ести персонажа через действительно масштабную внутреннюю трансформацию. Другой вопрос, что ее «ломаный график», о котором мы говорили раньше, в этом случае должен быть выстроен просто филигранно. Люди все-таки с большой неохотой отказываются от своих заблуждений. И тем неохотнее, чем выше ставки.
Теперь поговорим о том, каких ошибок важно не допускать, когда мы работаем с ненадежным рассказчиком. Для каждого варианта они, конечно, будут свои, но попробуем обобщить. Некоторые законы универсальны и не зависят от того, по каким именно причинам ваш герой дурачит весь белый свет.
Первое и, пожалуй, главное: нам нужно четко выделить, что отличает восприятие ненадежного рассказчика от логической нестыковки. Ведь, согласитесь, ситуация с теми же похоронами Моцарта выглядит как обычная ложь, на которую затем наложилась историческая безграмотность. Но если бы мы выводили сюжет, где вначале показывается картинка мрачных, убогих похорон, а ближе к концу — они же, но как что-то печально-светлое, обыденное и организованное с заботой (и друзья там, кстати, были, как минимум Сальери, это тоже уже подтверждено!), — с приемом можно было бы порезвиться. Для этого нам пришлось бы взять двух рассказчиков и обязательно дать читателю понять, что у одного из них есть проблемы с восприятием реальности. Первым рассказчиком могла бы стать Констанц, жена Моцарта, которая на похоронах не присутствовала, так как сама металась в лихорадке и вообще переживала смерть мужа очень тяжело, ну или скандальный журналист, получивший данные из третьих рук. Вторым рассказчиком мог бы стать кто-то из присутствовавших или организовывавших церемонию, например Сальери или ван Свитен-младший. При этом абсолютная, безэмоциональная объективность необязательна, ничто не мешает им обоим болезненно воспринимать и в какой-то мере осуждать происходящее. Например, к традиции хоронить без гробов и присыпать трупы известью негативно относились почти все жители Вены, но, так или иначе, нам следует дать читателю ясность. Ненадежность рассказчика должна иметь противовес — то есть правду, которую можно как-то получить или додумать самостоятельно. Единственный жанр, где этой правды может не быть, — магический реализм, но о нем мы поговорим отдельно.
Здесь мы и возвращаемся к вопросу, как читателю ее поймать. Есть случаи — как выше, — когда для этого действительно нужны разные рассказчики, один из которых надежнее второго. В других — достаточно и одного, но повествование должно строиться так, чтобы выводы читатель мог сделать сам. Здесь хорошие примеры — «Тайная история» Тартт и «Три мушкетера» Дюма, где, как бы наши рассказчики ни восхищались друзьями и любимыми, мы-то видим: они не так идеальны и делают много такого, из-за чего мы не подали бы им руки. Кстати, некоторых читателей этот прием жутко бесит и топит в раздражении: «Да что же ты такой слепенький и глупенький?» Но я за эмпатию. Потому что все мы порой оказываемся в похожей ситуации и осознаём, что заблуждались на чей-то счет, только много лет спустя.
Следующий важный момент, связанный с ненадежным рассказчиком: у этой его черты должен быть «обоснуй» — будь то отсутствие жизненного опыта, травмирующая ситуация, дисфункциональная семья или неспособность получить больше данных. Если ваш безумец безумен, постарайтесь проанализировать, как может развиваться клиническая картина. Например, как именно «раздваивается» его личность, делятся ли альтер эго воспоминаниями друг с другом или подавляют их? Если делятся (ученые уже подтвердили: так бывает), то, конечно, пусть они друг другу хоть записки на холодильнике оставляют: «Покорми нашего кота»… Но тогда покажите, как же вышло, что герой живет такую интересную жизнь.
Следующий важный критерий — уместность. Думаю, ничего особенного я тут не добавлю: к примеру, персонажи сумасшедшие, с ментальными расстройствами сейчас популярны, но, вводя такого, четко понимайте, зачем вы это делаете и сможете ли с ним управиться. Не забывайте: вы будете писать о представителе группы людей, которой существовать в обществе и так непросто. Постарайтесь быть бережными и корректными, ничего не стигматизируя.
И наконец, обращайте внимание на то, что для некоторых вариантов ненадежного рассказчика очень важен слог. Персонаж в состоянии измененного сознания вряд ли сможет вести повествование так же гладко, как он же, но в состоянии обычном. Вполне вероятно, что ваш слог должен будет трансформироваться, в том числе устрашающе, как в «Цветах для Элджернона» Киза. Это совершенно не тот случай, когда вам нужно держаться за «литературность». Будьте готовы ею пожертвовать.
Пожалуй, вот главное, что нужно знать, берясь за подобные приемы. Ненадежный рассказчик поможет вам показать, насколько все в этом мире неоднозначно, и оставить читателю пространство для размышлений. Не бойтесь таких героев. И помните: рано или поздно, надолго или нет вы сами становитесь для кого-то одним из них.
Ко дну с этим кораблем: романтические отношения в тексте
«Ну вот, опять Бойкая Красавица и Темный Властелин…»
«Гусь свинье не товарищ, уберите их друг от друга!»
«Чего они так долго осознают чувства, ну прям Леди и Бродяга тянут спагеттину, когда уже поцелуй?..»
«А чего сразу марш-бросок в койку? А поговорить?»
