Первыми умерли Боги. Три Бога-Стража погибли мучительной смертью, из-за чего в мире появились ядовитые ветры, сильнейшие проклятья, кровожадная почва в некоторых лесах и еще куча всякой пакости, с которой сейчас приходится мириться, потому как бороться нереально. Появилось такое уникальное явление, как Прорывы. Остальные небожители с трудом удерживали захватчиков, которые стремились поглотить нашу магию, души и силу наших Творцов.
Но, как бывает в самый страшный момент, — появились герои. Ими стали несколько магов и артефактников. Они принесли себя в жертву, но спасли наш мир. После этого ужасающего события четверо магов все-таки выжило. Они-то и основали четыре Видьят в четырех уголках Империи, как самого большого из государств. За что их и прозвали Основателями.
После этого крупных войн не было. И оставшиеся счастливчики, скрипя зубами, принялись налаживать дружеские контакты. Между нами говоря, я уверена, что даже спустя тысячелетия у них не слишком выходит, но так есть и по-другому, наверное, не будет.
Мои немногочисленные попытки общения с разными расами не приводили ни к чему хорошему. Рано или поздно всегда кто-то страдал. Либо я, от разочарования и душевной боли, либо они — от неудавшейся попытки убить меня или победить в каком-нибудь бою, споре, соревновании. Со временем я научилась не искать дружбы или любви от других, а от артефактников мой дед меня, по неизвестным причинам, прятал, как самую большую ценность.
И вот теперь мне предстояло отправиться туда, где вместе пытаются ужиться самые разные существа с историей вражды в крови от сотворения мира. В место, где каждый будет видеть во мне либо соперника, либо сладкий кусок. В место, где мне придется притереться с теми, кому я не могу навредить и кого боюсь. Не думаю, что кто-то бы на моем месте особо сильно радовался переезду.
Я собирала свои пожитки вместе с провинившийся тенью. Эта паразитка пыталась скрыть от меня факт предательства. Надеялась, что я не смогу прочесть ее прошлое. Ссориться со своей тенью — все равно, что ссориться с собой, но у нас с ней такие отношения, что одной ссорой больше, одной меньше — ничего не изменит. Уверена, что если бы она могла сбежать от меня или убить, то: сделала бы это, не слишком долго раздумывая. Нет, обычно артефактники ладят со своими тенями, потому что именно они являются проводниками силы из нашего Дэса в реальный мир, они же и двери в него. Но я, похоже, исключение из всех правил.
После полуночи со сборами помогал Даремор, и его умиротворенное, всегда невозмутимое и надменное лицо успокаивало. За несколько дней плотного общения с этим вампиром я даже стала ловить себя на том, что невольно копирую его манеру говорить, движения и выражение глаз. Он всегда появлялся бесшумно. Вот и в этот раз его появление стало сюрпризом.
Я только закончила упаковывать любимые книги, которые старательно откладывала в отдельную стопку, и рухнула перевести дух в одно из кресел. Тень, распластавшись на ковре, старательно превращалась то в одно ругательное слово на эльфийском, то в другое, чем выводила меня из себя.
Внезапно из потолка, прямо в центре комнаты показался вампир в своем обычном сером костюме: рубашке с белоснежным воротником, камзоле с широкими лацканами и коротком жилете. Он прошелся по потолку, шагнул на стену, прошелся по ней и, наконец, оказался около моего кресла. Мы с тенью молча наблюдали за его передвижениями. И я невольно поразилась его идеальной осанке. Не вампир, а просто скала! Статуя из церейского гранита, а он, как известно, самый прочный из минералов. Его лицо, как всегда, было непроницаемо и совершенно спокойно.
— Прошу простить меня, госпожа! — проговорил он вместо приветствия.
— За что? — тут же брякнула я.
— Я опоздал на четверть часа, — спокойно ответил он. — Сие, конечно, не моя вина, а поварихи, изволившей задержать меня на кухне, но все же с моей стороны — непозволительная дерзость.
Тень превратилась в горизонтальную запятую с двумя точками под изгибом хвостика, что на эльфийском означало: «-?!-», а на гоблинском: «Что за хрень несет этот придурок?!». Я не выдержала и рассмеялась. Вампир, конечно же, заметил издевку моей тени, но тактично или высокомерно проигнорировал ее шутку. По нему никогда нельзя понять: тактичен он или просто считает всех вокруг себя ниже собственного достоинства. Интуиция подсказывала, что даже в нашем императоре меньше высокомерия, чем в этом дворецком.
— Тень госпожи желает и дальше посмеиваться над моими словами? — совершенно серьезно, без тени сарказма спросил он. — Если так, то я готов продолжить говорить о событиях сегодняшнего дня или рассказать анекдот, чтобы у нее были поводы шутить.
— Эй! — поспешно вмешалась я, пока она не дала согласие на это гнусное предложение. — Ты не обязан выполнять ее приказы. Она же просто клякса на полу!
Тень ответила мне чередой таких выражений на ковре, что я едва не покраснела.
— Тень — слуга моей госпожи, а значит, в определенном смысле, и моя хозяйка, — уверенно ответил Даремор.
— Вот еще! — фыркнула я. — Она, — я ткнула пальцем в ругательства, — всего лишь тень! А я не твоя хозяйка, а только внучка твоего господина!
— Боюсь, я не могу с вами согласиться, госпожа…
— Все! — перебила его я, потому что мы уже столько раз спорили на эту тему, что еще один раз — и меня стошнит.
— Как будет угодно, — тут же едва заметно кивнул он. И предусмотрительно не назвал меня 'госпожой'. — Так же хотел бы сообщить, лура*, вас желает пригласить к себе в кабинет мастер Ратри.
— Да? С чего бы это? — напряглась я.
