[925]. Кроме того, еще 8 февраля начальника Генштаба РККА направил Военному совету КОВО директиву № 01622, согласно которой следовало перебросить 52-й скоростной авиаполк и 120-ю авиабазу из Овруча в Эстонию. Полку следовало быть готовым к вылету 11 февраля, а авиабаза должна была иметь с собой 6 боекомплектов бомб и 3 боекомплекта патронов[926]. Соответственно, 14 февраля 52-й скоростной бомбардировочный авиаполк в составе 55 самолетов СБ начал перелет из Овруча в Эстонию. Во время перелета 1 самолет потерпел катастрофу, 1 попал в аварию и 1 вернулся в Овруч. 19–21 февраля самолеты авиаполка начали прибывать на эстонские аэродромы, 25–26 февраля 52 самолета сосредоточились на аэродроме Курессааре, а 5 марта прибыл наземный эшелон авиаполка и 120-я авиабаза, которые после выгрузки на ст. Хаапсалу переправились своим ходом по льду на о. Сааремаа[927].
Кроме того, Особая авиабригада пополнялась и за счет переброски самолетов из других авиаполков и с заводов. Так, из состава дислоцированного в Орле 45-го дальнебомбардировочного авиаполка 29 января вылетело 12 самолетов ДБ-3, которые 13 февраля прибыли на аэродром Куусику. 20 февраля с московского завода № 22 на аэродром Синалепа прибыло 13 самолетов СБ. 27 февраля из Орла на аэродром Кречевицы прибыло 6 самолетов ДБ-3, которые 1 марта перелетели на аэродром Куусику[928]. Таким образом, на 1 марта в состав Особой авиабригада входили 35-й, 52-й скоростные бомбардировочные, 15-й, 38-й истребительные, 7-й и 53-й дальнебомбардировочные авиаполки, 35-я, 38-я, 25-я авиабазы и 2-й аэродромный батальон общей численностью 3 872 человека, 1 591 винтовка, 29 пулеметов, 291 автомашина, 55 тракторов и 334 самолета[929]. Учитывая возросшую численность Особой авиабригады, нарком обороны 3 марта издал приказ № 028, согласно которому она была переименована в Особую авиагруппу[930]. Всего в ходе советско-финляндской войны части Особой авиагруппы выполнили 2 515 самолетовылетов (2,9 % от общего количества всех самолетовылетов на фронте), потеряв 36 самолетов (из них 8 самолетов являются не боевыми потерями)[931].
Понятно, что доклады советских дипломатов в Прибалтике об имевшихся там настроениях «сбросить в море» гарнизоны Красной армии, настораживали Москву. В этих условиях нарком обороны 7 февраля направил командованию всех трех корпусов телеграмму № 32/III с приказом подготовить планы обороны на случай чрезвычайной ситуации (провокационных выступлений и налетов диверсионных групп). В основном подготовленные 22–23 февраля штабами 65-го и 16-го ОСК планы предусматривали оборону войсками своего расположения до подхода помощи из СССР[932]. Вместе с тем, предусматривались и отдельные активные операции. Так, например, 3 марта 1940 г. заместитель народного комиссара обороны командарм 2-го ранга А.Д. Локтионов утвердил подготовленный 24 февраля план боевой готовности 2-го ОСК. По всем гарнизонам были разработаны планы обороны от мелких диверсионных групп. В случае угрозы нападения крупных сил в составе до 3–4 пехотных дивизий предполагалось проведение следующих мероприятий. 67-я стрелковая дивизия «выделяет отряд в составе двух стр[елковых] батальонов от 281 сп, танкового батальона, бронероты ОРБ, двух батарей ПА, двух батарей ПТО – с задачей захвата Либавы [Лиепаи]. Этот отряд будет поддержан артиллерией боевых кораблей. Противник, очевидно, окажет упорное сопротивление, а поэтому не придется считаться с жертвами, которые может понести гражданское население. Руководство операцией по овладению Либава беру на себя».
Остальные силы дивизии занимают оборону по рубежу Мазскатри, река Отанка, Видусмуйжа, мыза Ролавас, мыза Ташу и Дрика. «Намеченный рубеж обороны является тем рубежом, на котором в случае превосходных сил противника корпус, безусловно, должен удержаться до оказания ему реальной помощи главным командованием РККА». 6-я танковая бригада и 10-й танковый полк должны были действовать по линиям Дурбе – Айзпуте – Кулдига; Дурбе – Скрунда – Салдус и Вайноден – Скрунда с целью «разгромить сосредоточивающегося противника и обеспечить 67[-й] стр[елковой] дивизии занятие обороны». Затем, в случае действия превосходящих сил противника, танковые части следовало отвести за рубеж обороны и в дальнейшем использовать их при проведении контрударов. 21-й истребительный авиаполк и эскадрилья гидроавиации должны были вести разведку и наносить удары по колоннам противника, поддерживая свои танковые части. «114 сп с 3/94 ап дежурными подразделениями захватывает мост через р. Вента, уничтожает противника в Виндава [Вентспилс] и занимает оборону по зап[адному] берегу р. Вента на участке Посиексте, сев[ерная] окраина Виндава, обеспечивая боевую работу авиации. Выход полка на западный берег р. Вента диктуется и тем, что в случае надобности под ее прикрытием полк сможет отойти в район Либава»[933].