Все это и многое другое можно услышать, когда речь идет о шиппинге. Термин в любительском литературоведении означает образование книжно-киношно-мультяшных пар, ну или трио, или гаремов, кому что нравится. То есть, проще говоря, зарождение и развитие тех самых романтических отношений между персонажами и наше трепетное наблюдение за ними. Случается шиппинг как в соответствии с «каноном» произведения (Гермиона же в итоге вышла за Рона), так и только в воображении читателей (некоторая часть возмущенной общественности, включая вашу покорную слугу, мечтала, чтобы она выбрала Гарри, иными словами, шипперила Гармонию. Как сумасшедшая).
Ответить на вопрос «Как написать о любви, в которую поверят?» сложно. И в жизни-то найти и сберечь ее непросто, а уж сколько у нас нареканий к чужим отношениям! Для кого-то даже крепкий брак соседей так и останется фальшивым, наивным, скороспелым или просто неправильным. Только вместо Бойкой Красавицы и Темного Властелина бедняг окрестят иначе, например «Женька и ее козел». Мысли такие у людей — и неважно, говорим ли мы о соседях или читателях, — возникают не просто так. И «Я не верю в эти отношения» и «Мне не нравятся эти отношения» появляются в нашем восприятии из трех источников:
• из личного опыта или его нехватки;
• негативных установок и когнитивных искажений, как правило защитных;
• недостатка информации.
Есть еще «Мне просто не нравится». Но и у него откуда-то растут ноги.
Первые два пункта в той или иной мере затрагивают всех нас. Тот, кто побывал в настоящих токсичных отношениях и чудом выжил, вряд ли поверит в роман, где они завернуты в сверкающую упаковку и все заканчивается перевоспитанием абьюзера и красивым закатом. Гомофоб с очень маленькой вероятностью проникнется романом двух мужчин или женщин. Подросткам, которые романтический опыт только приобретают или еще не приобрели, бывает скучновато читать про отношения без горячих эмоциональных качелей и любовных треугольников, а также про всяких старичков за тридцать с их проблемами вроде необходимости мазать друг другу простуженную спинку акульим жиром. Кого-то тошнит от конфетных нежностей; кого-то — от эффекта Пигмалиона. Кому-то кажется, что секс на первом свидании (или после первой драки!) — отличная мысль, кто-то любит слоуберн (от английского slow burn) — то самое медленное осознание и развитие отношений, которое выше сравнили со спагеттиной Леди и Бродяги.
Примеров масса, и я привожу их, чтобы напомнить: не всякое «я не верю в их пару» и «их отношения отвратительны» — сигнал для автора, что с героями или лично с ним что-то не так. Но это повод задать себе вопросы!
«Рассказал ли я о героях достаточно?»
«Их историю правда можно прожить и прочувствовать?»
«Понимаю ли я, что толкнуло их друг к другу?»
«Они уже любят или пока лишь влюблены?»
«А они точно стали парой потому, что их тянуло друг к другу, а не потому, что, по моему мнению, хлеб с колбасой вместе лучше, чем по отдельности?»
«Могу ли я представить, что ждет их за сюжетом книги?»
Только в то, что можем прожить, мы верим. А если речь еще и о какой-то неоднозначной динамике — нередко расширяем свои границы восприятия.
Важно не то, что вы показываете (в рамках закона и выбранного вами возрастного ограничения), — важно как. Отношений это касается в той же мере, что и любых других сюжетных элементов. И все, что можно сделать для собственного авторского спокойствия за любовь персонажей, — учесть три ключевых момента.
Во-первых, оба героя должны быть раскрыты. Мы можем обрисовать их, заглянуть в их внутренние миры. Традиции куртуазной литературы, где влюбленного рыцаря мы видим со всех сторон, а Прекрасную Даму — эфемерно, уже мало в ком отзовутся. Хотя если вдруг вы сделаете наоборот… это, пожалуй, будет в чем-то свежо. Но все же нераскрытым героям сложно сочувствовать. Мало кому интересно, в кого там они влюбились. Конечно, вопрос «Что такое раскрытый герой?» спорен, несмотря на целый блок материалов по теме, который вы прочли выше. Для меня это тот, кого я вижу; о чьих мотивах, страхах, привязанностях, прошлом и целях знаю. При этом понимать его, проявлять эмпатию и тем более симпатизировать ему необязательно. Мы и в жизни понимаем, жалеем и любим далеко не всех.
Во-вторых, отношения должны быть показаны в развитии, а не как свершившийся внезапно и очень быстро факт. Если речь о супругах, ясно, что свело их и держит вместе. Тут примерно как с развитием сюжета в целом: в отношениях нужны переломные точки.
Да, все пары образуются по-разному. И неправильно отрицать, например, роман, закрутившийся за пару дней. Другой вопрос, что сопутствующих факторов, чтобы это выглядело реалистично, должно быть немало. Например, грядущий завтра конец света. Или моральное состояние «сам черт не брат». Или долгое воздержание. Или то, что заводить отношения именно так — системообразующий таракан в голове героя (обожаю Короля Джулиана из «Мадагаскара» за такую дурь). Но в большинстве случаев читателю хочется деталей: как герои встретились, что их привлекло, а что — оттолкнуло, какие были «особые моменты», когда появилось осознание «о, я влюблен», где случилась кульминация (если случилась), что будет дальше. И побольше, побольше! И не надо закатывать глаза. Люди в том числе поэтому смотрели «Дом-2».