И не факт, что нам вообще удастся найти это место силы, и не факт, что Колдун сумеет открыть канал, и тем более не факт, что мы сумеем попасть куда надо, пусть не с первого а с сто первого раза. Но все же хочется верить, что мы обязательно вернемся домой к своим родным очагам, потому что в ином случае становится так тошно, что хочется выть… Долго мы здесь не выдержим, рассыплемся и развоплотимся, а потому нам надо уходить туда, где пусть поменьше магии, но где обстановка нам более приемлема, а местное население ближе нам по духу. Утомила уже эта парилка, эти интриги мелких божков и эти слащавые льстивые рожи с деградировавшим интеллектом.
О наших возможностях и недостатках их реализации я уже рассказывал, так что повторяться не буду. Просто изложил я все это товарищам кратко, не вдаваясь в подробности. Мнения разделились не совсем ровно, но все же надвое.
Елизавета Дмитриевна и отец Александр были за то, чтобы, не вступая в контакт с Кибелой и амазонками, пощипать немного Тевтонский орден на предмет наличия пополнения, на что я им ответил, что боеспособность бывших жертвенных овечек находится под сильным сомнением, да и откармливать до приемлемых кондиций в санаторных условиях их надо не менее полугода. Так что вопрос, конечно, интересный, но это выход так, на худой конец.
При этом я понимал, что просто Елизавета наша Дмитриевна после плена у амазонок имеет о них крайне негативное мнение и подсознательно делает выбор в пользу более европоцентричных тевтонов, тем более немцы в ее мире не закоренелые враги России, а исконные союзники. Отец Александр выбирает разработку тевтонов, исходя из того, что здесь это его профильное направление деятельности – обращение к истинному богу даже не язычников, а настоящих дьяволопоклонников. Тут разом столько душ спасти можно от вечного пекла, что даже у настоящего святого бы голова пошла кругом от чувства неумеренной гордыни. Нет, все это мы будем делать, но позже, значительно позже, когда для этого будут база и соответствующие условия.
Противоположный лагерь составили Птица, Колдун и Кобра, высказавшиеся как раз за то, чтобы, как и предполагалось с самого начала, взять в союзники Кибелу и амазонок, разумеется, после основательной чистки их курятника от лисиц, хорьков и прочих оборотней в погонах и без. Боеспособность их молодого пополнения не вызывает сомнений, и лояльность к нам, как утверждает Птица, тоже. Ну, она в этом деле понимает, ей и карты в руки.
В доказательство этих аргументов Колдун сходил и привел к нам Агнию, уже переодетую в форму имперского образца, только без погон. Конечно, внешний вид так себе – все торчит, висит и топорщится в неположенных местах, но могу сказать, что некоторые наши срочники, впервые надев форму, выглядят гораздо непрезентабельнее. Видно, что ей вся эта одежда очень непривычна, в ней она преет и парится, а штаны так просто ее раздражают – но девка крепится и терпит, а это главное. Хорошо, что в штанинах и рукавах не путается – и то ладно. Но в этой Агнии нет ничего такого, с чем бы не справился хороший сержант, тем более что Кобра обещала лично заняться вопросом натаскивания молодого пополнения.
При этом надо отметить, что отец Александр настаивает на том, чтобы весь боевой состав, в отличие от нашего обоза, был передан не в ведение Птицы, а ему лично. Ну то есть понятно, что не самому священнику, а тому, кто постоянно стоит за его плечом. С одной стороны, это гарантирует нас от всяких взбрыков со стороны обращенных, а с другой стороны, это обязывает нас, уходя из этого мира, забрать их с собой, ибо таким в этом заповеднике не место. Не обеднеет же Кибела от сотни или чуть больше молодых девчонок, когда в ее распоряжении целый народ. Тем более что она нам будет должна за чистку тех авгиевых конюшен, которые сама умудрилась развести в своем окружении.
Кстати, Елизавета Дмитриевна, глянув на Агнию в облике российского новобранца, всего такого желторотого и без погон, смягчилась и прослезилась, изменив, наверное, свое мнение об амазонках вообще, и об этой девочке в частности. А может, вспомнила себя в такой же форме в первый день в армии, после бальных платьев и легких туфелек. Кажется, это называется «ностальгия».
В итоге, прежде чем продолжить обсуждение, растерянную Агнию усадили между Птицей и Коброй, потому что у меня к ней было несколько вопросов, да и вообще, главного консультанта, владеющего информацией из первых рук, лучше держать поближе к телу.
– Итак, в общих чертах вопрос ясен, – сказал я, – теперь я хотел бы узнать некоторые детали. Первое – храм Вечного Огня расположен в Месте Силы?
– Да, это Место Сила Огня! – Агния нервно сглотнула и покосилась на Кобру. – Место ее Сила…
– Это просто замечательно, – кивнул я, – значит, у нас там будет еще одно преимущество, помимо всех прочих.
– Да, – поежилась девушка, – сестры не сражаться против Темная Звезда и против тебя, Сергий, тоже не сражаться. Только, пожалуйста, не надо их убивай, плохой среди них очень мало – только старший жрец и один, два, пять его помощник, а хороший – много, очень много.
– А почему, – спросила Птица, – при храме служат только женщины, а старшим жрецом является мужчина?
