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Дилан поднялся с каменной скамьи, отошел на пять или шесть шагов, прежде чем повернулся, посмотрел на Джилли и Шепа, оставшихся на скамье, и сказал:
– Озеро Тахо[46].
– Невада? – спросила Джилли.
– Нет. Озеро Тахо, но северный берег. На калифорнийской стороне.
– И что там?
Каждый нерв его тела вибрировал. Его охватило непреодолимое желание двинуться в путь.
– Мы должны отправиться туда.
– Зачем?
– Немедленно.
– Зачем?
– Не знаю. Но так надо.
– Черт, ты заставляешь меня нервничать.
Он вернулся к скамье, поднял Джилли на ноги, положил ее здоровую руку на свою, в которой держал пакетик с арахисом.
– Ты чувствуешь, как чувствую я, где это?
– Где что?
– Дом. Я вижу дом. Какие строил Френк Ллойд Райт[47]. Стоящий у озера. Плавно изгибающиеся крыши, каменные стены, множество больших окон. Расположенный среди огромных старых сосен. Ты чувствуешь, где он?
– Это твой талант, не мой, – напомнила ему Джилли.
– Ты же научилась складывать здесьтам.
– Да, начала учиться, но это – не мое. – И она убрала руку.
Шеперд поднялся с каменной скамьи. Подошел. Прикоснулся правой рукой к пакетику с арахисом, к руке Дилана.
– Дом.
– Да, дом, – нетерпеливо бросил Дилан, его стремление действовать нарастало с каждой секундой. Он переминался с ноги на ногу, как ребенок, которому не терпится пойти в туалет. – Я вижу дом.
– Я вижу дом, – повторил Шеп.
– Я вижу большой дом у озера.
– Я вижу большой дом у озера, – повторил Шеп.
– Что за игру ты затеял, дружище?
Вместо того чтобы повторить: «Что за игру ты затеял, дружище?» – Шеп сказал:
– Я вижу большой дом у озера.
– Да? Ты видишь дом? Ты тоже видишь дом?
– Торт?
– Ты прикоснулся к нему, ты видишь его прямо перед собой, Шеп. Ты видишь, это пакетик с арахисом.
– Тахо, торт?
– Э…э. Да, возможно. В этом доме на озере Тахо, скорее всего, найдется торт. Много тортов. Разные торты. Шоколадный, лимонный, с корицей, морковный…
– Шеп не любит морковный торт…
– Понятно, я, конечно, ошибся, морковного торта у них нет, нет, зато есть любой другой, какой ты только пожелаешь.
– Торт, – сказал Шеперд, и пустыня в штате Нью-Мексико разлетелась на элементы калейдоскопа, уступая место зелени и прохладе.
Глава 46
Воздух на живописных берегах озера пропитался хвойным ароматом, спасибо большим старым соснам, как с коническими, так и с раскидистыми кронами, многие из которых поднимались более чем на двести футов. С ветвей свисали шишки, некоторые маленькие, как абрикос, другие размером с ананас.
Сквозь завесу ветвей проглядывало знаменитое озеро, в полной мере подтверждая свою репутацию самого многоцветного водоема мира. От центральной части, глубиной в полторы тысячи футов, до прибрежного мелководья озеро переливалось множеством оттенков зеленого, синего, лилового.
Сменив величественность неживой природы пустыни на буйство растительности Тахо, Джилли выдохнула возможность встречи со скорпионами и кактусными мошками и вдохнула воздух, наполненный бабочками и пением птиц.
Шеперд перенес их на выложенную плитами известняка пешеходную дорожку, которая вилась по лесу, в тени высоких сосен, среди папоротников. Упиралась дорожка в дом, построенный если не самим Райтом, то его последователями, из камня и серебристого кедра, огромный и при этом гармонично вписанный в окружающий ландшафт, с изогнутой крышей и множеством высоких окон.
– Я знаю этот дом, – вырвалось у Джилли.
– Ты здесь бывала?
– Нет, никогда. Но видела его фотографии. Возможно, в каком-нибудь журнале.
– Скорее всего, в «Дайджесте архитектуры».
Широкие ступени из известняковых плит вели на первую террасу, под своей, тоже изогнутой крышей, на стойках из кедра.
Поднимаясь на террасу между Шепом и Диланом, Джилли спросила:
– Этот дом как-то связан с Линкольном Проктором?
– Да. Я не знаю как, но, судя по следу, мне известно, что он побывал здесь хотя бы раз, может, больше, и дом этот чем-то ему очень важен.
– Может, это его дом?
Дилан покачал головой:
– Думаю, что нет.
