5 апреля начальник Инженерного отдела НКВТ В.Г. Маштаков своим отношением № 06096с запросил Наркомат боеприпасов (НКБ) о возможности продажи 1 000 кг пироксилинового пороха Латвии. 22 апреля заместитель наркома боеприпасов А.К. Ходяков направил ему ответную записку № 11/1458/с, которой сообщил, что поставка с точки зрения производственных возможностей НКБ выполнима при уточнении требуемых технических условий. По вопросу же о целесообразности выполнения заказа следует обратиться в Генштаб Красной армии[843]. Затем 26 апреля Маштаков направил в НКБ отношение № 0736с с чертежами и техническими условиями производства орудийных гильз. Ответным отношением № 11/1631с от 9 мая Ходяков сообщал, что НКБ может изготовить эти гильзы в течение 4–5 месяцев со дня получения заказа. Ориентировочная стоимость 10 000 гильз составит 40 руб. за штуку. Высокая цена и длительное исполнение связаны с незначительностью заказа и с тем, что это новое изделие для НКБ[844]. К сожалению, доступные документы не позволяют уточнить, чем завершилось обсуждение этого вопроса.
Тем временем Инженерный отдел НКВТ с конца марта 1940 г. начал подготовку к организации поставок специального имущества в Латвию по линии Главного таможенного управления НКВТ[845], всесоюзного объединения «Союзнефтеэкспорт»[846], НКО[847], Главного управления пограничных войск НКВД[848] и консульского отдела НКИД[849]. В ходе этих согласований выяснилось, что хотя распоряжение об отгрузке авиабензина с октановым числом 70 уже дано, но НКХП требует выделения специальных фондов для его отгрузки. Поскольку в распоряжениях заместителя наркома внешней торговли и начальника Инженерного отдела фигурировало авиамасло «14ДС», «Союзнефтеэкспорт» сообщал, что такого авиамасла не существует, а есть «Д17С» с температурой застывания минус 29 °C и «СС» с температурой застывания минус 11 °C. Автомоторные масла по ОСТу 17869-39 имеются «Автол-10» с вязкостью не менее 1,8 при 100 °C и «Автол-18» с вязкостью не менее 2,3, но марок № 6 и 8 не производится. Тетроэтиловой жидкости у НКНП нет, так как это химический продукт, который имеется у НКХП и находится в ведении «Промэкспорта». Председатель «Союзнефтеэкспорта» К.В. Шевелев просил сообщить, подходят ли эти сорта масел, и сообщал, что НКНП требует выделения специальных фондов для их отгрузки. Кроме того, следовало урегулировать вопрос о ценах на нефтепродукты, которые поставлялись в Бигосово, что требовало от «Главнефтесбыта» использования внутрисоюзных цен, более высоких по сравнению с экспортными ценами[850].
Как бы то ни было, 7 мая из Одессы на ст. Бигосово было отправлено 2 цистерны с авиабензином с октановым числом 70 общим весом 73 752 кг для передачи Военному министерству Латвии[851]. 28 мая – 3 июня на ст. Бигосово инженер И.С. Захарченко, начальник Бигосовской таможни Потеряшин и начальник контрольно-пропускного пункта ст. Бигосово Шкурко от имени Инженерного отдела НКВТ сдали, а полковник А. Скродеренс, подполковник К. Калнин-Виндедзкалн, подполковник Лепин, подполковник Лепа и представитель госконтроля П. Тивумнек от имени Военного министерства Латвии приняли следующее специальное имущество (см. таблицу 31) на общую сумму 3 788 677,90 латвийских латов[852]. Кроме того, 26 мая советско-латвийская паритетная комиссия осмотрела 4 107-мм пушки и, определив их амортизацию в 10 %, договорилась сделать соответствующую скидку[853]. Соответственно 7 июня Инженерный отдел НКВТ СССР направил Военному министерству Латвии счет на поставленное имущество на общую сумму в 3 736 522,90 латвийских латов[854].
14 июня начальник снабжения латвийской армии полковник А. Далбергс направил начальнику Инженерного отдела НКВТ СССР В.Г. Маштакову отношение № 474/Brt, которым сообщал, что 3 июня на счет Госбанка СССР в Латвийском госбанке в пользу Инженерного отдела было внесено 37 097,26 латов за поставленный авиабензин, а 11 июня вся сумма по выставленному счету за вооружение и военное имущество. При этом указывалось, что «при приемке означенного имущества отсутствовали некоторые формуляры, таблицы и описания», то есть с советской «стороны поставка не исполнена полностью, как следовало по договору». Кроме того, «далее обращаем Ваше внимание на то, что из первой партии еще не доставлено следующее имущество:
Таблица 31. Вооружение и военное имущество, поставленное Латвии
107-мм пушки – 1 шт.
Панорамы орудийные – 9 шт.
