– Я должна вам рассказать… вам же нравился комиссар Дини… мы с ним снова вместе… вернее, не так… были вместе, а я… я совершила кое-что…
– О чем теперь жалеете?
– Нет. Ни минуты не жалею.
– Алессандра… вы хотите исповедаться? Так вам к архимандриту Дамиану.
– Нет, я не могу…
– Потому что вы воспринимаете его как мужчину, а не священника. Что ж, это комплимент, значит я соответствую своему призванию!
Саша покраснела.
– Я серьезно. Но вы можете поговорить с отцом Слободаном.
– Я не об исповеди… это же про опущение грехов?
– Это о покаянии. В первую очередь о покаянии, дорогая Алессандра.
– А я не каюсь… я не жалею.
– Вот мы и добрались до сути! Вам неудобно перед комиссаром Дини. Но вы не жалеете, что эта история случилась. А если бы она повторилась еще раз?
– Ну… я бы старалась не поддаться… если бы была в браке.
– Но вы даже не возразили, что этого не может случиться еще раз. И не сказали ни слова о любви, а лишь о браке – официальном статусе.
Саша снова покраснела.
– Ну вот, вы все поняли без моей помощи! Все ясно и прозрачно, а вы все усложняете, потому что считаете себя порядочным человеком.
– Я не порядочный человек?
– Вы очень порядочный человек, Алессандра! Вы замечательный человек, и я невероятно рад знакомству с вами. Я говорю лишь о вашем подходе к самой себе.
Саша покраснела в третий раз, но уже по совершенно другому поводу. А брат Марко закончил:
– Помните, случайностей не бывает! Эта поездка заставила вас задуматься о многих важных вещах, и я этому рад.
И хотя ничего, казалось бы, не изменилось, Саша почувствовала, что гора спала с плеч. Неожиданно стало легко и она изумленно пробормотала:
– Вот как это у вас получается… кардинал?
– Почти пятьдесят лет практики, дорогая, – расхохотался брат Марко и они присоединились к остальным.
***
Весь вечер в сопровождении отца Слободана и мэра Вучетича брат Марко и Карло Бальери ходили по деревне и общались с жителями. Коста, надеясь уже завтра вернуться к прежней жизни, переводил энергичнее, чем обычно.
Охотник Драган ничего не добавил к рассказу друга, правда, у него не получился такой захватывающий боевик, как у Горана. Он мялся и никак не мог связать мысли вместе, выражался короткими фразами. Стойкий дух алкоголя легко объяснял эту манеру.
– Ну, волк… ну, напал… а я… я ему лапу… того… в сумку положил.
– А куда она делась?
– Нэ знам.
– Может, уронил в лесу, с перепугу мимо сумки положил?
– Можэ.
– Бабочку видел?
– Лептирицу?
– Да.
– Нэ знам. Можэ.
***
Красивая, статная женщина лет пятидесяти открыла дверь.
– С дочкой говорить не дам. Она до сих пор в себя не пришла. Со мной говорите, все расскажу.
– Радойка, девушка, которая упала со скалы, у вас работала?
– Да, у меня в магазине. Хорошая девочка, светлая. Прямо лучик солнца! А потом решила уволиться. Я очень переживала, но раз уж решила… Говорила, хочет уехать в Белград, там больше возможностей. Она ж одна была, родители умерли, а что одной – хозяйство не потянуть.
– Она официально уволилась?
– Ну, заявление не писала, у нас все просто. Сказала, что уезжает, и все.
– И зарплату получила?
Женщина удивилась. – Конечно, я ей заплатила, все, как положено.
– А ваша внучка?
– Лола? Ох, наша Лола… она была здоровой малышкой, полгодика уже исполнилось, когда… вот такое случилось… горе большое…
– Катерина, а врачи дали заключение?
– Конечно, у меня все документы есть, мы ведь обращались за экспертизой. Я их от дочки прячу, не надо ей напоминать. Что сделаешь… так Бог решил.
– А с Петаром что случилось?
– Так полиция же приезжала, и врачи тоже. Сам упал, говорят.
– Соболезнуем вашей дочери… и ребенок, и муж… это очень тяжело.
– С мужем они отдалились после смерти дочки, моя Светла его винила, что Петар живет, как прежде, а он винил дочку, что слишком горюет и смысл жизни потеряла. Так что она и не плакала по мужу. Но не судите, чужими они стали.
– Все же с вашей дочерью хотелось бы поговорить. Светла якобы видела Петара, он приходил к ней… после смерти.
– Многие видели. Многие говорили. И я видела. Смотрю – тень у амбара. Пригляделась- а это Петар. А с дочкой не надо говорить, тревожить. Врач запрещает.
– Вам не показалось?
– Не показалось, точно видела Петара.
***
– Не верю я в эти сказки. – отец Петара горько вздохнул. – Люди как вобьют себе в голову, так ничем не выбьешь. Могилу разорили. Уж как мать плакала, умоляла не трогать – бесполезно. Ну какой он вампир? Петар был хорошим мальчиком. А все знают, честный человек не может стать вампиром. Вы сомневаетесь, что Петар честный? Нет, говорят. Ну так что тогда? Зачем разорять могилу?
– Вампиром можно стать, если над телом умершего пробежало животное или птица пролетела, – изрек мэр.
