Он провёл ладонью с толстыми пальцами по лицу, почувствовал раны и ушибы, испортившие его внешность. Рот болел просто адски, но он принимал боль.
Сегодня ночью он заставит их заплатить.
Чистое небо ответило одобрением – двумя раскатистыми ударами грома, похожего на звук далёких барабанов. Однако контрапунктом в голове Растена по-прежнему звучала печальная фраза Соломона. Месть пуста.
Его путь привёл его на запад, к Новому Бургу, «цивилизованной» области Внутреннего Флана – кварталу борделей, грязных таверн, наркопритонов и ночлежек, где располагалась штаб-квартира Геллена. Вытесненный по слухам из Нового Флана в борьбе за власть внутри одной из воровских гильдий Геллен устроился во Внутреннем Флане. Он окружил себя бандой вооружённых громил – Чёрными Капюшонами; внутряки называли их так из-за чёрных плащей с капюшонами, которые носили бандиты.
Всего в трёх кварталах от Нового Бурга Растен наткнулся на тело Гарта. Птицы немного его поклевали, но даже в темноте он не сомневался в том, кому принадлежит труп. Тело висело на верёвке, подвешенной над углом здания. Даже с улицы Растен видел символы, вырезанные у него на груди.
Растен застыл от гнева. Обет не позволял ему закричать от ярости, поэтому он поднял вверх свои сильные руки и потряс кулаками в безмолвной злости. Выпустив пар, он осмотрел улицу по обе стороны. Уверенный, что вокруг пусто, он скользнул вперёд и взобрался на разваливающееся здание. Он осторожно опустил тело Гарта на улицу.
Гарта избили. Сильно. Его покрытое кровоподтёками лицо так распухло, что узнать мужчину было практически невозможно. На губах запеклась кровь. Растену не нужно было открывать ему рот, чтобы знать, что язык отрезали.
На глаза навернулись слёзы. Ярость вытекла из него, как вода через решето, оставляя лишь сочувствие к Гарту. Растен по собственному опыту знал, какую боль Гарту пришлось вытерпеть. Расплывающимся зрением он прочёл слова, вырезанные у Гарта на груди.
- Никаких разговоров, - гласили они на всеобщем. Визитная карточка Геллена. Это – и отрезанный язык.
Раскат грома зарычал вдалеке, опасный и низкий.
Гильдмастер воров Внутреннего Флана пытался ограничить стукачество, время от времени карая стукачей. Однако Растен знал, что настоящих стукачей на самом деле не было. Внутряков занимали поиски еды и тепла на ночь, а не политика преступного мира. Нет, Геллен казнил не стукачей; он казнил невинных мужчин и женщин, пытаясь предотвратить любую болтовню ещё до её начала.
Никаких разговоров. Даже для безграмотных внутряков, послание было ясным – перейди дорогу Геллену и будешь болтаться на верёвке, став пищей для ворон.
Растен вытер свои слёзы и отнёс Гарта в ближайшее здание. Когда он вошёл, из-под ног разбежались крысы, но он почти этого не заметил. Воспользовавшись кинжалом, чтобы разрыхлить почву, он вырыл неглубокую дыру в земляном полу и положил в неё Гарта. Затем возвёл над ним каменную насыпь. Это было лучшее, что он мог сделать. Когда Растен вышел на улицу, его поприветствовал ещё один одобрительный удар грома.
Вдалеке он увидел мягкое оранжевое мерцание факелов и огней – Новый Бург.
Приближался он осторожно. Большинство обитателей Нового Бурга составляли преступники, из-за чего район был относительно преуспевающим. Нужно было сохранять бдительность.
По обеим сторонам улицы, словно детские кубики, стояли одноэтажные ветхие строения из дерева. Пошатывающиеся дома опирались друг на друга, словно пьяницы, будучи расположены так близко, что казались одним зданием. Поток криков, смеха и пешеходов втекал и вытекал из здания рядом с Растеном.
Местная таверна, предположил он, подающая жаркое из крыс и разъедающее кишки пойло из перебродившего картофеля. Через несколько зданий от таверны три голодающих женщины в грязных сорочках опирались на перила крыльца тёмного дома без окон. Они отчаянно старались казаться привлекательными, но выглядели лишь изнурёнными. Растену было ясно, что это – бордель, по крайней мере, эквивалент такового в Новом Бурге.
Несколько плюющихся искрами факелов в импровизированных держателях снаружи зданий обеспечивали тусклое, мерцающее свечение. В неглубоких ямах, вырытых на улице, мерцали оранжевым гаснущие угли от нескольких костров. Небольшие толпы грязных людей теснились вокруг огня, передавая грязные бутыли с самодельным алкоголем. Среди разбросанных мусорных куч и луж валялись без сознания или в бреду пьяницы и наркоманы. Опасные с виду люди и орки скользили по улице, иногда переступая через пьяниц, иногда наступая на них. Растен не осмеливался выходить на свет. Его могут узнать, если он встретится с одним из Капюшонов. Он оставался в тенях, его мрачный, настороженный взгляд вбирал в себя всё. В основном он сосредоточился на таверне, ожидая, пока не представится возможность. В течение часа наружу вывалились два Чёрных Капюшона. Один из них споткнулся о лежащего в дверях пьяницу и процедил заплетающимся языком ругательство. Он схватился за товарища, когда падал, и они оба рухнули грудой на землю, крича и ругаясь. Растен не различал слов, но слышал гневный тон голосов. Они с трудом поднялись на ноги. Пьяница пробормотал что-то извиняющееся. Не удовлетворившись этим, Капюшоны начали его избивать, осыпая ударами по голове и рёбрам. Лежащий человек закрыл лицо руками и свернулся в шар, крича от боли. Капюшоны только смеялись.