Тракторы СТЗ-5–6 шт.
Комплект цепей и приводных зубчатых колес к трактору СТЗ-5–5 компл[ектов].
Надеемся, что таковое будет поставлено в ближайшем будущем, а в особенности просим немедленно прислать нам в прилагаемой справке упомянутые таблицы стрельбы, описания и пр[очее].
В заключение доводим до Вашего сведения следующее обстоятельство:
1) 76-мм зенитные пушки доставлены образца [19]30 г., а дистанционные трубки к снарядам этих пушек доставлены – марки Т-5,
2) приборы управления артиллерийским огнем («ПУАЗО» Вест IV) доставлены для пушек образца [19]31 г. и для трубок Т-3 и Т-3УГ.
Является вопрос, соответствуют ли системы «ПУАЗО» к системе пушек и трубок. Предполагаем, что графики шкалы «ПУАЗО» придется переменить соответственно доставленным маркам орудий и трубок. Просим дело разъяснить и в случае надобности сделать надлежащие распоряжения переменить шкалы и графики». К документу был приложен список недостающих формуляров, таблиц и описаний[855]. Однако развитие событий в советско-прибалтийских отношениях сделало все эти вопросы не актуальными.
Литва
22 ноября 1939 г. начальник Управления вооружения литовской армии передал в советское торгпредство в Каунасе список материалов, которые они хотели бы закупить в СССР. В нем речь шла о поставках различных металлов, труб и пороха, но не упоминалась ни одна система вооружения[856]. Отправив 1 декабря данный список в Экспортное управление НКВТ СССР, торгпредство просило «передать список соответствующему Объединению, которое будет выполнять эти поставки. Одновременно просим Вас сообщить нам, как поступать с аналогичными заказами, которые исходят из закупочного управления Литовской армии, хотя, как Вы сами видите, заказы не чисто военные и притом весьма незначительного количества по некоторым позициям.
Ваши указания по этому вопросу нам необходимы, на основании которых мы могли бы переговорить и уведомить их, каким способом и по каким товарам куда им обращаться.
Получив подобного рода запрос, мы находимся в затруднительном положении, так как простой почтой послать считаем неправильным, а ожидать диппочты слишком большой срок для ответа, что явно не удовлетворит потребителя.
Данные вопросы необходимо уточнить и дать на соответствующие указания»[857]. К сожалению, содержание переданных торгпредству в Литве указаний в доступных материалах не приводится. Можно лишь предположить, что ему было рекомендовано не заниматься подобными вопросами.
Как бы то ни было, 3 декабря в беседе с заместителем наркома иностранных дел В.П. Потемкиным литовский посланник в Москве Л. Наткевичус предложил в рамках реализации статьи 3 договора о взаимопомощи начать переговоры относительно продажи Советским Союзом вооружения и других военных материалов. «Для ведения переговоров по этому вопросу Литовское правительство уполномочило начальника артиллерийского снабжения Литовской армии генерала [П.] Лисаускаса и начальника авиации [А.] Густайтиса». Советский дипломат ответил, что прежде чем начинать переговоры, следует передать список хотя бы приблизительного количества и видов «того вооружения, которое литовское правительство желает получить от СССР»[858]. 17 декабря в ходе встречи с наркомом иностранных дел В.М. Молотовым литовский посланник «сообщил, что Литовское правительство хотело бы реализовать ст. 3 Пакта о взаимопомощи и получить из СССР на льготных условиях вооружение для Литовской армии» и передал подготовленный 12 декабря список необходимого вооружения и военных материалов, который советская сторона обещала рассмотреть[859]. Кроме указанного в таблице 32 имущества, литовская сторона собиралась приобрести запасные части к самолетам и различное военное сырье, а также предлагала обменять 19 русских 76-мм пушек образца 1902 г. со снарядами и 12 английских 84-мм пушек со снарядами на соответствующее количество 75-мм французских пушек образца 1897 г. со снарядами[860].
19 декабря адъютант наркома обороны комкор Р.П. Хмельницкий получил от исполняющего обязанности генерального секретаря НКИД А.А. Соболева отношение № 4580/с: «Направляется Вам материал (перечень вооружения и другого военного имущества) для тов. Ворошилова, переданный литовским посланником Народному Комиссару Иностранных Дел тов. В.М. Молотову»[861]. 3 января 1940 г. этот перечень был получен секретариатом заместителя наркома обороны командарма 2-го ранга А.Д. Локтионова, который 5 января направил начальникам Артиллерийского управления и ГУАС РККА распоряжение № 06506: «Направляю перечень на предметы вооружения, представленный литовским военным командованием. Необходимо по своему разделу произвести оценку себестоимости и данные представить по прилагаемой форме к 9.1.1940 г. Одновременно доложите Ваши соображения, к какому сроку в случае продажи эти предметы могут быть поставлены»