икак не могли вынести из периода поздней античности. Думаю, что и Кибела тоже не все время сидит тут сиднем, и время от времени навещает так называемые верхние миры…
– Вполне возможно, что они там лазают, – кивнул отец Александр, – согласно тому Договору, они не имели права набирать в верхних мирах свою паству, а посещать их инкогнито в частном порядке – так это сколько душе угодно. Только не думаю, что они это делают слишком часто, так как перепад энергетических уровней тут весьма солидный, и затраты личной энергии должны быть немалые, потому, что вряд ли Кибела допустит до портала в Месте Силы какого-нибудь Гермесия или Афродиту (еще чего!), и наверх им приходится выбираться своим ходом.
– Хорошо, – подвел я итог, закрывая совет, – будем исходить из того, что нам надо отыскать потерянный мадмуазель Елизаветой штурмоносец. С его помощью следует провести обследование и картографирование окрестностей. С его же помощью, как настаивает отец Александр, надо попробовать радикально решить проблему херра Тойфеля. Стоит найти то Место Силы, в котором находится межмировой портал, и только потом решать проблему его включения и переноса нас в родной мир. А проблемы местных божков должны находиться у нас вообще на …надцатом месте, и решаться по остаточному принципу. Есть время и возможность – решаем, нет – извините, есть дела поважнее. Ну, вот вроде и все…
– Кстати, – спросила мадмуазель Волконская, – как вы собрались решать проблему херра Тойфеля? Ведь, насколько я понимаю, в отличие от античных богов, он просто бесплотный дух, не имеющий тела, которое можно было бы уничтожить.
– Если у духа нет тела, – академическим тоном произнес отец Александр, – то для его хранения обязательно необходим какой-нибудь филактерий. Как игла у Кощея Бессмертного, лампа у джинна из восточной сказки про Аладдина, или знаменитый ковчег Яхве, с которым Моисей таскался как дурак с писаной торбой по Синайской пустыне. Разрушь филактерий – и хранящийся в нем бесплотный дух тоже погибнет. В сказке о Кощее все точно описано.
– Понятно, батюшка, – кивнула белокурая мадмуазель, – как только я доберусь до своего штурмоносца, то, фигурально говоря, нам будет необязательно добираться до иглы для того, чтобы ее разрушить. Просто мы сможем вместе с половиной леса испепелить тот дуб, на котором находится сундук, в котором сидит заяц, внутри которого находится утка, в которой есть яйцо, внутри которого спрятана игла с кощеевой смертью.
– Вот этого я и боялся, дочь моя, – вздохнул священник, – «сила есть – ума не надо». Впрочем, сперва надо выполнить первые пункты программы, а там будет видно.
Похоже, блондинка слегка обиделась на отца Александра, но вида не подала. Да и чего обижаться на справедливую критику… Как бы там ни сложилось, но наш модус операнди в таких случаях должен оставаться прежним – тихо пришли, тихо ушли, шума не было, ветра тоже, а херр Тойфель вдруг взял и сдох. Надо будет поговорить с Гретхен – может, она знает, где тевтоны хранят свое любимое божество, и как в это место можно попасть, желательно по-тихому? А пока надо готовиться к выступлению в поход за штурмоносцем, не упуская того момента, что сейчас к нам в гости вот-вот должен явиться разгневанный Арес, бог-рогоносец, благоверная которого до сих пор дрыхнет в палатке вместе со своими избранниками. Видимо, хорошенько она их умучила прошлой ночью, эдакая тигрица.
Анна Сергеевна Струмилина
Пока мы там совещались, утро вступило в свои права, вытолкнув солнце повыше в безмятежно-сияющий небосвод и прогнав висевший над речкой туман. Зачирикали какие-то птахи, заплескала в реке рыба, а на траве почти высохла выпавшая в предутренний час роса.
Проснулись мои гаврики, и, вместе с местными подростками, потянулись на речку умываться, а точнее, купаться. Мило, невинно и прелестно… И только одна проблема морально-этического характера возникала у меня – дело в том, что местные в таких случаях чуть что щеголяют голышом, не стесняясь лиц противоположного пола, а для моих деток, особенно для Яны, такое зрелище выглядит и дико, и неприлично. И хоть я старалась изменить местные нравы, но ничего у меня пока еще не получалось, ибо хламиды, которые носят местные подростки – это даже не одежда, а просто ее имитация. Расстегнул застежку на одном плече – и все, ты голый, даже пояса развязывать не надо, застегнул – и ты снова одетый. Вот и плещутся в реке голышом мальчики и девочки, оглашая окрестности радостными воплями, и смущая моих гораздо более пуритански воспитанных подопечных. Хотя, как мне показалось вчера, Ася тоже не прочь искупаться голышом, чтобы показать всем – в первую очередь Димке и Мите – свою раскованность и продвинутость.
В это время по лагерю потянуло запахом горьковатого дымка – это Клавдия раскочегарила полевую кухню, и теперь гремела своим половником, разогревая нам на завтрак остатки каши. Когда завтрак будет готов, мои ребята и местные подростки уже закончат свои водные процедуры и пойдут к Клавдии за своей утренней порцией. Надо будет пойти на берег, проследить за Асей, а то как бы она и в самом деле не начудила. Это местные пусть творят что хотят, а мне еще возвращать детей по месту постоянного жительства, и нудистские привычки им будут явно ни к чему.