Вновь вопрос об увеличении авиационной группировки в Прибалтике возник после окончания советско-финляндской войны. 23 марта нарком обороны и начальник Генштаба направили в ЦК ВКП(б) докладную записку № 16294/сс/ов, в которой сообщали о том, что «в Эстонии полностью остается Особая Авиагруппа в составе шести авиаполков (по два – ДБ-3, СБ и истребительных)», а всего авиационная группировка в Прибалтике должна была составлять 11 авиаполков[934]. Соответственно, было решено усилить советскую авиацию в Латвии и Литве.
27 марта начальник штаба ВВС Красной армии комдив Ф.К. Арженухин направил начальнику Управления военных сообщений и заместителю начальника Оперативного управления Генштаба докладную записку № 486087/сс: «Согласно указания Зам[естителя] Наркома Обороны СССР командарма 2 ранга т. Локтионова подлежат перебазированию в Латвию 18 сбб, 148 иап и 15 аэродромно-инженерный батальон, прошу представить подвижной состав:
1. Для 18 сбб ст. погрузки Сиверская, ст. выгрузки Вайноден – людских 1, крытых под грузы 1, платформ 3, всего 5 единиц.
2. Для 148 иап ст. погрузки Левашево, ст. выгрузки Вайноден, классных 4, людских 3, крытых под кухню 1, крытых под грузы 8, платформ 65, всего 81 единица.
3. Для 15[-го] аэродромно-инженерн[ого] батальон[а] ст. погрузки Райвола, ст. выгрузки Вайноден, классных 2, людских 18, крытых под кухни 5, конских крытых 8, крытых под грузы 12, платформ 81, всего 126 единиц.
Срок отправки желательно произвести между 1 и 5 апреля с/г»[935].
Однако только 11 апреля с вышеуказанных станций началась перевозка одного эшелона с управлением 18-й авиабригады и 2 эшелонов 148-го истребительного авиаполка, а 13 апреля отправились в путь и 2 эшелона 15-го инженерно-аэродромного батальона. 15 апреля эшелон с управлением 18-й авиабригады прибыл на станцию Зилупе и был передан на латвийскую железную дорогу. 18 апреля в Себеже были переданы на латвийскую железную дорогу 2 эшелона 15-го инженерно-аэродромного батальона, а 20 апреля и 2 эшелона 148-го истребительного авиаполка. Однако вопреки первоначальному плану управление 18-й авиабригады и 148-й истребительный авиаполк в составе 63 самолетов И-153 разместились в Лиепае, поскольку аэродромы в Вайнодене все еще не были полностью оборудованы для размещения личного состава[936]. 21-й истребительный авиаполк, в котором на 25 апреля насчитывался 61 самолет, с 26 апреля полностью базировался в Вентспилсе[937].
Тем временем 26 марта командование ВВС Красной армии направило наркому обороны докладную записку № 487898/сс, которой сообщало, что в Особой авиагруппе на территории Эстонии после войны с Финляндией остались 53-й дальнебомбардировочный авиаполк из Монино (МВО), 7-й дальнебомбардировочный авиаполк из Воронежа (ОрВО), 35-й скоростной бомбардировочный авиаполк из Сиверской (ЛВО), 52-й скоростной бомбардировочный авиаполк из Овруча (КОВО), 38-й истребительный авиаполк из Пушкина (ЛВО) и 15-й истребительный авиаполк из Уллы (БОВО). В связи с началом весны аэродромы примерно с 1 апреля на 1,5 месяца выйдут из строя. «Считаю целесообразным 53 и 7 ДБ полки немедленно перебросить в СССР на свои прежние аэродромы, привлечь их для участия в Первомайском параде в Москве и с 15 мая 1940 г., по готовности аэродромов, обратно вернуть на территорию Эстонии». Начальник ГУ ВВС просил решения наркома. Однако, поскольку речь шла о дислоцированных за границей частях Красной армии, нарком обороны 31 марта своей докладной запиской № 16318/сс переадресовал этот запрос в Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР. Насколько можно судить, 4 апреля советское руководство отклонило это предложение[938].
25 апреля начальник Главного управления Красной армии (ГУКА) направил Военным советам КалВО и БОВО директивы №№ 1/5/178405/сс и 1/5/178426/сс соответственно, согласно которым следовало к 15 июня перевести части ВВС на новые штаты и подготовить 31-й скоростной бомбардировочный авиаполк к передислокации в Латвию, а 54-й скоростной бомбардировочный авиаполк к передислокации в Литву[939]. В течение мая 1940 г. к приему авиации был подготовлен аэродром Вайноден и 2 июня на него из Смоленска совершил перелет 31-й скоростной бомбардировочной авиаполк в составе 67 самолетов[940]. Однако усилить группировку ВВС в Литве из-за неготовности мест дислокации не удалось. 20 мая нарком обороны направил в СНК СССР докладную № 16478/сс, в которой отметил, что в соответствии с постановлением Комитета обороны № 29сс от 14 января 1940 г. в текущем году в Прибалтике предусмотрено построить 9 постоянных аэродромов (в Эстонии – 4, в Латвии – 3, в Литве – 2). Однако поскольку местные подрядчики не имеют соответствующей техники, это задание следует передать Главвоенстрою СССР, который просил выделить дополнительную технику из Наркомата обороны. После обсуждения этой проблемы, председатель Комитета обороны 5 июня направил наркому обороны отношение № 5265/10КО, которым сообщил, что передать сооружение аэродромов Главвоенстрою нет возможности, поэтому Наркомату обороны следует выполнить эти работы самостоятельно