Входная дверь и витражи по обеим ее сторонам являли собой произведение искусства в стиле ар-деко, геометрический шедевр из бронзы и цветного стекла.
– А если это ловушка? – встревожилась она.
– Никто не знает о нашем появлении здесь. Не может тут быть ловушки. И потом… опасности я не чувствую.
– Может, нам стоит какое-то время понаблюдать за домом? Посмотреть, кто приходит, кто уходит?
– Ты, конечно, права, но выбора у меня нет. Мне нечего противопоставить стремлению войти в дом… Такое ощущение, будто в спину меня толкают тысячи рук. Я должен нажать на кнопку звонка.
Он и нажал.
Хотя Джилли подумывала о том, чтобы рвануть за деревья, она осталась рядом с Диланом. После происшедших с ней перемен она более не могла искать убежище в обычном мире, она уже не принадлежала к нему, ей не осталось ничего другого, как держаться вместе с братьями О’Коннер. Они и только они стали теперь ее миром.
Дверь им открыл высокий симпатичный мужчина с преждевременно поседевшими волосами и необычными серыми, оттенка старого серебра, глазами. Взгляд его мог становиться страшным и беспощадным, но сейчас его проницательные глаза светились теплотой и радушием.
А голос его Джилли узнала сразу: мелодичный и обволакивающий, он ни на йоту не отличался от голоса, который она многократно слышала по радио.
– Джулиан, Дилан, Шеперд, я вас ждал, – сказал Пэриш Лантерн. – Пожалуйста, заходите. Мой дом – ваш дом.
– Вы? – спросил Дилан, похоже потрясенный не меньше Джилли. – Я хочу сказать… действительно вы?
– Я – безусловно я, да, во всяком случае, был им, когда последний раз смотрелся в зеркало. Заходите, заходите. Нам нужно о многом поговорить, очень о многом.
В просторном холле они увидели пол из плит известняка, стены, обшитые деревянными панелями цвета меда, два китайских стула из розового дерева с ярко-зеленой обивкой и стол, на котором стояла большая ваза со свежесрезанными желтыми, красными и оранжевыми тюльпанами.
И Джилли, к своему изумлению, почувствовала, что это действительно ее дом, словно нашла сюда дорогу, как находит собака, потерявшаяся во время переезда семьи из города в город, но сумевшая, благодаря инстинкту, добраться до нового дома, отстоящего от прежнего на тысячи миль, хотя никогда раньше его не видела.
Пэриш Лантерн закрыл входную дверь.
– Позднее вы сможете освежиться и переодеться. Когда я узнал, что вы прибудете, и без багажа, я взял на себя смелость отправить моего слугу, Линя, в магазин, чтобы он купил для вас все необходимое, с учетом ваших вкусов. Самые большие сложности доставили ему футболки со Злым Койотом на груди. Линю пришлось в среду слетать в Лос-Анджелес, где он их и купил в сувенирном магазине на территории студии «Уорнер бразерс».
– В среду? – переспросил Дилан, на его лице читалось крайнее изумление.
– Я же познакомилась с Диланом и Шепердом только вчера вечером, – вставила Джилли. – То есть в пятницу. Менее восемнадцати часов тому назад.
Лантерн улыбнулся, кивнул.
– И это были удивительные восемнадцать часов, не так ли? Я надеюсь, вы расскажете мне о них. Но позже.
– Торт, – подал голос Шеп.
– Конечно, – заверил его Лантерн. – У меня есть для тебя торт, Шеперд. Но сначала мы займемся более важными делами.
– Торт.
– Ты у нас целенаправленный молодой человек, не так ли? – Лантерн улыбнулся. – Хорошо. Целенаправленность я одобряю.
– Торт.
– Господи, кое-кто может заподозрить, что у тебя в голове поселилась пиявка из альтернативной реальности, для которой торт превратился в навязчивую идею. Если, конечно, пиявки из альтернативной реальности существуют.
– Я никогда в это не верила, – заявила Джилли.
– А миллионы верят, дорогая.
– Торт.
– Мы дадим тебе большой кусок торта, – пообещал Шепу Лантерн, – но чуть позже. Потому что в первую очередь занимаются самым важным. Пожалуйста, прошу за мной.
Все трое последовали за ведущим ток-шоу из холла в библиотеку, в которой было больше книг, чем в публичных библиотеках большинства маленьких городков.
– Ты об этом знала? – спросил Дилан Джилли.
– Как я могла об этом знать? – ответила она, удивленная вопросом.
– Ты же слушаешь все передачи Пэриша Лантерна. Снежный человек, заговоры злобных инопланетян, все такое.