[1506]. В тот же день проходили демонстрации и в других местах. «В 12.00 28 июня 1940 г. на латвийской стороне началось движение демонстрантов группами вдоль границы от дер[евень] Кочаново, Линово. Прошло 300 человек с красными флагами. Выступление белолатышей еще не зафиксировано. Латвийская пограничная стража движению демонстрантов не противодействовала. В 20.20 28 июня 1940 г. демонстранты стали расходится. Никаких происшествий и эксцессов не было»[1507].
29 июня латвийское правительство приняло решение об увеличении зарплаты рабочих всех отраслей промышленности на 15–20 %[1508], что, естественно, содействовало росту популярности правительства. В тот же день в целях всестороннего выполнения договора о взаимопомощи с Советским Союзом правительство Латвии по согласованию с правительствами Эстонии и Литвы аннулировало с 1 июля эстонско-латвийские договоры о военном союзе от 1 ноября 1923 г. и 17 февраля 1934 г., а с 3 июля – договор о Балтийской Антанте[1509].
В 14.35 29 июня политуправление 3-й армии издало сводку № 7 «Об отношении населения к Красной Армии»:
«26 июня в расположении 126[-й] с[трелковой] д[ивизии] красноармейский ансамбль песни и пляски выступил в сквере [в] г. Якобштадте [Екабпилсе] для бойцов и комначсостава. Кроме бойцов и командиров, присутствовало около двух тысяч местного населения, несмотря на то, что в начале концерта пошел сильный дождь, никто не уходил до конца концерта. После каждого исполненного номера устраивалась восторженная овация. Присутствующие на концерте из местного населения заявляют: “Такой концерт дает свет, как ясное солнце”. Многие с удивлением говорят: “Неужели все это можно смотреть бесплатно”. Среди присутствующих много было солдат.
27 июня в расположении 48[-й] с[трелковой] д[ивизии] заместитель политрука 2-й батареи сообщает, что солдаты 9-го п[ехотного] п[олка] проявляют огромную симпатию к Красной Армии. Один заявил: “Я с удовольствием бы всю жизнь служил в частях у красных”. На вопрос, что вы знаете о Красной Армии, солдат ответил: “Нам офицеры говорили, что Красная Армия ходит босая. Придут, будут вас разувать, но большинство солдат этому не верили”.
28 июня в г. Двинске [Даугавпилсе] к нашему командиру подошли две женщины лет по 55 [и] заявили: “Мы много слышали о Красной Армии, но, что Красная Армия является такой культурной, как это мы сейчас видим, мы не знали. Спасибо, что пришли”.
27 июня в г. Рига в Верманском саду на показе красноармейской самодеятельности присутствовало большое количество рижского населения. С большим интересом беседовали с красноармейцами, задавая вопросы: “Где вы научились так замечательно играть, танцевать и петь. Присутствуя на вашей красноармейской самодеятельности, нам так радостно и весело, что не хочется уходить домой”. Рабочий кирпичного завода, расположенного в 12 км от г. Режица [Резекне] (направление Двинск), в разговоре с командиром заявил: «Что все жители окружающих населенных пунктов (в основном русские) говорят: “Очень рады приходу Красной Армии как избавительницы нас от национального гнета”. Мы обратились к управляющему государственного имения с вопросом: “Что будет дальше в связи с приходом Красной Армии?” Он ответил: “Будет все по-старому, ибо Красная Армия скоро уйдет, вам советую не проявлять особой радости приходу Красной Армии”.
Солдаты 1-го батальона того же 9-го пехотного полка, в числе 6 человек тайком пробравшиеся к стрельбищу, где проводились стрельбы 328[-го] с[трелкового] п[олка], нашему командиру заявили, что они по национальности русские и что раньше и даже теперь с приходом Красной Армии их наказывают за разговор на русском языке. “Что нам нужно делать, чтобы служить в Красной Армии?”»[1510].
29 июня политуправление БОВО направило в Москву доклад № 637 об отношении населения к частям и соединениям округа, в котором о положении в Латвии было сказано следующее:
«В связи с тем, что растет мощное революционное движение, латвийские власти принимают целый ряд мероприятий. Так, в Двинске [Даугавпилсе] готовилась демонстрация, и готовились войска. 21-го июня ночью из форта выступил батальон латвийской армии с 21 орудием. На крышах домов были установлены пулеметы с тем, чтобы можно было обстрелять улицу, ведущую на площадь, и саму площадь. Предложение нашего командования убрать войска и снять пулеметы, было выполнено местными властями.
21-го июня в Риге за колоннами демонстрантов показался вооруженный конно-фашистский взвод. Цель его – разогнать демонстрантов. Командование Красной Армии им предложило удалиться, что и было сделано. Демонстрации в обоих случаях прошли мирно. […]
23.6.40 г. в гор. Якобштадте [Екабпилсе] и м. Лиль состоялись многолюдные демонстрации, посвященные дружбе литовского и советского народов, а также освобождению из тюрем политических заключенных. Демонстрацию возглавил бывший политзаключенный Мурник, просидевший в якобштадтской тюрьме 3 года и выпущенный 21.6.40 г. Он принес на демонстрацию красное знамя, которое скрывал 6 лет. В 1934 г. Мурник убежал с этим красным знаменем и спрятал его. Знамя разыскивала полиция 3 года, но не нашла и арестовала Мурника. С тех пор демонстрации в этом городе не было. Несмотря на пытки и истязания, Мурник не сказал, где находится знамя.