– Он не мужчина, – Агния сделала жест, будто оторвала у себя что-то внизу живота, – и его помощник тоже. Старший жрица должен быть сам Темный Звезда, а она нет. Мои сестра поклоняйся и слушайся Темный Звезда, делай ее наш старший жрица и вождь…
В ответ на эти слова Кобра только возмущенно фыркнула, показывая, как это ей надо – быть вождем у каких-то там амазонок, когда в жизни есть занятия и поважнее…
– Погоди, – сказал я Кобре, – так надо. Вождем ты будешь только у тех, кто добровольно пойдет с нами, в том числе и за пределы этого мира. Лично отберешь самых способных, потом с Кибелой сочтемся пирожками.
– Да, – сказал отец Александр, – думаю, что Кибела согласится. Размен сотни ее бойцов на голову херра Тойфеля будет полностью в ее пользу…
– Вот, – добавил я, – следующий вопрос, Агния. Оттуда, из храма, можно связаться с Кибелой, для того чтобы начать переговоры?
– Да, – ответила та, – ты убей старший жрец и Кибела появись. Обязательно появись.
– Ну вот и ладушки, – сказал я, – три дня нам традиционно на подготовку и разведку окрестностей, а потом выступаем. Возражения есть?
Возражений не было.
Часть 8
День девятый. Утро. Капитан Серегин Сергей Сергеевич.
Спокойно подготовиться к визиту в храм Вечного Огня нам не дали. Все-таки некоторым товарищам не сидится ровно на попе, и они ищут себе на нее всяческих приключений. Первыми нас побеспокоили тевтоны, чей крупный отряд панцирной пехоты, численностью до полка, при шести полевых и двух осадных катапультах начал спускаться по тому же ущелью, что и мы тремя днями ранее. Очевидно, херра Тойфеля заело на реванш, и он гнал к нам на убой новую скотинку. Этот гад скорее всего рассчитал, что в любом случае останется в выигрыше. Захватит нас – выигрыш, покрошим мы его зондеркоманду – тоже выигрыш в виде хорошей порции от смерти нескольких тысяч его последователей, такое массовое и, самое главное, добровольное жертвоприношение стоит храмовых праздников чуть ли не за десяток лет подряд, если не больше.
Сдаваться мы не собирались, кормить на дармовщинку этого мерзавца тоже. Поэтому задача стояла не столько уничтожить эти марширующие по горной дороге колонны панцирной пехоты, сколько постараться напугать их и разогнать по окрестностям. Перед тем, как поднять штурмоносец в воздух, Елизавета Дмитриевна еще посетовала, что это не полицейский крейсер. Те для подавления массовых беспорядков оборудованы и генераторами инфразвука, и бомбометами с парализующими и усыпляющими газовыми гранатами, а еще специальными липкими сетями-танглерами для уловления и удержания. Были бы тогда у отца Александра подопытные кролики для проведения инверсии. А так придется действовать кустарными способами по принципу – «не напугаю, так хоть поубиваю».
Штурмоносец поднялся на сотню метров в воздух, и Елизавета Дмитриевна, точно по заветам товарища Карлсона, принялась низводить и курощать наших незваных гостей. Получалось это у нее очень хорошо. Залп главным калибром по звуку похож на то, как рвется стальной буксировочный трос. Бзды-нь-нь-нь – и две раскаленные докрасна точки стремительно чертят воздух, оставляя за собой парный инверсионный след, и бьют в скалу, что возвышается метрах в двадцати от тропы, по которой как раз проходила голова тевтонской колонны. Эффект, как от попадания полубронебойных снарядов главного калибра линкора времен Первой Мировой. Облако мельчайшей пыли и брызги гранитного щебня, разлетающегося во все стороны подобно шрапнели, смели примерно роту пехотинцев, и самое главное – командование этой тевтонской группировки, отличавшееся от прочих солдат тем, что они не шли пешими, как прочие, а восседали верхом на высоких вороных конях.
Следующий залп пришелся прямо в реку и обдал марширующих тевтонов мелкими водяными брызгами и градом гальки – не так эффектно, как в первый раз, но тоже неплохо. Потом пара залпов ушла куда-то в середину колонны, и Елизавета Дмитриевна сказала мне, что там быки тащили нечто похожее на разобранные катапульты, и что негоже, мол, оставлять детишкам такие опасные игрушки…
Закончив забавляться стрельбой, Волконская опустила штурмоносец на минимальную высоту, чтобы не задевать за складки местности, и пошла на бреющем над враждебной колонной, давя тевтонскую пехоту отталкивающими полями своих антигравитационных импеллеров. Ну как давя – не насмерть, а так, легонечко. Для здоровья, конечно, такая операция не полезна, но выжить можно, если, конечно, вы не сердечник и не гипертоник. Кстати, в ущелье эффект от гравитационной волны несколько усиливается, и ощущения от такого проглаживания далеки от приятных. Конечно, останься в живых командование, в том числе и полковой жрец херра Тойфеля, то массовое бегство кнехтов обратно в горы можно было бы предотвратить – но чего не было, того не было. Оставив на месте обломки катапульт, трупы, умирающих и сошедших с ума кнехтов и рыцарей, пострадавших при низведении и курощении, тевтоны довольно организованно отступили по тропе контрабандистов обратно в горы, притаившись где-то в районе перевала.