– Сказки это все! Уж ты, Вучетич, знаешь. Зачем могилу осквернять? Ведь колом проткнули! Все любили Петара, пока живой был, а теперь мертвому покоя не дают. Хоть отец Слободан пытался их остановить, а что толку! В церковь ходят, а священника не послушали… эх, люди! А теперь и нас сторонятся… Уехать бы, да куда? Может, хоть вы поможете, докажете, что никакой Петар не вампир!
***
Надья Стефанович, женщина лет шестидесяти с прямой спиной и горделивой осанкой покачала головой:
– Ничего я вам сказать не могу. Не видела никакого Петара. Но раз Катерина видела, и дочка ее, Светла, и другие в деревне – значит точно это он был. Я с Катериной лет тридцать дружу, она женщина серьезная, врать не будет. Да после такого горя, как у них стряслось, зачем ей врать, сами посудите?
– Тетка Надья, вы же травами занимаетесь, людей лечите?
– Лечу! И никакого худа в том нет. Я людям помогаю.
– Говорят, Радойка, погибшая полгода назад девушка, к вам часто заходила.
– Учила я ее. Она хотела в травах разбираться… у нее талант был! Этот талант развить- цены б ей не было
– В лес она тогда за травами пошла?
– Кто ж ее знает? Хорошая девочка была, ни от какой работы не отказывалась, и в магазине у Катерины работала, и с детьми сидела, и убирала, если кому помочь надо. Хорошая девочка.
***
– Они не переборщили с чесноком? – Саша принюхалась. Похоже, чеснок был не только в пышущей жаром плескавице – плоской котлетище размером с тарелку, но и в жареных перцах, да и с кухни доносился стойкий аромат чеснока.
– Не переживайте, Саша, – засмеялся Дамиан. – Ближайшие две недели вампир нам всем точно не страшен! А в этой деревне чеснок теперь главный продукт на ближайшие годы.
Истошно залаяли собаки. Все замолчали, прислушались. В окно потянуло запахом гари.
– Надо посмотреть, что там случилось, – отец Слободан первым поднялся из-за стола.
Глава 8.
К вечеру в деревню снова пришел холод. Стоило солнцу спрятаться, как в воздухе появился пар от человеческого дыхания.
Милица привыкла, что здесь, высоко в горах, солнце вставало гораздо позже, и заходило раньше, чем в долинах или на побережье. Теплым лучам требовалось гораздо больше времени чтобы рассеять ночной холод, а ночь быстро впитывала дневное тепло. Глубокое озеро в середине леса лишь добавляло сырости. Но, как и большинство односельчан, Милица прожила здесь всю жизнь и не замечала неудобств.
Этим вечером Милица неспешно шла домой, погруженная в свои мысли. Магазин Катерины уже закрылся и только со стороны конобы, харчевни Небойши Желанковича на соседней улице, тянуло теплом и даже сюда доносилось потрескивание дров. Шум голосов показался слишком громким для обычного деревенского вечера.
Молодая женщина думала об удаче. Пусть каждый день ей приходилось проводить по часу, а то и больше, в дороге, ведь автобус ходил от силы дважды в день. Но она нашла работу в Жабляке, куда приезжают туристы и чувствовала себя почти миллионершей. Здесь, в деревне, кроме пары ферм и работы не было; вон тетка Ана открыла пансион, сын вложился в строительство, а большую часть времени пансион стоит закрытым, даже деньги потраченные не отбили. Так что история с вукодлаком оказалась тетке Ане на руку, сейчас все номера выкуплены этими приезжими. А там, глядишь, туристы потянутся в их Богом забытый уголок. А что? Чем вукодлак не туристический бренд!
Милица начала мыслить как работник туристической сферы вот что год работы в Жабляке сделал! Она задумалась: а может открыть турфирму и завлекать туристов местными страшилками? Вот здесь удача ей как раз очень нужна. А эти сегодняшние приезжие… даже смешно. Что они понимают в здешней жизни и их традициях? Говорят, уже собрались уезжать. И правильно, лучше не позориться.
Как и все она боялась вукодлака. Однажды даже поддалась общей панике и побежала к церкви в колокол звонить, но отец Слободан вовремя их остановил. И правда, какой вукодлак среди бела дня нападет на охотника? Только бешеный волк.
Черный дым поднялся над крышами. Что там жжет Небойша? Даже глаза заслезились. Она повернула за угол и ахнула: горел дом тетки Надьи.
***
Пока доедут пожарные из Жабляка, все превратится в угли. У Надьи же весь дом в сухих травах! Люди бежали с ведрами, тянули поливные шланги, но огонь не унимался. Только бы не перекинулся на другие дома.
– Надья, где тетка Надья? – Хозяйки дома нигде не было видно.
Наконец прибыла пожарная машина из Жабляка, огонь потушили, лишь тлели угли и дым все еще стелился над крышами деревни.
– Хозяйки не видно нигде! – волновались деревенские.
Двое пожарных осторожно вошли в дом, крыша вот-вот могла рухнуть и погрести их под собой. Почти сразу же вышли, покачали головами:
– В полицию надо звонить.
Отец Слободан тихо молился, вокруг смолкли разговоры, люди поникли, переживая за деревенскую травницу.