С 1 апреля вплоть до июня 1942 года дивизия держала оборону здесь, на южной стороне рамушевского коридора.
Эти позиции располагались в болотной местности, где не было ни дорог, ни жилья. Началась весенняя распутица и бездорожье, подвоз боеприпасов, продовольствия и фуража стал исключительно трудным. Глубокие снега, затруднявшие наступление, обратились в разлившуюся повсеместно воду – укрыться стало негде, приходилось специально оборудовать насыпные позиции.
Это был самый тяжелый период в боевой жизни дивизии. Снаряжение и продукты доставлялись только самолетами. Среди болот, превратившихся весной 1942 года в озера, без достаточного снаряжения и продуктов дивизия продолжала вести упорные бои с противником. Нередко бойцам приходилось искать боеприпасы, совершая для этого вылазки на нейтральную полосу.
Ценой больших потерь противнику 20 апреля удалось прорвать кольцо на внешнем фронте окружения. В демянский мешок был пробит узкий, шириной около 12 километров, проход, получивший по деревне Рамушево название рамушевский коридор. В связи с этим изменением обстановки отпала оперативная необходимость удержания силами 1-й ударной армии, среди которых была и Латышская дивизия, плацдарма западнее реки Ловать, особенно на сильно заболоченной местности у рек Холынья и Полисть.
Дивизия получила приказ на переход за реку Ловать, на позиции примерно в 45 километрах юго-восточнее. Отход совершался со значительными сложностями, вызванными тем, что от недоедания люди ослабли.[32] Противник предпринял активные действия, стремясь воспользоваться отходом наших частей для удара во фланг советским войскам. Латышская дивизия, прикрывавшая весь левый фланг 1-й ударной армии, проведя упорные бои 11 и 12 июня 1942 года, изобиловавшие примерами массового героизма,[33] отразила атаки танков и пехоты противника. К концу дня 11 июня все части дивизии заняли оборонительный рубеж на реках Порусья и Лютая, а в ночь с 13 на 14 июня дивизия начала переходить на восточный берег реки Ловать. Оборону там она заняла в районе населенных пунктов Большие и Малые Язвищи и Воротавино.
В боях под Старой Руссой в феврале – июне 1942 года бойцы и командиры дивизии в упорных боях не раз показывали неимоверную выдержку, мужество и упорство.[34]
В мае и июне 1942 года из Латышского запасного стрелкового полка и частично из запасных курсантских полков дивизия получила значительное пополнение – 6298 бойцов, командиров и политработников. В основном это были жители Латвийской ССР, эвакуировавшиеся в начале войны в глубь страны. Были также фронтовики, возвращавшиеся на фронт после излечения в госпиталях. В результате поступления столь многочисленного пополнения снова изменился состав соединения. Теперь в дивизии граждан Латвийской ССР стало около 80 %. Из них латыши составляли 53 %, русские – 35 %, евреи – жители Латвии – 15 %, воины других национальностей – 6 %.[35]
5 мая 1942 года к исполнению своих обязанностей приступил вернувшийся из госпиталя генерал-майор Я.Я. Вейкин. 17 июня 1942 года Латвийская дивизия вышла из состава 1-й ударной армии и была переведена в резерв Северо-Западного фронта. Бойцы строили оборонительные рубежи, занимались боевой подготовкой.
В конце июня 1942 года дивизия была перевезена по железной дороге на станцию Крестцы, чтобы наступать на коридор не с юга, как до этого, а с севера. Здесь она вошла в состав 11-й армии (командир – генерал-лейтенант В.И. Морозов).
С 20 июля 1942 года дивизия участвовала в наступательных боях 11-й армии, начавшихся 17 июля и ставивших задачу снова замкнуть кольцо окружения демянской группировки немецких войск. До конца июля Латышская дивизия трижды участвовала в наступательных операциях, проводившихся 11-й армией, ведя бои за деревни Голубово и Туганово северо-западнее Демянска. Село Туганово было расположено на высоте, с которой немцы могли обстреливать наши позиции и ближние тылы. В боевом приказе была поставлена задача: перерезать десятикилометровый коридор, соединявший окруженную группировку противника с его основными силами в районе Старой Руссы. Бои по прорыву упорно удерживавшейся обороны были очень тяжелыми, позиции неоднократно переходили из рук в руки, обе стороны несли большие потери. Дивизия 20 июля безуспешно атаковала укрепленный пункт противника в деревне Туганово, 23–27 июля проводила перегруппировку, 27 июля вновь наступала на Туганово. В этот день захвачен важный огневой рубеж – высота «Огурец». Бои приняли затяжной характер.[36] Они изобиловали примерами героизма бойцов и командиров. Находчивость и мужество проявили, среди многих других, сержант 92-го полка А. Грунде, лейтенант этого же полка В. Даудиш[37] и другие.
