Конечно же, сначала командир должен появиться – ну я так думаю – я имею в виду вовсе не командира корабля, эту фифу Волконскую, а нашего, то есть всехнего командира, Серегина. Мы с Митей теперь оба его адъютанты, так что должны быть там же, где и он (ну мы стараемся, да).
И вот, наполовину подтвердив мои предположения, он выходит из корабля вместе с этой княжной (ага – вдвоем, чуть ли не под ручку)… И мы с Митей точно так же, парой, важно и не спеша, направляемся к ним навстречу. А Елизавета Дмитриевна-то как изменилась, однако – похорошела и расфуфырилась… Вроде бы и комбинезончик на ней все тот же, но все-таки, все-таки моему женскому взгляду изменения заметны. Не внешние изменения, а внутренние. Чувствуется, что теперь она не нищая беженка, спасшаяся в чем была, а большой человек и важный начальник, как минимум равный нашему Серегину, который к ней тоже со всем почтением… Мда, кажется, у наших двух капитанов вовсю играет любовь-морковь…
Подошли мы с Митькой к ним, встали чуть в сторонке, чтобы и не мешаться, и в случае чего быть всегда под рукой, как и положено хорошим адъютантам; после чего начали слушать, о чем идет разговор. А разговаривали и вовсе непонятно – все время по-немецки. Это Серегин подозвал к себе пленную немку и начал ее о чем-то расспрашивать. А та глаза вылупила, рот до ушей растянула и на каждое слово Серегина вставляет свое «Яволь, герр гауптман», да «Яволь, герр гауптман», и при этом чуть не писает в штаны от счастья, что с ней разговаривает такой человек, милитаристка чертова.
Вообще, как я понимаю, эта Гретхен девка тоже неплохая и судьбой побитая, куда там проще и понятней приставших к нам местных, которые уже надоели мне своей лестью. Правильно говорит Анна Сергеевна, что слишком много сахара это тоже плохо – но местные не понимают и продолжают свои сказки про молодую белую госпожу… А я девочка, хочу поиграть в прятки и догонялки, от души побеситься и поскакать, а с этими одна скукота. Между собой они еще кое-как играют, а как нас с Митей завидят, так и застывают, как суслики у норок. Я это заметила после того, как пропала моя любовь к Серегину, видимо, раньше мне было совсем не до того. Я уже просила Лилию, чтобы она сделала хоть что-нибудь, чтобы местные при нашем появлении перестали бы морозиться, но она ответила, что ничего невозможно сделать, потому что у них такая натура. Мол, если поместить их в нормальную среду, то только третье поколение начнет отходить от таких привычек…
Так что надо будет попросить Димку передать мне еще и немецкий язык, чтобы я могла разговаривать с этой Гретхен, да и вообще – как адъютанту капитана Серегина он пригодится. Ведь несмотря на то, что я его уже не люблю, я все равно собираюсь быть ему очень хорошим адъютантом. Вот. Правда, теперь у нас с Янкой в подругах ходит еще эта оторва Агния из амазонок. По-латыни она довольно неплохо понимает и после того, как Димка ее расколдовал, контакт у нас с ней наладился. Неплохая оказалась девчонка, крутая и вообще – ее бы в наш детдом-дурдом. Все воспетки бы разом от нее повесились, а жирная директриса утопилась бы в унитазе.
Короче, пока Серегин по-немецки втулял что-то этой Гретхен, мы с Митькой откровенно скучали и рассматривали наше новое пополнение, которое Серегин с Волконской привезли с собой. Тоже девчонки, но бритые наголо, бледные и худые, как анорексички, которых я по телевизору однажды видела – просто ужас ужасный. И даже непонятно, сколько им лет – ну, судя по росту, чуть старше меня. Четверо одеты в какие-то серые балахоны с длинными рукавами, а одна совсем голенькая. Так вот ее можно было в школе ставить в кабинет биологии пособием вместо скелета, потому что видать на ней было каждую косточку, а глаза так прям огромные, как у инопланетянки, и такие грустные-грустные, что аж не по себе становится – словно она на в аду побывала и вернулась обратно. Тех, кто детей до такого состояния доводит, нужно просто давить как мерзких насекомых – надеюсь, что Серегин до них еще доберется и устроит такой тарарам, что никому мало не покажется. Он умеет, мы это уже знаем.
Но потом Серегин закончил с Гретхен (впрочем, она тоже никуда не ушла) и повернулся к нам с Митей.
– Так, товарищи юные адъютанты, – сказал он, – для вас есть работа – очень ответственная и непыльная. Прикомандировываю вас в качестве адъютантов к отделению новобранцев, которым будет командовать младший сержант Гретхен де Мезьер. Нравы прусской казармы – это не наш метод, поэтому вы должны будете смотреть за тем, чтобы не было мордобоя и всяческих перегибов, а также подсказывать, как и к кому обратиться по той или иной нужде. Понятно?
– А кто новобранцы-то, товарищ капитан – эти что ли? – неуверенно спросил Митька, кивком указывая на испуганно глазеющих на нас бритых худышек. – Они же как спички, только дунь – и переломятся.
– Надеюсь, что у них нет ничего такого, с чем бы не справилась хорошая кормежка, – задумчиво произнес Серегин, и, чуть отвернув голову, сказал как бы в пустоту, – Лилия?
