вили рыбу в прибрежных водах, ибо риск того, что поймают именно тебя, был неоправданно велик.
Довольно высокий уровень магии в этом мире спровоцировал ее широкое использование, причем власть в растущих и постоянно укрупняющихся государствах захватили люди, одаренные особыми талантами – а попросту говоря, колдуны. И чем сильнее был у колдуна талант, тем больше власти мог он держать в своих руках. Со временем на разных концах материка сформировались две враждующие между собой огромные империи, возглавляемые самыми мудрыми, коварными и свирепыми магами, один из которых практиковал магию жизни и живой природы, а другой магию хаоса и смерти.
Только не надо думать, что первый был добрым, а второй злым. Оба они были мазаны одним миром, и воспринимали население своих империй всего лишь как инструмент для достижения максимального могущества и перехода от очень долгой жизни (которую надо поддерживать очень сложными ритуалами) к фактическому бессмертию, для чего требовалось сокрушить соперничающую империю и объединить ресурсы людей всего этого мира ради благополучия одного из этих магов.
Пока маг хаоса и смерти проектировал создаваемых с помощью магии ужасных монстров, маг жизни и натуры задумал создать армию идеальных суперсолдат – и самое главное, эти суперсолдаты должны были очень быстро размножаться, чтобы армия росла без лишних затрат магической энергии. А поскольку, как и все остальные населенцы этого мира, он воспринимал женщину только как существо второго сорта, предназначенное для размножения и тяжелых работ, то и армия у него виделась исключительно женской… После некоторого количества магических экспериментов ему удалось вывести породу женщин, отличающихся силой, выносливостью, быстротой реакции, храбростью, повышенной лояльностью к тем, кого они считали начальством, а самое главное – вне зависимости от того, кто был осеменителем, рожающих только таких же идеальных женщин-суперсолдат*.
Примечание авторов: * – подобный механизм наследственности наблюдается у серебристых карасей, поголовно являющихся только самками и икру которых оплодотворят самцы других видов карповых рыб: золотистого крася, сазана, озерного и зеркального карпа, но выводятся из этой икры только мальки самок серебристого карася.
Проект из стадии разработки давно уже перешел в стадию размножения, и в многочисленных полевых тренировочных лагерях уже подрастало третье поколение женщин-супервоинов, когда оппонент этого колдуна, наплодивший своих магических монстров, нанес упреждающий удар, смешав все карты. Началась затяжная война не на жизнь, а на смерть, в буквальном смысле этого слова, в которой сперва пала империя хаоса и смерти, а потом от перенапряжения и магического истощения в самый момент своего триумфа умер и колдун жизни и натуры, после чего распалась и его империя. Взрослые женщины-супервоины и большая часть подростков погибла в боях за своего повелителя, а вот совсем маленькие девочки после распада империи разошлись из своих лагерей, смешавшись с местным населением.
Таким образом то, что было предназначено исключительно для употребления самыми сильными мира сего, стало достоянием широких народных масс. Теперь каждый купец, жрец средней руки, или достопочтенный горожанин мог вырастить себе идеальных телохранительниц, которые, хоть и не были привычными для них мальчиками, все же оказались довольно неплохи в постели. В течении нескольких сотен лет доля этих квазиженщин в человеческой популяции этого мира постоянно росла, пока их не стало так много, что появились квази-ронины, бравшиеся за разовые поручения, и целые банды квази-разбойниц.
Жизнь сурова, и жить как-то надо, тем более что количество квази постоянно увеличивалось и некоторые философы предсказывали тот момент, когда квази захватят власть в государствах, поставив в подчиненное положение уже самих содомитов. Эта тенденция встревожило мелких правителей многочисленных государств, на которые распались враждующие империи, и те начали с квази тотальную войну, часть из них объявив государственной собственностью, а других поставив вне закона.
Именно этих квази отец Александр прочил в обслугу Зевсию, так что он окажется единственным мужчиной в этом мире-тюрьме имени себя самого, днем и ночью работая осеменителем самых прекрасных женщин Мироздания. Для такого отвязного кобеля, разбившего немало девичьих сердец и совратившего с пути истинного еще больше честных жен, это будет самое утонченное и самое жестокое наказание из всех возможных. А почему бы и нет, если нам все равно не избежать ни прохода через тот мир, ни наведения в нем порядка – ибо, как сказал отец Александр, портал на следующий уровень все равно не откроется, пока мы там не поделаем все свои дела. Но об этом мы будем думать, когда окажемся уже в том мире, а пока соответствующая папка уходит в архив, как говорил товарищ Сталин – до особого распоряжения.
Что касается Афины и наших с ней дел по изготовлению преемника Зевсия, то как только я закончил разговор с отцом Александром, то она сама подошла ко мне и прямо сказала, что нам требуется переговорить наедине, и что этот разговор лучше не откладывать на потом, поскольку ничего хорошего из этого откладывания не выйдет. Видно было, что девка очень стесняется, и в то же время хочет поскорее покончить с этим неприятным делом, желательно прямо сейчас. Ведь заявлять о своем регентстве лучше, будучи уже беременной, а то мало ли что – ведь наш отъезд может состояться очень неожиданно или мы вообще не сможем одолеть херра Тойфелля – и тогда эта миссия ляжет на плечи моего сына.
