основном, следствием возросшей ненадежности в положении трудящихся». Однако подобное положение дел для справедливого общества является очевидным недо статком. Экономический доклад президента за февраль 1997 года, выражая удовлетворенность достижениями администрации, в то же самое время ссылается на «изменения институтов и форм деятельности, связанных с организацией рынка рабочей силы» как на один из факторов «значительного сдерживания зарплаты», поддерживающего здоровье экономики.
Одна из причин этих «доброкачественных» изменений разбирается в проведенном по поручению Секретариата НАФТА по рабочей силе исследовании «о влиянии внезапного закрытия фабрик на принцип свободы ассоциаций и направо трудящихся на организацию в трех странах». Исследование было проведено под руководством НАФТА в ответ на жалобу телекоммуникационных работников на незаконные способы обращения с рабочей силой в компании «Спринт». Жалобу поддержало Бюро национальных трудовых отношений, после нескольких лет проволочек постановившее выплатить незначительный штраф, что в данном случае явилось стандартной процедурой. Исследование НАФТА, проведенное специалистом по трудовым отношениям из Корнельского университета Кейт Бронфенбреннер, было допущено к печати в Канаде и Мексике, но встретилось с препятствиями в США. В нем раскрывается существенное воздействие НАФТА на борьбу с забастовками. Около половины усилий по организации трудящихся подавляются угрозами предпринимателей перевести производство за границу, например, вывесками «Перевод производства в Мексику» у фабрик, где наблюдается тенденция к организации профсоюзов и забастовочного движения. И эти угрозы не беспочвенны: когда забасто вочное движение, несмотря ни на что, оказывается действенным, предприниматели закрывают фабрики, целиком или частично. Количество случаев закрытия фабрик по подобного рода причинам в настоящее время увеличилось в три раза по сравнению с периодом, предшествовавшим созданию НАФТА. Причем риск подобного закрытия фабрик в два раза выше в отраслях промышленности, в большей степени поддающихся территориальному перемещению. Так, например, он значительно выше в легкой промышленности по сравнению со строительством. Этот и иные методы, о которых сообщает исследование, являются незаконными, но для власть имущих все это всего лишь дело техники. Точно так же обстоит дело и с нарушениями международного права и торговых соглашений в тех случаях, когда власть имущие считают ожидаемые результаты неприемлемыми. Администрация Рейгана дала понять деловому миру, что его незаконной антипрофсоюзной деятельности не будет препятствовать криминальное государство, а преемники Рейгана придерживались той же точки зрения. Все это оказало существенное влияние на подавление профсоюзов, или, в более вежливых выражениях, на «изменения в организациях и порядках рынка рабочей силы», способствующие «значительному ограничению зарплаты» в рамках экономической модели, предлагаемой с большой гордостью отсталому миру, который пока не уяснил победоносные принципы, которым предстоит проторить дорогу к свободе и справедливости.
Цели НАФТА, о которых шла речь в «маргинальных» источниках, теперь тихо признаются всеми: подлинная цель данного соглашения заключалась в том, чтобы «привязать Мексику» к «реформам», произведшим «экономическое чудо» в техническом смысле этого термина «чудо» для американских инвесторов и мексиканских богачей в условиях, когда простое население погрязло в нищете. Администрация Клинтона «забыла, что основополагающей целью НАФТА было не способствовать торговле, а сцементировать экономические реформы в Мексике» торжественно заявляет корреспондент журнала «Ньюсуик» Марк Левинсон, забывая лишь добавить при этом, что ради утверждения соглашения НАФТА громогласно утверждалось противоположное, а критики, делавшие акцент на этой «основополагающей цели», по большей части, изгонялись со свободного рынка идей его владельцами.
Возможно, когда-нибудь согласятся и с другими аналогичными причинами. «Привязывание Мексики к реформам», как надеялись, отведет опасность, обнаруженную семинаром по стратегическому развитию Латинской Америки в Вашингтоне в сентябре 1990 года. Там пришли к выводу, что отношения с жестоким мексиканским диктаторским режимом превосходны, хотя есть и серьезная проблема: «демократические перемены» в Мексике могут поставить под вопрос особые отношения этой страны с США в том случае, если будет избрано правительство, заинтересованное в том, чтобы исходя из экономических и националистических соображений, бросить вызов Соединенным Штатам. Теперь же, когда Мексика привязана к реформам договором, эта опасность уже не представляет серьезной проблемы. США обладают правом произвольно пренебрегать договорными обязательствами, а Мексика нет.
