То же можно проделать и с вашим сильным персонажем. Достаточно добавить ему двух-трех даже не врагов, а соперников, конкурентов — кого угодно, кто смотрит на него критически и способен его в чем-то превзойти, — и этот критический взгляд передастся читателю. Вдобавок вы, скорее всего, получите интересную динамику и широкий спектр непредсказуемых эмоциональных твистов: обойдет ли персонаж противника (для вашего же блага: ответ необязательно «да»); загрызут ли они друг друга; станут ли друзьями, а может, их ждет что-то большее? Самое важное здесь — чтобы борьба была равной. И каждый из борющихся рано или поздно демонстрировал свои изъяны и слабости.
2. Вернемся к нашей книге об отряде героев-спасателей. Представим себе ужасную историю: наш Лидер в Шляпе где-то что-то все-таки не просчитал, и вся его команда попала в плен к каким-нибудь злобным террористам. Лидер в отчаянии посыпает голову пеплом, но — он же лидер! — вскоре берет себя в руки, начинает действовать, и… вот уже через пару глав команда спасена, невредима, рассыпается в благодарностях, а все враги уложены на лопатки и переданы в руки властей.
Перед нами классический недокрученный твист, хотя на первый взгляд он очень даже ничего. Лидер просчитался? Просчитался. Он по этому поводу переживал? Переживал. Ему пришлось исправлять ошибку? Пришлось! Ну так и успокоиться бы с этими Мэри Сью, они уже в каждых кустах мерещатся! И все же нет. Не мерещатся. Более того, попытавшись показать Лидера в невыгодном свете, мы только дразним читателя, потому что ставки слишком низки. Во-первых, на исправление ошибки такого масштаба нужно больше времени: сложно нормальному, настоящему человеку за одну главу найти новых союзников и разбить врага. Во-вторых, если в результате все останутся целы и невредимы, если психика плененной команды или Лидера не покачнется от травм, пыток и унижений — читателем восприниматься это будет как «пф-ф-ф, ничего не произошло». И наконец, в-третьих, будет достаточно странно, если команда не поговорит с Лидером на тему «Дорогой, давай ты больше не будешь нас так подводить?» — причем, что важно, «словами через рот». Согласитесь, в жизни мы крайне редко спускаем на тормозах, если кто-то — даже тот, кем мы очень восхищаемся, — нас подставляет.
Есть множество способов повысить ставки для героя, каким бы крутым он ни был, и риск смертей лишь вариант для ленивых. Вышеописанный пример с пленом ярко и грамотно реализуется в мультфильме «Пингвины Мадагаскара». Там Шкипер — харизматичный и практически непобедимый лидер — как раз теряет кое-кого из команды, устраивая ловушку для преступника. А дальше? Поворачивается все так, что помощи ему приходится просить у конкурента, главы другого подразделения, как раз таки смотрящего на него очень критически. Ради того, чтобы получить эту помощь, Шкипер вынужден серьезно унизиться и поступиться авторитетом. А потом вдобавок сыграть в плане спасения довольно… стебную роль.
Звучит жестоко, но каждый раз, когда персонажа что-то бьет (необязательно по лицу, можно и по привязанности, и по гордости, и по ценностям), он становится для читателя живее и ближе. Несомненно, потом читатель порадуется, когда проблема решится. Но сначала изволь настрадаться!
3. Хорошие, умные и сильные люди тоже ошибаются — это мы уже поняли. А самые интересные, отзывающиеся у читателя ошибки, как ни парадоксально, получаются, когда против персонажа вдруг срабатывает его сильная сторона — ну или просто та, что считается в обществе положительной. Например, доброта. Реализовывать такое авторам не всегда комфортно и интересно — вспомним хотя бы безгрешного, прямо-таки святого князя Серебряного из одноименного романа Алексея Толстого. Вот уж кто и честен, и целомудрен, и силен, и милостив — и все ему идет только в плюс, а царь, опричники и чужие жены, пораженные сиятельным гранитом характера, рядком падают герою в ножки. И в противоположность ему есть Алеша Карамазов, тоже добрый, чистый и стойкий, никогда не теряющий веру в людей, но постоянно получающий за нее на орехи: то отец доведет до припадка, то городская красавица бесцеремонно плюхнется на колени и начнет абьюзивно домогаться, то брат Иван, от которого Алеша без ума, брезгливо отвернется и прогонит, то в монастыре заклеймят за то, что «старец-то твой провонял».
Прием, когда добиваться своего мешают положительные в традиционном понимании качества, я называю «плохой хороший персонаж». В моем романе «Серебряная клятва» государев племянник, воевода — буквально идеал самоотверженности и смелости. Он хорошо налаживает отношения, не боится принимать решения, а вдобавок милосерден и терпелив. Последнее в какой-то момент и затмевает его интуицию, делает слепым к вещам, которые игнорировать нельзя, и приводит к серьезному разладу с союзниками. Конечно, моя история совсем не о «Хочешь жить и быть успешным — искореняй доброту»; наоборот, в другой момент именно она становится спасительной — тогда, когда не работают ни сила, ни благоразумие. Скорее, это напоминание: почти любое качество имеет две стороны.
Вернемся к Лису. Ну, точнее, к первому абзацу. Я начала с того, что, хотя термин «Мэри Сью» на слуху, многие его так и не понимают. И все-таки давайте-ка обобщим. Что же это имечко подразумевает? А что нет? Думаю, получится примерно так.