На красном знамени, которое принес Мурник, золотыми буквами написано: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь”, “Без борьбы нет победы”.
Сбор начался в 11 час[ов] в сквере в центре города. Сначала появились группы в 20–30 чел[овек] во главе с Мурник, им навстречу пришла такая же группа во главе с Рутман. Затем робко начали собираться по 2–3 чел[овека], приходили и одиночки. В 12 час[ов] собралось до 300-х чел. Был открыт митинг, на котором выступил Рутман и Мурник, которые пригласили присутствующих принять участие в демонстрации.
После митинга все выстроились в колонну, и пошли по городу с оркестром.
К колонне стали присоединяться все новые и новые группы рабочих, интеллигенции, мелких торговцев и отдельные солдаты. Колонна была украшена красными знаменами и лозунгами: “Да здравствует товарищ Сталин”, “Да здравствует тов. Молотов”, “Да здравствует тов. Вышинский”, “Да здравствует Советская Латвия”, “Да здравствует Красная Армия – освободительница трудящихся”, “Долой айзсаргов”.
Участники демонстрации были в исключительно приподнятом настроении. У всех был праздничный вид. На груди и на руках у большинства красные ленточки. Женщины шли в красных косынках, у многих цветы.
Из колонны демонстрантов неслись лозунги приветствия вождю прогрессивного человечества – товарищу Сталину, Красной Армии, советскому правительству.
Кроме того, демонстранты выкрикивали: “Долой реакционную латвийскую плутократию”, “Долой банду айзсаргов”, “Долой Ульманиса и его банду”, “Долой фашистов”, “Да здравствует Советская власть”. В ответ на эти лозунги колонны демонстрантов провозглашали громкое “ура”.
По окончании демонстрации состоялся второй митинг, на котором выступили ораторы на латышском, еврейском, русском языках. Все они призывали к созданию Советской Латвийской Республики.
Выступивший на митинге тов. Борщ сказал: “Мы знали, что за нашей жизнью следит товарищ Сталин, знали, что в нужный час он придет на помощь, и он пришел. Да здравствует свободная Советская Латвия”.
Во время митинга многих политработников и командиров окружали группы рабочих и интеллигенции, заявляя о том, что они только сейчас почувствовали свободу. […]
Организованно прошла демонстрация в м. Лиль. Участвовало до 2-х тыс. человек. Демонстранты организованно посетили братские могилы. У могил, на состоявшемся митинге выступали выпущенные из тюрем рабочие. Все ораторы выражали ненависть к гнусным палачам – белогвардейцам и проклинали ненавистный режим Ульманиса. Они поклялись бороться с врагами латвийского народа. На втором митинге в городе политзаключенный Орлов и другие в своих речах требовали выбора Народного правительства, создания народной милиции. “Земля, – говорили они, – должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает”»[1511].
Согласно подписанной в 22 часа 29 июня оперсводке № 34 штаба БОВО, «по донесению штаба 4[-го] с[трелкового] к[орпуса], [в] 18.00 28.6.40 в Двинске [Даугавпилсе] состоялась демонстрация 200 человек резервистов, отпущенных из 4[-го] п[ехотного] п[олка] латвийской армии. Колонна прошла по городу до здания областного комитета партии с красными знаменами и пением советских песен. На митинге ораторы призывали к борьбе за свободную советскую Латвию. Митинг закончился пением Интернационала»[1512].
В донесениях пограничных частей НКВД Ленинградского округа от 30 июня отмечалось, что «с приходом частей Красной Армии в Латвию жители погранполосы открыто выражают симпатию к СССР на многочисленных демонстрациях и митингах, зачастую проводящихся в непосредственной близости к границе. Установлено, что после прихода частей Красной Армии латвийская погранстража охрану границы против участка погранотряда ослабила. Одновременно с этим латвийская погранстража к населению стала относиться нетребовательно, часто отдельные погранстражники вступают с гражданами в разговор, чего ранее не наблюдалось. Отмечаются случаи побегов должностных лиц местных управлений латышского правительства. Члены фашистской организации “Айзсарги” установленную для них форму не носят, резко изменили отношение к населению, не членам организации»[1513].
В 15.05 1 июля политуправление 3-й армии издало сводку № 8 «Об отношении населения к Красной Армии»:
«Рига. Подив 128[-й] м[ото]с[трелковой] д[ивзии]. Красноармейцу Кляхтину заявляет девушка: “Я служу у господ кухаркой, мои родители всю жизнь батрачили. Поэтому я не видела счастливой жизни. С приходом Красной Армии я чувствую себя счастливой. Красная Армия поможет нам освободиться от кабалы”.