нявших в межвоенный период функции политико-силового националистического контроля над местным населением, различного этнического происхождения.
Например, в Литовской ССР в конце 1940 г. возникли такие подпольные организации как «Шаулистский батальон смерти», «Комитет спасения Литвы», «Пенктон колонна» («Пятая колонна») и «Гвардия обороны Литвы». В Латвийской ССР единственной организацией, которая уже в июле 1940 г. начала создавать подпольные ячейки, был «Перконкрустс». Затем в августе 1940 г. возникло подпольное «Латвийское народное объединение». Осенью 1940 г. возникли такие подпольные организации как «Тевияс саргс» («Страж отечества»), разгромленная советскими органами госбезопасности в марте 1941 г., «Боевая организация освобождения Латвии» («Кола»), «Латышский национальный легион», «Младолатыши». В мае 1941 г. при активной поддержке германской разведки была создана организация «Латвияс саргс» («Страж Латвии»). В Эстонской ССР в основном создавались небольшие группки из бывших членов «Кайтселийта» и военных, такие как «рота Талпака», «батальон Хирвелаана», «группа майора Ф. Курга» в Тарту и «группа полковника В. Кёрна» в Пярну.
Естественно, что готовясь к войне с СССР, Германия была заинтересована в использовании подобных настроений, как для разведки, так и для организации подрывных акций в тылу Красной армии. Поэтому хотя 24 июля 1940 г. германское министерство иностранных дел отказалось принять протесты литовского, латвийского и эстонского посланников в Берлине относительно событий в Прибалтике[1869], оно фактически содействовало бывшему литовскому посланнику полковнику К. Шкирпе в создании организации антисоветски настроенных литовских эмигрантов. 17 ноября в Берлине был официально создан «Фронт литовских активистов» («Летувю активисту фронтас») во главе с К. Шкирпой. Вскоре эта организация была передана под крыло Абвера, который создал на советско-германской границе в Восточной Пруссии 4 специальных поста для связи и контактов с антисоветским подпольем в Литовской ССР, насчитывавшим к лету 1941 г. около 36 тыс. человек[1870].
Поначалу в деятельности антисоветского подполья в Прибалтике, установившего связи с Германией, преобладала антисоветская пропаганда, распространение всяческих слухов, ведение разведки в отношении войск Красной армии и органов Советской власти. Соответственно, главной задачей всех этих организаций было подготовиться к выступлению в момент германского нападения на СССР. Однако по мере завершения организационного периода и наступления весны 1941 г. произошла определенная активизация антисоветского подполья. Довольно распространенными мерами борьбы стали поджоги леса и общественных зданий, террористические акты против представителей властей и местных активистов, а также запугивания крестьян, которых вынуждали отказываться от земельных наделов. Вероятно, это было ответом на усиление социалистических преобразований в деревне, где стали создаваться совхозы, сельскохозяйственные артели и товарищества по совместной обработке земли. Соответственно 21 мая 1941 г. Восточно-прусское управление Абвера констатировало: «Восстания в странах Прибалтики подготовлены, и на них можно надежно положиться. Подпольное повстанческое движение в своем развитии прогрессировало настолько, что доставляет известные трудности удерживать его участников от преждевременных акций. Им направлено распоряжение начать действия только тогда, когда немецкие войска, продвигаясь вперед, приблизятся к соответствующей местности с тем, чтобы русские войска не могли участников восстания обезвредить»[1871].
Следует отметить, что поначалу советские власти Эстонской, Латвийской и Литовской ССР в целом вполне лояльно относились к деятелям бывших диктаторских режимов. Это, кстати, вызывало определенное недовольство среди простого населения, не понимавшего причин подобной лояльности. Однако по мере складывания и активизации антисоветского подполья органы внутренних дел и государственной безопасности СССР усилили меры по борьбе с ним. Например, в Литовской ССР с июля 1940 г. по май 1941 г. было ликвидировано 75 нелегальных антисоветских организаций и групп. В Латвийской ССР удалось ликвидировать 4 резидентуры германской разведки, тесно связанные с местными антисоветскими организациями и группами, а также около 90 агентов-одиночек. В Эстонской ССР был разоблачен подпольный «Комитет спасения», состоявший из бывших членов различных националистических организаций[1872]. Однако всего этого оказалось недостаточно. В итоге обострившаяся подпольная борьба и нарастание угрозы военного столкновения с Германией привели к решению о массовых арестах и выселении «неблагонадежных элементов».