Ложные ярлыки Мэри Сью — это:
• Персонаж — бойкий, языкастый умник (Гермиона Грейнджер вроде бы не вызывает претензий, правда?).
• Персонажем многие восхищаются (моя Джейн в «Рыцарь умер дважды» окружена ореолом восхищения, но этот же ореол, превратившись буквально в культ личности, в итоге становится ее гирей, толкает к серьезным ошибкам, а затем и к гибели).
• Персонаж — сирота, добившийся успеха (Хитклифф из «Грозового перевала» кто угодно, но не Мистер Совершенство).
• Персонаж — сильный и харизматичный лидер (о Леонардо мы поговорили).
• Персонаж — единственная дама в мужской команде (это отличное пространство для Girl Power, если вы не забудете подсветить, что и у девочки, и у мальчиков есть как достоинства, так и недостатки… ну и если вы не влюбите в нее всех поголовно).
• Персонаж — звезда любовного многоугольника (Грушенька Светлова собрала вокруг себя просто армию странных мужчин, но изъяны в ее собственной психике не дают ей превратиться в Мэри).
• Персонаж — Избранный (эта история бесконечна, начинается даже не с Библии, и я не вижу смысла ее мусолить).
Настоящие признаки Мэри Сью — это:
• Затмевание всех вокруг — при отсутствии критического взгляда соперников, конкурентов. А если они есть, то по очереди получают леща.
• Синдром сорняка. Другие персонажи не растут, в то время как Мэри идет семимильными шагами к постижению магии, дзена и искусства выщипывать брови.
• Все ошибки исправляются по щелчку или не имеют серьезных последствий. Или, не дай бог, ошибок нет вообще.
• Даже отрицательные качества работают как плюсы. Персонаж обжора? Ничего, зато он всегда будет оказываться у холодильника ровно в тот момент, когда надо что-то подслушать или кого-то выручить.
Оговоримся. Если в одной личности сочетается все перечисленное в первом блоке, стоит поразмыслить. При таком «золотом наборе» персонажа будет трудно сбалансировать. Но дерзайте! Не скупитесь на ошибки. Сыграйте тем фактом, что в жизни всегда — повторяю, ВСЕГДА — есть кто-то сильнее, выше и быстрее нас.
Ведь ярлык «Мэри Сью» приобретается, как и сердце мужчины: через желудок. Когда вы даете герою слишком много зелья удачи. И возможно, читателей это так злит, потому что о флакончике такого зелья мечтают и они тоже.
Приложение 6. Что в имени тебе моем? Ищем название для романа
Даже если мы хорошо написали и безупречно отредактировали книгу, неудачное название оставляет ощущение незакрытого гештальта. Оно не проходит, даже когда текст уже издан, успешен, премирован и любим. Например, несколько моих названий так и не приросли и до сих пор настойчиво просят их поменять. Об этом я подумаю завтра. А пока поговорим о том, как такого не допустить.
Большинство моих книг обретают названия быстро и сами, иногда прямо с первой парой абзацев пролога. Проблемы возникают, когда я начинаю думать. Хотя пару раз было наоборот: название «Теория бесконечных обезьян» появилось именно путем мозгового штурма и подошло идеально. Оно нравится мне, редактору и читателям. Почему? Оно умеренно многогранно, достаточно понятно и отражает суть книги.
Эти три критерия я привела в произвольном порядке и уже чую подвох в собственных словах. Не слушайте меня, пожалуйста: многогранность не приоритетный и не ключевой компонент удачного названия. Приоритетный, на мой взгляд, все-таки отражение сути. Второй — понятность. Третий — благозвучность. Четвертый — естественность. И только дальше начинается манящий шорох смысловых слоев.
«Теория бесконечных обезьян» — история, где сплетаются издательские, писательские и следовательские будни. Троих мужчин, живущих в метафорически разных мирах, сводит смерть незаурядной женщины, по-своему значимой для каждого из них. Свою роль она сыграла и в жизни юной девушки-геймдизайнера, о которой читатель до определенного момента не знает почти ничего, а потом бац!.. И есть еще кто-то вроде агрессора-кукловода, мелькающего тут и там. Почти Белая Женщина с демоническим нравом, призрак, которого, увы, не поймаешь за руку, ведь с тем же успехом он может оказаться общей галлюцинацией вследствие переживания травмы. Такой он зверь — магический реализм. Непростая книга, где каждый может трактовать часть событий по-своему.
И все-таки почему обезьяны? А это знаменитый мысленный эксперимент из теории вероятности. Гипотеза такая: абстрактная мартышка, случайно ударяя по клавишам в течение неограниченного времени, рано или поздно напечатает любой заранее загаданный текст. Хоть Шекспира, хоть ваш.
Скучно и нереалистично, да? Но это только первый вариант, дальше мысленный эксперимент расширяется! Что, если обезьяна будет не одна, а их будут тысячи? А миллион? А если текст не определен заранее, а просто… осмыслен, хорош, а то и гениален? Может обезьяна его создать? В моем романе «бесконечные обезьяны» — безликая толпа в соцсети. Она помогает в поиске убийцы, а в итоге ввергает тех, кто его искал, в ад, ведь правда не для рядовой психики. «Бесконечные обезьяны» — персонажи-авторы. Они ищут себя в творчестве и очень боятся не создать ничего ценного даже за вечность, о чем и говорят то друг другу, то редактору. «Бесконечные обезьяны» — случайные нажатия клавиш. Они всюду, ведь если бы не они, следователь, редактор, пи