В этот период в Латышской дивизии активизировались снайперы. Среди них особенно отличился младший лейтенант Я.И. Вилхелмс. При формировании 201-й дивизии он стал одним из первых добровольцев, вступивших в нее. В ходе боев под Москвой, будучи трижды ранен, остался в строю. В непрерывных схватках с врагом он проявлял исключительное мужество и отвагу, находчивость и воинское мастерство. Командование присвоило ему звание младшего лейтенанта, он стал командиром взвода, а затем командиром роты. Когда дивизия перешла к обороне на СевероЗападном фронте, Вилхелмс стал снайпером. Менее чем за два месяца его снайперской охоты было уничтожено 116 фашистов. За этот подвиг Я.И. Вилхелмс был удостоен звания Героя Советского Союза.[38]
В этих боях значительно выросло мастерство бойцов и командиров. Они научились вести ближний бой в траншеях, применяли действия специально подготовленных штурмовых групп, нанося серьезный урон немецким войскам.
Если раньше гитлеровцы считали демянский плацдарм «пистолетом, приставленным к сердцу России», то в последующем они стали называть его «маленьким Верденом». Рамушевский коридор они называли коридором смерти.[39]
10 сентября 1942 года дивизия была выведена из боя и сконцентрирована у станции Крестцы, откуда она была переброшена в Вышний Волочек, в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. В составе 3-й резервной армии (с 19 сентября) она занималась получением вооружения и готовилась к выполнению новых боевых задач.[40]
5 октября 1942 года за проявленные в боях под Москвой и у Старой Руссы мужество и стойкость, за героизм личного состава приказом народного комиссара обороны дивизии было присвоено гвардейское звание.
Отныне она именовалась 43-я гвардейская Латышская стрелковая дивизия. Полки дивизии: 92-й, 122-й и 191-й стрелковые были переименованы соответственно в 121-й, 123-й и 125-й гвардейские стрелковые полки, 220-й артиллерийский полк – в 94-й гвардейский артиллерийский полк и т. д.[41]
19 октября 1942 года Председатель Президиума Верховного Совета Латвийской ССР Август Кирхенштейн вручил дивизии гвардейское знамя. Латвийских воинов поздравили представители эстонского и литовского народов.[42] К осени 1942 года в значительной степени оказались исчерпанными призывные контингенты для пополнения 201-й латышской стрелковой дивизии гражданами Латвийской ССР и латышами, проживавшими в других союзных республиках. Комплектование резервов для дивизии стало проводиться из советских граждан различных национальностей. В декабре 1942 года в 1-й запасный полк прибыли призывники 1924 года рождения – русские, татары, чуваши и т. д. Удельный вес воинов латышской национальности в запасном полку уменьшился с 46,1 % в июле 1942 года до 32,4 % в июле 1943-го. Тем не менее в полку в 1943 году латыши и граждане Латвийской ССР составляли до 60 % всех воинов.[43]
Дивизия возродилась как полнокровное соединение, в ее рядах насчитывалось 10 752 человека.[44] В конце октября части дивизии были вновь направлены в район действия 11-й армии (командующий с ноября 1942 года – генерал-лейтенант П.А. Курочкин). До конца ноября дивизия находилась в резерве армии и, располагаясь в деревнях Барышево и Ладышкино, проводила боевую учебу.
После этого латышское соединение участвовало в ноябрьско-декабрьской операции Северо-Западного фронта 1942 года, замысел которой состоял в том, чтобы перерезать рамушевский коридор. Эти длительные и ожесточенные бои, проводившиеся фронтом в ходе трех операций с ноября 1942 года до середины февраля 1943-го в виде ударов с севера и юга, сковывали войска противника и лишали его возможности перебрасывать подкрепления с этого участка фронта под Сталинград.
Латышская дивизия, входившая в состав северной ударной группировки, действовала на участке Симаново – Вязовка восточнее реки Пола.
В задачу дивизии, наступавшей с 28 ноября, входило перерезать дорогу Туганово – Симаново, овладеть деревней Симаново и выйти к правому берегу реки Пола.
Дивизия получила мощную огневую поддержку приданных ей артиллерийских частей. Наступая при 25-градусном морозе и непрерывном снегопаде, воины дивизии прорывали создававшуюся в течение месяца оборону противника, насыщенную укреплениями, блиндажами, дзотами, проволочными заграждениями, лесными завалами, укрепленными валами и минными полями. Бои носили затяжной и изнурительный характер. И снова уровень потерь был очень высоким.
Окружавшие позиции дивизии болота к моменту начала наступления еще не успели замерзнуть, и покрывавший их лед ломался под тяжестью легких орудий.