При этом следует отметить, что в историографии, посвященной репрессивной политике советских властей в Прибалтике в 1940–1941 гг., нередко встречаются различные фальсификации документов, на «основании» которых некоторые авторы выдвигают самые фантастические гипотезы. Так, Е.Ю. Зубкова пишет, что «11 октября 1939 года был издан приказ НКВД № 001223 «Об оперативных мерах против антисоветских и социально враждебных элементов», на основании которого готовились меры по выявлению и нейтрализации сил, способных оказать сопротивление политике советизации балтийских стран»[1873]. При этом она ссылается на американского советолога литовского происхождения А. Штромаса, который упомянул об этом приказе в своей статье 1986 г., предположив, что «единственное назначение этого приказа могла быть подготовка к “прочистке” прибалтийских стран от всех, кто мог организовать и осуществлять сопротивление советскому господству»[1874]. К сожалению, с момента первой англоязычной публикации в 1951 г. «Инструкции о порядке проведения операции по выселению антисоветского элемента из Литвы, Латвии и Эстонии», которая была представлена как приказ наркома внутренних дел СССР № 001223 от 11 октября 1939 г., этот фальсифицированный документ обычно используется в историографии для характеристики советских намерений в отношении Прибалтики осенью 1939 г.[1875]. Однако следует отметить, что все эти измышления основаны на изначально неверном основании, которое уже было опровергнуто в историографии.
Еще в 1977 г. финский исследователь С. Мюллюниеми тщательно изучил эту проблему и показал, что вышеприведенные утверждения явились результатом недобросовестных выводов в условиях «Холодной войны». В западной литературе убедительным доказательством целенаправленных действий Советского Союза против националистического подполья в июне 1941 г. считается «Инструкция о порядке проведения операции по выселению антисоветского элемента из Литвы, Латвии и Эстонии», которая, как утверждают, была подписана заместителем наркома государственной безопасности СССР комиссаром государственной безопасности 3-го ранга И.А. Серовым 11 октября 1939 г. Однако совершенно очевидна ошибка в датировке. Когда немцы летом 1941 г. заняли Прибалтику, они захватили много русских документов о массовых депортациях. Вышеупомянутая инструкция Серова была опубликована в своей первоначальной форме на русском языке уже в 1942 г. Прежде всего, бросается в глаза, что сам документ не датирован, так что приходится датировать его на основе других документов.
Ошибочная датировка восходит к заявлениям созданного Палатой представителей Конгресса США Специального комитета по расследованию коммунистической агрессии и насильственного включения государств Прибалтики в СССР, который в 1954 г. в своем исследовательском отчете опубликовал инструкцию Серова и другие документы и сделал вывод о том, что речь идет о приказе наркома внутренних дел СССР № 001223 от 11 октября 1939 г. Затем эта датировка Комитета без всякой критики была принята исследователями. При этом не было принято во внимание, что датировка находится в противоречии с известными фактами. Например, комиссар государственной безопасности 3-го ранга И.А. Серов стал первым заместителем наркома государственной безопасности СССР лишь в связи с проведенной в 1941 г. организационной реформой. Анализ содержания инструкции в первоначальной русскоязычной форме показал, что в ее тексте употребляются сокращения как НКВД, так и НКГБ. Это ясно указывает на то, что подписанная комиссаром государственной безопасности 3-го ранга И.А. Серовым инструкция могла появиться лишь после 3 февраля 1941 г., так как с этого момента НКВД был разделен на два наркомата. Приказ наркома внутренних дел № 001223 от 11 октября 1939 г. является совершенно другим документом, который, правда, относится к обращению с антисоветскими элементами на принадлежавших в то время Советскому Союзу территориях (возможно, бывших польских территориях), но чье содержание остается точно не известным[1876].
Теперь, спустя еще 30 лет, можно более точно установить многие даты этой запутанной истории. Публикация приказа НКВД СССР № 001223 «О введении единой системы оперативного учета антисоветских элементов, выявляемых агентурной разработкой» от 11 октября 1939 г. показала, что все связанные с ним фантазии совершенно безосновательны[1877]. Вопрос о разделении НКВД СССР на два наркомата прорабатывался на уровне правительства с конца января 1941 г. и 3 февраля Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданное в тот же день соответствующее постановление СНК СССР[1878]. Комиссар государственной безопасности 3-го ранга И.А. Серов был назначен первым заместителем наркома государственной безопасности СССР 25 февраля 1941 г. и в начале лета 1941 г. занимался операцией по выселению антисоветских и социально опасных элементов из Прибалтики