Словом, угрозой и в США, и за границей является демократия, что снова иллюстрируется приведенным выше примером. Демократия допустима и даже приветствуется, но опять-таки судить следует по результату, а не по процессу. Соглашение НАФТА считалось эффективным инструментом, ослабляющим угрозу со стороны демократии. Оно проводилось в жизнь в Соединенных Штатах путем подрыва демократического процесса, а в Мексике даже силой, преодолевая при этом существенный, но безрезультатный протест общественности. Теперь результаты описываются как многообещающий инструмент экспорта демократии в американском стиле погрязшим в невежестве мексиканцам. Циничный наблюдатель, знакомый с фактами, мог бы с этим согласиться.
И опять приведенные иллюстрации триумфа демократии являются естественными; они интересны и показательны, хотя и не так, как задумывалось.
Провозглашение доктрины Клинтона сопровождалось «наиболее наглядным» примером, иллюстрирующим упомянутые победоносные принципы: это достижения администрации США на Гаити. Поскольку они снова предлагаются в качестве самого весомого случая, имеет смысл ознакомиться с ними.
Действительно, избранному президенту Гаити разрешили вернуться, но лишь после того, как народные организации подверглись продолжавшемуся три года террору со стороны сил, сплошь и рядом сохранивших тесные связи с Вашингтоном; администрация Клинтона до сих пор отказывается передать Гаити 160000 страниц захваченных вооруженными силами США документов, связанных с практикой государственного террора. Согласно заявле нию организации «Human Rights Watch», делается это для того, «чтобы избежать ошеломляющих разоблачений», доказывающих причастность американского правительства к политике путчистов. Также оказалось необходимым преподать президенту Аристиду «ускоренный курс демократии и капитализма» так его ведущий сторонник в Вашингтоне описал процесс перевоспитания священникасмутьяна.
Этот способ известен и в других странах, где замечают нежелательный переход к формальной демократии.
Президенту Аристиду было выдвинуто условие, что вернуться на свой пост он сможет только в том случае, если согласится принять экономическую программу, ориентирующую политику правительства Гаити на потребности «гражданского общества, в особенности частного сектора, как национального, так и зарубежного»: согласно этой программе, ядром гаитянского гражданского общества должны были стать американские инвесторы наряду с богатыми гаитянцами, поддержавшими военный путч, но вовсе не гаитянские крестьяне и обитатели трущоб, сформировавшие настолько живое и обладающее быстрой реакцией общество, что, вопреки неблагоприятной ситуации, они даже оказались способными избрать собственного президента, мгновенно вызвав враждебность США и попытки подорвать первый демократический режим на Гаити.
Неприемлемые действия «невежественных и лезущих не в свое дело аутсайдеров» на Гаити были насильственно аннулированы при непосредственном соучастии США и не только посредством контактов с несущими за это ответственность государ ственными террористами. Организация американских государств (ОАГ) объявила эмбарго. Администрации Буша и Клинтона саботировали его с самого начала, освободив от него фирмы США, а также тайно разрешив компании «Тексако Ойл» в нарушение официальных санкций заниматься поставками для путчистов и их богатых сторонников: важнейший факт, отчетливым образом раскрытый за день до того, как американские войска высадились ради «восстановления демократии», но его надо еще довести до общественности, и это очередной кандидат на то, чтобы не попасть в исторические документы.
Теперь демократия восстановлена. Новое правительство вынудили отказаться от демократических и реформистских программ, оскорблявших Вашингтон, и следовать политике вашингтонского кандидата на выборах 1990 года, получившего тогда всего 14 % голосов.
События, предшествовавшие этому триумфу, дают неплохое понимание тех «политических и экономических принципов», которым было суждено привести нас в славное будущее. Остров Гаити, наряду с Бенгалией, представлял собой одну из богатейших колониальных жемчужин и источник изрядной доли богатств Франции. С тех пор, как морские пехотинцы Вильсона напали на страну восемьдесят лет назад, она находилась в значительной степени под контролем и опекой США. Теперь положение ее столь катастрофично, что она едва ли пригодна для обитания в не слишком отдаленном будущем. В 1981 году начала действовать стратегия Всемирного банка, основанная на строительстве сборочных заводов и экспорте сельскохозяйственной продукции, что переориентировало Гаити с производства продовольствия для местного употребления. USAID предсказала «историческое изменение в сторону более глубокой рыночной взаимозависимости с Соединенными Штатами» в стране, которой предстояло стать «Тайванем Карибского моря». С этим согласился Всемирный банк, предложивший обычные предписания по «расширению частного предпринимательства» и минимизации «социальных целей», тем самым усугубляя неравенство и бедность и ухудшая качество здравоохранения и образования. Справедливости ради следует отметить, что эти стандартные предписания обычно сочетаются с проповедями о необходимости уменьшения неравенства и бедност