Для этого разговора Афина отвела меня прямо на небольшую поляну в кустарнике за лагерем, где нас уже ждала Афродита, ее дочь Лилия в докторском халате и со стетоскопом, и странное сооружение, больше всего напоминающее позолоченные козлы для пилки дров, снабженные к тому же мягкими упругими подушками, набитыми конским волосом.
– Итак, Серегин, – менторским тоном произнесла Афина, – поскольку я в принципе не могу добровольно отдаться мужчине, то тебе придется меня изнасиловать. Для того, чтобы облегчить тебе задачу (ибо насиловать Афину – это дело нелегкое), Гефестий по моему заказу создал вот этот вот агрегат, по-простому именуемый станком. Сейчас, после короткого медицинского осмотра, который произведет для нас с тобой Лилия, моя заклятая подруга Афродита окажет мне услугу, пристегнув мое тело к этому станку таким образом, чтобы ты имел к нему полный доступ, после чего мы и начнем. Не так ли, моя милая Афродита?
– Воистину так, дорогая Афина, – ответила та сладким голоском, – я посмотрю на то, как это у тебя получится, и, быть может, тоже последую твоему примеру. Ведь это так заводит – когда ты лежишь связанная и совершенно беспомощная, а мужчина делает с тобой все, что захочет…
Вот две извращенки, хорошо что хоть фотографий в процессе делать не будут, и видеосъемку тоже. А то выйдет в эфир хит садомазопорно – и доказывай потом, что ты не верблюд.
Тем временем будущая мать наследника олимпийского престола быстренько разделась, (да и чего там раздеваться с этим хитоном), отдала копье Афродите и подошла для осмотра к Лилии, рядом с которой вдруг появился столик с разложенными на нем медицинскими инструментами. Посмотрев на эту мускулистую, как у бодибилдерши, фигуру, с явно вырисовывающимися по мужскому типу мышцами, я подумал, что такую кобылу действительно нужно хорошенько привязывать, а то вырвется и убежит – лови ее потом. Или, наоборот, бросится в драку – тогда уж не до детей, лишь бы остаться живым. Осмотр был недолгим и каким-то стандартным – Лилия выслушала Афину стетоскопом, по-американски воткнула ей большой градусник между ягодиц, а также по очереди оттянула оба нижних века, заглянула при помощи зеркала в ухо, горло, нос, после чего измерила пульс и давление.
Следом за Афиной к Лилии, раздевшись, подошел я сам. Мой осмотр был почти точной копией Афининого, только с поправкой на мужской пол и на то, что градусник мне почему-то сунули по-европейски в рот. По счастью, это был другой градусник – не тот, который использовался для Афины.
Но вот все приготовления были завершены. Дева улеглась на свое чудо местного секспрома от Гефестия, высоко отклячив свою мускулистую задницу – и Афродита, добросовестно выполняя обязанности ассистентки, застегнула ременные браслеты на щиколотках, под коленями, у запястий и вокруг шеи с талией, намертво прикрепив добровольно насилуемую к станку.
Сперва мне было неловко (как-никак, это был мой первый опыт подобных забав), но потом я решил идти привычным путем – то есть сперва разогреть женщину, и уж потом поделать все свои дела. Без лишней скромности скажу, что это у меня вполне получилось, потому что, несмотря на то, что Афина действительно оказалась девственницей, ее разобрало так, что, вертя задницей и страстно рыча, она чуть не сломала дорогущий, наверное, станок от Гефестия. А в обращенном на нас горящем взгляде Афродиты я прочитал сакраментальную фразу – «… на ее месте должна была быть я».
Потом, когда все уже было кончено, и Афродита отстегнула ремни, обессиленная и взмокшая во всех смыслах Афина, не в силах подняться, продолжала лежать на станке, тяжело и с хрипом дыша.
– Знаешь что, милый, – сказала она, – быть беспомощной женщиной – это было так волнительно и незабываемо, что я, пожалуй, больше не рискну повторять этот опыт. Пусть этот раз останется первым и единственным, а наше дитя вырастет в могущественнейшего, мудрейшего и справедливейшего бога, который сможет отличить добро от зла по виду и запаху, а не после облизывания испачканных в неизвестной субстанции пальцев. А теперь идите все, мне нужно побыть одной, чтобы немного прийти в себя.
Княжна Елизавета Волконская, штурм-капитан ВКС Российской Империи.
Неладно что-то в олимпийском королевстве – уже третий бог подряд прекращает свое существование, а сам самодержец Зевсий, задумавший недоброе под видом переговоров, попадает к нам в плен и отрекается от престола. А этот Серегин действительно нахал – ну никакого почтения монаршей особе, пусть даже этот монарх нам и лютый враг. И с отцом Александром он говорит как с равным себе, даже когда его голосом глаголет само Провидение. Ну, может быть, тогда в его голосе добавляется чуть-чуть больше уважения, как к старшему по возрасту и более опытному собеседнику. И отец Александр – сам ли он говорит, или только является голосом – отвечает ему тоже как равный равному, с поправкой на разницу в возрасте и жизненном опыте. А с теми же Афиной и Афродитой он в общем держит себя по-свойски, без панибратства, но и без всяческого почтения.