К счастью, девочка ничего такого особенного не успела натворить. Одетая только в трусики и маечку (никаких купальных костюмов мы с собой не взяли), она стояла в реке – там, где текущая вода достигала ей до середины бедра – и о чем-то разговаривала с незнакомой мне светловолосой девочкой, голенькой как пупсик, примерно ее возраста или чуть постарше. Димка и Митя при этом уже закончили умываться и одевались. А Яна зашла в воду почти по пояс и азартно играла с двумя местными девочками в «бабка шла».
Отчего-то новая подруга Аси привлекла мое внимание. Мгновением позже я поняла, в чем дело, и это понимание повергло меня в замешательство – светловолосых девочек среди моих подопечных из местных подростков не водилось вовсе! Все они были смуглыми и черноглазыми брюнетами и брюнетками… Это все равно как встретить незнакомца на подводной лодке или в космическом корабле. Когда кто-то пропадает бесследно – это понятно, но вот если человек появляется ниоткуда, вот тогда становится по-настоящему не по себе… Но я не торопилась «включать» свой дар. С некоторых пор я стала опасаться, что если я буду из-за каждого пустяка использовать его, то могу утратить свои природные способности. Ведь так интересно разгадывать загадки, пользуясь лишь логикой и интуицией… К тому же нынешняя «загадка» на вид была совершенно безопасной. Ну а еще мне хотелось продлить ощущение тайны.
Наверное, Ася заметила, как я нервно вышагиваю по берегу, разглядывая ее и ту странную девочку. Она тут же что-то сказала своей новой подружке, после чего обе девочки, загребая ногами воду, взявшись за руки, пошли к берегу, о чем-то тихо переговариваясь, и на лицах обеих сияли довольные и хитрые улыбки.
Вот они вышли из воды, тряся волосами – веселые и жизнерадостные, разрумянившиеся, с блестящими глазами, полные невинного очарования юности.
– Анна Сергеевна, – с важным видом произнесла Ася, – знакомьтесь – это Лилия – вечно юная богиня первой подростковой любви, – и она с гордостью взглянула на свою новую подругу.
«Даже так?!» – подумала я и, переведя взгляд на светловолосую девочку, просто остолбенела. Я могу поклясться, что еще за мгновение до того она стояла передо мной совершенно голая, с мокрыми волосами, сосульками облепившими ее спину до самой талии – их еще надо было долго расчесывать и потом сушить… А тут я увидела эту же девочку, но уже полностью причесанную, с полупрозрачным покрывалом на голове, одетую в белоснежный батистовый хитон, ниспадающий с плеч безупречно изящными складками. С ума сойти!
– Здравствуйте, Анна Сергеевна, – прозвучало у меня в голове, – я действительно Лилия, богиня первой подростковой любви. Но сюда я пришла не по делу, а потому что ищу мою маму. Асель сказала мне, что вчера вечером она была здесь пьяная, вместе с этим отвратительным Гермесием. Мне надо ее как можно скорее отсюда увести, а то сейчас явится разгневанный Арес и устроит скандал.
– Твоя мама – Афродита-Венера? – так же беззвучно спросила я.
– Да, – прозвучал в моей голове ответ, – Арес с утра взбешен из-за того, что она опять не ночевала дома, и пообещал выдернуть ноги и ей, и ее любовникам. Пока он ругался, я быстро собралась и побежала сюда, предупредить ее и увести с собой.
– Лилия, – безмолвно произнесла я, – твоя мама действительно у нас, и сейчас отдыхает в палатке после вчерашнего…
– Она там с мужчиной? – спросила Лилия, абсолютно спокойно глядя на меня своими зеленоватыми глазами.
– Да, – ответила я, чувствуя ужасную неловкость, и, кажется, даже покраснев, – с двумя…
– О, нет… – уже вслух простонала девочка и невыразимо изящным жестом прикоснулась ко лбу рукой, выражая отчаяние, – только не это! Все пропало! Арес уже здесь!
Обернувшись, я увидела здоровенного мужика, на две головы выше Серегина, который, в прикиде древнегреческого гоплита: в шлеме, с копьем, мечом и круглым выпуклым щитом стоял прямо посреди нашего лагеря и (если исключить всю нецензурщину) орал на койне* что-то вроде:
– Где эта шлюха Афродита?! Где эта сука шлялась всю ночь? Я сейчас ей ноги выдерну и палки в зад вставлю! Пусть она немедленно выйдет ко мне, и я задам ей хорошую трепку, чтобы она не шлялась где попало… Муж я ей или не муж?!
Примечание авторов: * койне – основной диалект древнегреческого языка.
– Вот пижон, – сказала Ника, бесшумно подошедшая сзади, – если его наши мужики немедленно не угомонят, то я его сама пришибу на месте.
– Нельзя, – серьезно сказала я, – ведь ты потом не сумеешь осеменить саму Афину-Палладу, которая уже готова влюбиться в героя, который побил самого Ареса. А это уже будет не по фэн-шую. Нет уж, пусть этого болвана лупит ваш Серегин, а мы с тобой постоим в сторонке и посмотрим.