Растен прищурился; его губы натянулись, открывая клыки, в тихом шипении ярости. Слова Соломон, сказанные ему много лет назад, всплыли в памяти – только слабые люди нападают на беспомощных.
Его толстые кулаки сжались от недовольства. Эти Капюшоны были слабы, и сегодня ночью он им это докажет. Но не сейчас. Хотя это и причиняло ему боль, он не осмеливался раскрыть себя, помогая пьянице.
Люди Геллена обрушили ещё вялых ударов на рёбра несчастного, прежде чем отправиться своей дорогой. Продолжая смеяться, один из них схватил факел из держателя, и они направились в ближайший переулок.
Растен выскользнул из тени и последовал за ними. Пьяница жалко застонал, когда он проходил мимо.
Растен остановился, разрываясь на части. У мужчины, вероятно, были сломаны рёбра. Он мог умереть, если не оказать ему помощь. Растен нерешительно посмотрел вглубь переулка, потом опустил взгляд на несчастного. Сочувствие к страданиям мужчины боролось в нём с желанием заставить Геллена и его Капюшонов заплатить по счетам. Неохотно он шагнул к избитому мужчине. С этим шагом его ладонь скользнула по кошелю на поясе. Это заставило его замереть. Он повернулся и поспешил за людьми Геллена. Стон боли преследовал его в переулке, словно призрак.
Узкий проход часто разделялся – это место было настоящим лабиринтом – но Растен нашёл Капюшонов без всяких затруднений. Они сильно шумели – смеялись, спотыкались о разный мусор, толкали друг друга, убеждённые, что плащи защитят их. Вскоре Растен уже видел их факел.
Он шёл следом – они должны были отвести его в логово Геллена.
Небо зловеще зарокотало, как будто от нетерпения.
Скоро Капюшоны достигли своего места назначения. Крепкое двухэтажное здание из дерева наверняка было штаб-квартирой Геллена. Два Чёрных Капюшона стояли на страже у крепкой двери, а ещё двое – вероятно, вооружённых арбалетами – наблюдали с крыши. Растен разглядывал их издалека, следя, чтобы его не заметили.
Стражники по-дружески поругали двух пьянчуг, когда те, пошатываясь, подошли к двери. Мужчины ответили им собственными непристойными ругательствами и широко распахнули дверь. Растен лишь мельком заметил сумрачный коридор, прежде чем дверь за ними с грохотом захлопнулась. Он ждал и наблюдал.
Следующие несколько часов тянулись очень медленно. Трижды здание покидали Капюшоны, но всегда группами или парами. Ему нужен был одиночка. Пока он ждал, разразилась гроза. Тучи с неестественной скоростью налетели с юга, стерев мигающие звёзды и сделав небо чистым, как гранитная плита. Когда по небу раскатился гром, Растен ощутил огромное нетерпение. Пошёл дождь. Скоро он стал настоящим ливнем.
От двойного удара грома ветхие здания содрогнулись, как от взрыва. В это мгновение дверь в штаб-квартиру распахнулась, и оттуда показался единственный Капюшон. Он обменялся словами со стражниками и пошёл прочь, сгорбившись под дождём и глубоко натянув плащ на голову. Факела у него не было.
Растен невесело усмехнулся и пошёл за мужчиной.
Этот Капюшон хорошо знал местные улицы. Несмотря на темноту, он с лёгкостью ориентировался в лабиринте переулков. Однако Растен потихоньку сокращал расстояние.
Череда молний разорвала ночное небо, залив переулок повторяющимися вспышками света. Растен спрыгнул в грязь, но Капюшон не обернулся. Однако он остановился. Растен остался неподвижен в грязи, глядя в конец переулка. Капюшон огляделся, но Растена не увидел. Видимо, решив, что он один, человек Геллена нашёл угол и начал расшнуровывать штаны.
Растен поверить этому не мог. Этот тупица собирался помочиться. Здесь! Сейчас! Намереваясь воспользоваться этим шансом, Растен быстро поднялся на ноги, прижался к стене и стал красться по переулку. Дождь заглушил все звуки его приближения. Через несколько секунд он замер, скорчившись в тени в десяти футах от ничего не подозревающего и беспомощного Чёрного Капюшона.
Только слабые люди нападают на беспо…
Бах! Гром заревел в небе, заглушив голос Соломона в его мыслях. Испуганный Капюшон непроизвольно сжался от оглушительного грохота.
Растен прыгнул, схватил его сзади за затылок и ударил лицом об стену здания. Нос Капюшона лопнул, как яичная скорлупа; к грязным дождевым лужам присоединилась красная струйка.
- Унггх, - простонал мужчина. Пока он был оглушён, Растен рывком развернул его и ударил кулаком в лицо. Капюшон обмяк. Растен достал кинжал и присел рядом с ним.
Только слабые люди… только слабые люди… Слова Соломона были барабанным боем.
Он сорвал с мужчины плащ и сунул его под рубаху. Вспышка молнии осветила переулок. Мужчина выглядел юным. Но юный или нет, он решил работать на Геллена. А Геллен сделал… Растен зарычал, его костяшки на рукояти кинжала побелели. Геллен сделал то, что сделал. И теперь настала очередь Растена делать то, что он должен был. Он прижал кинжал к горлу бесчувственного мужчины. Голос Соломона умолял его, но он не обращал внимания. Он отвечал только своему гневу.