Дед не желал говорить со своей непутевой внучкой со времени взрыва. Все приказы и мнения передавал вампир.
— Не могу судить о решениях мастера, — уклончиво ответил мне он.
Я пристально всмотрелась в его лицо — и ничего там не обнаружила. С таким же успехом можно было обращаться с вопросами к небесам. Вздохнула и поднялась из кресла. Все мои инстинкты говорили, что ничего хорошего из этой беседы не выйдет. У меня уже не было надежды на то, что я смогу избежать попытки обучения в Видьят.
— Лура Веселина, — вежливо окликнул меня вампир, когда я уже почти вышла за дверь.
— Что-то еще? — обернулась я.
— Ваша тень продолжает сыпать шутками в мой адрес и, похоже, не желает покидать эту комнату, — он говорил совершенно спокойно.
Просто, по мнению этого вампира, тень всегда должна быть при своем хозяине. Кстати, похожее мнение у него было и в отношении своих обязанностей.
Я только махнула рукой. Пусть она сама решает, что ей делать.
После взрыва в поместье пару дней был переполох, а потом наступила тишина. Слуги, словно боясь спугнуть удачу, которая так милосердно погладила своим хвостом моего деда и убедила его отправить меня в далекие края, попрятались. Каждый раз выходя из своих покоев, я не находила ни одного из них. С момента судьбоносного решения мастера моя жизнь словно застыла в вязком киселе, а я превратилась в муху, которая все еще живет, но тиски, застывающие на лапках, этот вопрос не слишком волнует. Я ждала отъезда и чем больше думала об обучении, тем больше понимала, что не продержусь там и года.
Из-за проклятья на мне не было никакой защиты, какая бывает на всех артефактниках. По сути, я не слишком отличаюсь от обычного человека. Если меня захотят убить, когда я не буду к этому готова, скажем: во сне, то фокус будет иметь успех. Я не то чтобы сильно опасалась за свою жизнь. В конце концов, в каждой Школе гибло не больше дюжины учеников в год. На моей стороне была статистика. Но все же…
За годы жизни со спящим проклятьем внутри, я свыклась с мыслью, что умру именно от него. Гибнуть от рук юного оборотня было бы просто несправедливо.
Но, дело не только в том, что я — лакомый кусок для многих, если не для всех в Видьят, а еще и в том, что как бы я ни хорохорилась, а артефактник из меня и правда никакой. Что-то простенькое я соорудить, конечно, смогу. На уровне обычной ведьмы, но для любого из моей расы это даже не уровень малолетнего ребенка, а просто шутка. К артефактникам совсем иные требования и стандарты. Дедушка в этом вопросе совершенно прав. То, что позволительно другим — никак нельзя нам. А в этой школе я встречусь с другими артефактниками, с теми, кто уже сейчас, наверняка, может сотворить какой-нибудь амулет для защиты дома на три сотни лет от всех бед. А что могу я? Милую безделушку для привлечения внимания и страсти в три часа? Уверена, что за такую прелесть знахарки получают прилично с подвыпивших мужей в деревнях, но мне с этого ничего не будет. Заговорить дверь, чтобы она пускала только владельца? Так это может любой столетний рожденный вампиреныш, прячась от матери в кладовой. Нет, и еще раз нет! Для артефактника все это смешно, нелепо и глупо. Я просто стану посмешищем среди своих, причем, совершенно заслуженно. А если дед даст рекомендации, и меня не вышвырнут после первого же серьезного испытания, то я стану еще и самой бездарной выпускницей лучшей из Видьят. Смех сквозь слезы, да и только!
Размышления одолевали меня так сильно, что я забыла и о том, где нахожусь и куда бреду по этим пустым коридорам. Мастер Ратри знал свою внучку прекрасно, поэтому нужная дверь просто выросла передо мной, когда я в очередной раз повернула. Естественно, я врезалась лбом в дубовые доски. Звук получился знатный. Скорее, даже гонг, чем удар или стук, а если учесть и мой стон с тихими ругательствами, то даже призраки в подвале с вином уже были в курсе, что я нашла кабинет дедушки. Дверь открылась только после приказа мастера, и я ввалилась к нему, потирая ушибленный лоб.
— Ты прошла мимо моего кабинета трижды! — укоризненно начал он. — Поэтому я решил, что будет проще просто подвинуть сам вход, чем ждать, когда ты все-таки соизволишь постучать!
— Угу, — жалобно буркнула я. — Я так и поняла! Спасибо! — последнее слово я произнесла со всем сарказмом, на какой была способна, но родитель и бровью не повел.
Он сидел за большим столом с резными ножками в виде лиан и плетений плюща. Выточенные веточки, покрытые лаком, иногда потягивались и заползали на столешницу, желая вырасти еще выше. Лепесточки подрагивали, словно от ветра, и тянулись в сторону двух больших окон, ближе к свету. Около живого стола располагались два низких кресла с высокими спинками. За столом было еще одно кресло, только раза в два больше. На нем и восседал Элвин Ратри. За его спиной располагался высокий книжный шкаф до самого потолка, а по бокам от него шли два больших окна с цветными витражами в виде бескрылых драконов. Вся эта красота располагалась на большом ковре со странным рисунком раскрытой звериной пасти с четырьмя рядами огромных зубов. Уверена, что если потребуется, этот ковер сожрет любого незваного гостя вместе с мебелью и документами, которыми тот гость-неудачник захочет поживиться. Вдоль двух стен располагались многочисленные полки, сундуки, кое-где висело оружие и картины. Была парочка совсем маленьких и незаметных дверей. А рядом с той дверью, которая меня все-таки пустила, была нарисованная углем еще одна, похожая. Имелось несколько круглых столиков на одной ножке в форме стебля с корнями.