А вообще удивительно, насколько прекрасную вещь можно сотворить без всякой магии – одними лишь своими руками и подручными средствами… Интересно, знают ли здесь об этом? Ведь магия – настолько привычное здесь явление, что без нее почти ничего не могут создать. И в этом смысле у нас большое преимущество…
Капитан Серегин Сергей Сергеевич.
Ну вот, едва мы только успели отобедать густым гречневым супом с мясом и овощами, как у нас снова объявился Гермесий и привел с собой еще одного незваного гостя… Да какого гостя! Это гость был всем гостям гость, хотя и выглядел не очень презентабельно. По крайней мере, на первый взгляд и до тех самых пор, пока не поймешь, кто стоит перед тобой. А на вид седенький такой, сгорбленный старикашка в длинной белой одежде и с посохом в руке, больше похожий на древнеславянского волхва, чем на античное эллинское божество. Хотя было ощущение, что к настоящим волхвам он близок так же, как собака к отряду непарнокопытных.
– Здравствуй, Сергей Сергеевич, – с усмешкой поприветствовал меня «волхв». – Давно, понимаешь, мечтал тебя увидеть. Ну прямо ночей не спал.
– И вам тоже здравствовать, – ответил я. – Присаживайтесь и расскажите нам – какими судьбами и по каким делам вас сюда занесло?
– Вежливый ты, Серегин, – задумчиво произнес старик, опускаясь на деревянный чурбак, служивший нам стулом, который под его задом превратился в роскошное кресло, или, скорее, трон, – Мой сынок Арес таким не был – оттого, наверное, и нарвался. Ну ты тоже хорош – первый раз в жизни его увидел, и сразу шею сворачивать, точно говорят, что у вас там, в верхних мирах, все смертные какие-то полоумные…
И тут я сразу понял, что это за персонаж посетил нашу скромную компанию. Точнее, не совсем сразу, а после упоминая «сынка Ареса». Уж кто работал папой у этого оглоеда, я уж знаю точно. Зевсий собственной персоной, циклоп дери его за ногу. Интересно, почему за Ареса он мне высказал, а за Аполлонуса молчит?
– А потому что, – ответил Зевсий на мой невысказанный вопрос, – со стороны Ареса имел место невинный дебош, вызванный очередным похмельем, поведением этой шлюшки Афродиты и тяжелым характером моего сыночка, а со стороны Аполлонуса имело место наглое покушение на убийство – сначала тебя, а потом одного из твоих людей, причем убит он был в зооморфном облике древнего чудовища Амбулоцетуса, и убивал его не ты, о чем я тоже знаю. В последнее время этот негодяй активно примерялся к моему креслу, составлял заговоры и комплоты, интриговал, постоянно нудел про преемника и про то, что пора бы уже нам, старикам, на покой… Сам понимаешь, терпеть такое было уже невмоготу. Короче, Серегин, собаке – собачья смерть, и все на этом. Хотя их с Артемидой мать была в свое время очень хороша – эдакая дикая восточная штучка – и я совершенно не жалею о том, что в свое время вдул ей по самые гланды, и не один раз. Это того стоило.
– И что, – усмехнувшись, спросил я, – супруга не возражала?
– Это Гера-то? – усмешкой на усмешку ответил верховный бог. – Возражала, и еще как! Так возражала, что пришлось подвесить ее над супружеским ложем на цепях, и некоторое время практиковать исполнение супружеских обязанностей в стиле садомазо. Кстати, насчет Геры. Ты ее случайно сегодня утром не прибил? А то домой она так и не вернулась, а здесь у тебя для ее присутствия подозрительно тихо.
– Ничего с твоей Герой не случилось, – ответил я. – Жива и здорова, и даже особо не побита. Шкура, правда, чуть подпалена, и волосы с бровями сгорели начисто, но это не беда – все успеет отрасти, пока она будет проходить у нас армейский курс обучения хорошим манерам, после чего вернется домой, ласковая, как кошечка.
– Да нет уж, Сергей Сергеевич, – ощутимо напрягшись, покачал головой главный олимпиец, – оставь ты ее лучше себе. Надоела мне эта Гера со своими выходками хуже горькой редьки. Так и до кондрашки недалеко. А хочешь, я к ней впридачу еще и Гебу отдам? Вот дочь уродилась – хоть и красивая, но дура дурой. Выдали ее было замуж за Геракла, а тот возьми и то ли помри, то ли исчезни, и вот теперь бедная девочка совсем извелась – и не мужняя жена, и не вдова.
– Ты мне еще Ганимеда предложи, Зевсий Кронович, – вернул я мяч на сторону поля противника, – Нет уж, оставь лучше своих женщин себе, а я уж как-нибудь обойдусь. Есть такое ощущение, что, если я начну принимать всех женщин, которых мне будут пытаться всучить, или которые сами вешаются мне на шею, то у меня будет самый большой гарем во всех обитаемых мирах: Зарина, Джамиля, Саида, Гюзель, Зухра, Зульфия, Лейла, Хафиза, Гюльчитай… и имя им легион.
Девки и бабы в нашем лагере думают, что я не замечаю, какими глазами они на меня смотрят. От Афродиты, хоть с большим трудом, но удалось отбиться. Тевтонка Гретхен и амазонка Агния зенки готовы друг другу повыцарапывать, а ведь у самих еще молоко на губах не обсохло. Княжна Волконская чисто как кошка – сперва шипела и царапалась, а сейчас мурлычет и трется у ног. А ты мне еще и Геру с Гебой хочешь сплавить, как будто мне одной полонянки Артемиды не хватит по самые уши, а может, даже и больше. А ведь это еще самое начало, дальше будет только жарче. И претенденток станет больше, и домогаться меня они будут куда как интенсивнее.