Та мгновенно появилась, как чертик из табакерки; никак не могу привыкнуть – вот только что ее совсем не было и вот уже она здесь… И ветра не было – а появилась.
– Здравствуйте Сергей Сергеевич, – вежливо сказала эта малолетняя тысячелетняя хулиганка, – здравствуйте, Елизавета Дмитриевна, кажется, мы с вами обоими сегодня еще не виделись. Чего вы на этот раз желаете от маленькой богини подростковой любви?
– Лилия, – строго сказал Серегин, – я слышал, что ты хорошо понимаешь в медицине?
– Да, – опустила глаза в землю эта маленькая интриганка, якобы застенчиво ковыряя траву носком сандалии, – я немного понимаю в медицине.
– Очень хорошо, – кивнул Серегин и показал на девочек-худышек, – мне нужно, чтобы ты осмотрела вот этих девочек и дала свое заключение по поводу состояния их здоровья.
Лилия искоса бросила взгляд на контингент и кивнула.
– А, бывшие Тойфелевы невесты?! Хорошо, сделаем, – сказала она и спросила, – лечить сразу не надо?
– Только если найдешь опасное заболевание. Думаю, что лучшим лекарством тут будут обильное питание, солнце, вода, свежий воздух и физические упражнения.
– Это точно, – согласилась юная богиня, – такое лечение еще никому не вредило. Что-нибудь еще, Сергей Сергеевич?
– Посмотри заодно и их будущего командира, фройляйн Гретхен. Совсем недавно мы ее чуть не убили, и я хотел бы знать, насколько эффективным оказалось лечение Колдуна. И юную амазонку Агнию тоже проверь, вдруг с ней что не так после того как ее расколдовали – да и вообще, совсем недавно она была ранена в руку и ногу.
– Будет сделано, Сергей Сергеевич, – согласилась Лилия и тут же крутанулась перед нами на одной ножке, обернувшись уже одетой в белый халат врачихи, с очками на носу и даже с висящим на шее стетоскопом. Ну вот, сейчас опять будет паясничать… Хотя прикольно она это делает, но вот не верю я ни одному ее слову.
– Доктор Лилия готова к приему, – сказала она, и начала жаловаться преувеличенно скорбным голоском: – Когда я родилась, то захотела стать врачом, но этот лысый придурок Асклепий со своей семейкой уже вытоптали всю медицинскую поляну, и мне пришлось превратить лечение моих подопечных в хобби, – тут она лучезарно улыбнулась, – но все равно, как выдается шанс поправить кому-то здоровье, я делаю это с истинным удовольствием. Только сперва есть одна просьба. Сергей Сергеевич, можно ли сделать так, чтобы при этом осмотре присутствовали Дима, а также жрец Единого отец Александр?
– Конечно можно, Лилия. Только ответь мне – зачем?
– Учитель вашего Колдуна откровенно слаб в медицине, а со жрецом Единого я хочу посоветоваться относительно специфических заболеваний, вызванных присутствием в сознании херра Тойфеля.
– Хорошо, – сказал Серегин, – пусть будет по-твоему, но только сделай это немедленно.
– Ладно, – махнула рукой Лилия, – идем!
И мы все: я, Митька, Димка, отец Александр, Агния, Гретхен и пятеро невест херра Тойфеля гуськом послушно потопали вслед за дочерью Афродиты.
– Димка, – шепнула я Колдуну по дороге, – я по-немецки ни бум-бум, а эта Гретхен ни хрена собачьего не понимает по-русски. Серегин назначил нас с Митькой курировать всю эту компанию, а как мы при этом с ними будем говорить?
– Я понял… Может, чуть попозже? – так же шепотом ответил мальчик, – сама знаешь, что вот так на ходу ничего не получится. Нужна специальная подготовка, и хотя бы немного более спокойная атмосфера.
Тут наш шепот услышала обернувшаяся Лилия – мне вообще кажется, что она ничего не слышала, а просто знала, о чем мы говорим – и все.
– Если так надо, – строго сказала она, – то знание русского языка в минимальном объеме я могу передать девочкам прямо во время осмотра – богиня я или нет?
И она шаловливо подмигнула нам.
– Надо, надо, – закивали мы с Митькой, довольные ее любезным предложением, – а со своим немецким мы разберемся сами – разумеется, при небольшой помощи Димы Колдуна.
Старший кадет, кандидат в младшие унтер-офицеры, Гретхен де Мезьер.
Вот так я и попала на службу к русским – причем не к тем, которые гауптман Серегин, а к тем, которые гауптман Волконская. По крайне мере, мне объяснили, что та Россия, в которой живет белокурая фрау, дружна со своей Германией, в отличие от России гауптмана Серегина. Сложно представить, но в том мире это так. Две сильнейшие арийские державы, объединившись, составили такой союз, который были вынуждены уважать все остальные страны и главное – англосаксы. Пока был жив дед, он очень много рассказывал мне о временах своей молодости еще в том, родном для него мире – и я слушала эти рассказы, стараясь не упустить ни слова. Ведь это было так интересно.
Но я отвлеклась. Оказывается, назначив меня командиром, гауптман Серегин приставил ко мне двух помощников-надзирателей, мальчишку и девчонку года на два-три младше меня возрастом, для того, чтобы я все делала правильно, по их моральным кодексам, а не по моим, которые тут ни на что не годны. Ну что же, этого стоило ожидать. Я ведь не рассчитывала, что мне сразу начнут полностью доверять. Так не бывает.