– Так, – сказал Зевсий, чуть привстав со своего иллюзорного кресла, – значит, Артемида тоже у тебя? А я-то думал, куда подевалась эта паршивка? Об Аполлонусе мне весть пришла, а об этой молчок – ни ответа, ни привета.
– А вы разве не знали? – удивился я. – Так сегодня утром они наехали на меня все втроем: Аполлонус, Гера и Артемида. Гера в результате попала под залп нашего огненного мага, одновременно Аполлонусу и Артемиде Колдун сжег тетивы на луках, а потом отец Александр стряхнул всех троих с небес на землю, точнее в воду. И правильно сделал, потому что секунду спустя та позиция, на которой они только что были, оказалась обстреляна из автоматической рельсовой пушки, и, останься они на месте, то их превратило бы в кровавый фарш с мелкими брызгами. В результате, пока это троица летела с небес прямо в речку, Аполлону исхитрился удрать, бросив на наш произвол сестру и тетку, а Гера с Артемидой были выловлены из речки, отлевитированы на берег, где и предстали перед нашими строгими очами. Там дело в свои руки взяла Афина, и вынесла обеим строгий, но справедливый приговор.
– Так-так, Сергей Сергеевич, – проговорил божественный старец, – а вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее. Когда в дело замешана Афина, то можно ожидать чего угодно. Она, конечно, умна, я против этого совсем не возражаю, но ум у нее какой-то особенно парадоксальный, и мне очень сложно понять, чем она руководствуется, когда принимает то или иное решение. Уже одно то не лезет ни в какие ворота, что она передала тебе освободившуюся энергооболочку моего сына Ареса, сделав таким образом равным нам, а может быть, кое в чем даже и сильнее, потому что твои собственные особые способности тоже никуда не делись. И вообще – терпи, казак, атаманом будешь. Такова уж наша с тобой доля доминирующих в стае самцов. Каждая самка пытается вступить с нами в связь, желая повысить свой статус и родить от нас ребенка. Ты, конечно, можешь попытаться ограничить себя в жизни только одной женщиной, но тогда тебе будет трудно, очень трудно, потому что неудовлетворенный спрос рождает такую бурю страстей, о которой тебе лучше не знать.
– Какие такие особые способности, Зевсий Кронович? – спросил я. – Нет у меня ничего такого, и никогда не было.
– Как это нет и не было, – удивился тот, – или ты думаешь, что человек твоей профессии и наклонностей так долго мог оставаться живым, и даже ни разу серьезно не раненым, при том, чтобы он фактически не вылезал из самых серьезных передряг? Даже попадание в этот мир, любого другого убившее бы раз и навсегда, на тебе отразилось только самым благоприятным образом.
– Только не надо мне льстить, – ответил я, – не чувствую я себя круче яиц и выше звезд, и все тут. Кажется, что я такой же, как был всегда, только обогатившийся новым опытом.
– А ты и не можешь этого почувствовать, – наклонившись ко мне, тихо произнес Зевсий, – как старший товарищ, могу тебе сказать, что ты настолько сжился со своими особыми способностями, что они стали для тебя совершенно незаметными. Скажу честно – о лучшем боге войны, чем ты, мы не могли даже и мечтать, но ты можешь быть только богом справедливой, оборонительной войны – поскольку по своей натуре ты защитник, а не агрессор. К сожалению, эта должность уже занята Афиной – так что, сам понимаешь, придется тебе поискать работу где-нибудь в другом месте.
– И поищу, – в ответ усмехнулся я, – такие, как я, в любом мире и при любом правителе без дела сидеть не будут. Но служить я буду только России, в каком бы мире та ни находилась, потому что именно ей я и присягал, а такие, как я, присягу дважды не дают. Так что если ты, Зевсий Кронович, всерьез думаешь, что интриги Афины, пытающейся усадить меня на твое место, имели хоть какой-то успех, то жестоко ошибаешься. Я лишней минуты не останусь в вашем злосчастном нижнем мире, и покину его при первой же представившейся возможности.
– Так-так, – задумчиво произнес мой собеседник, – все значительно лучше, чем я подозревал, и интриги Афины действительно не оказали на тебя большого влияния. Хотя в последнее время я действительно начал очень сильно уставать от этой суеты, и думал о том, как бы поаккуратнее отойти от дел… Кстати, Сергий, ты помнишь, как кончил мой отец?
– Ага, – ответил я, – помню, и даже очень хорошо. Ты восстал против него, победил, оскопил и заточил в Тартар. Хотя я тебя не осуждаю, потому что папаня твой был еще тот кадр. Это надо же было додуматься – глотать собственных детей…
– Вот-вот, – кивнул Зевсий, – друг Сергий, именно так оно и было. Теперь ты понимаешь, почему я всю жизнь опасался заговоров со стороны моих детей и прочих родственников, вреде Геры. И хоть я не был таким тираном, как мой отец, но власть – это такой сладкий наркотик, что ради нее тот же Аполлонус и Гера были готовы на любые преступления. И ведь самое главное – не просто взять власть, но еще свалить все свои проблемы на предшественника, а чтобы тот не возражал, то в процессе переворота его требуется немного изничтожить. Нет, быт