– Так это ж разные вещи.
– Можно посмотреть заключение о вскрытии?
– Да я вам все дело покажу. Собственно, и дела-то не было.
Дамиан переводил Саше и Бальери постановление о прекращении дела. Эксперт посчитал, что Петар запнулся на краю ямы в своем сарае.
– Яму кто вырыл?
– Пишут, много лет там была, как в погребе хранили там закрутки и вино.
– А вилы откуда?
– Вилы в руках держал, собирался сено выгрести в сарае.
– И на них упал? Спиной?
– Да уж, хитро извернулся. Но мотивов для убийства ни у кого не было, да и теща почти сразу прибежала, говорит, за углом была, услышала крик. Никого рядом не видела.
– Отпечатки пальцев с вил брали?
– Брали, но чужих отпечатков нет, только тещи она пока вилы вытаскивала, все своими руками заляпала.
– А теща? Не могла на зятя затаить обиду, что с дочкой ее плохо живет?
– Так она наоборот на стороне зятя была. Уговаривала дочь за ум взяться. Но что там поделаешь, с головой плохо.
– А дочь?
– Дочь спала, она тогда на сильных антидепрессантах была, все время спала. Потом ее сразу в клинику отвезли. Нет, уважаемые, тут все чисто.
– Есть новости по убийству Надьи Стефанович?
– А этого я вам сказать не могу. Идет расследование.
Дамиан молча взялся за телефон.
– Вы кому звоните? – Забеспокоился полицейский.
– Министру внутренних дел, мы с ним давние друзья. – Дамиан не успел набрать номер, полицейский вскочил и придержал его за руку. – У меня тут повышение намечается… обещали в город забрать… не надо звонить, я все покажу.
– Орудие убийства нашли?
– Нет, не нашли, да там все выгорело. Даже со вскрытием проблемы были.
– Так чем горло перерезали?
– Его не только перерезали. Его потом еще и порвали.
– Как порвали?
– Как будто какими-то зубьями. Эксперты затрудняются определить предмет.
– Опять клыки?
– Только если с коронками, – рассмеялся полицейский. – зубья точно железные.
– Это могла быть перчатка с когтями?
– Могла, но это нереально, такое только в фильмах бывает.
– Да у вас тут чего только не бывает, хлеще, чем в фильмах. На волка жалобы поступали? Что округу терроризирует, воет не по-волчьи?
– Это вы шутите? Тут с волками мужики просто разбираются. Кто пойдет жаловаться!
В кабинет заглянул полицейский, которому поручили обзвонить пансионы, пока шел разговор. На вопросительные взгляды покачал головой: – Йован Горанович ни в одном пансионе не останавливался. Может, у знакомых в доме, а в пансионах пусто.
– Следствие об убийстве Надьи идет, найдем того, кто это сделал, не сомневайтесь. Рано или поздно – найдем, деревня маленькая. все на виду.
– И мотив пока неизвестен?
Полицейский покачал головой. – Были мелкие деревенские ссоры, но ничего серьезного. Работаем!
***
– Вот те на! – протянула Саша. – Наш перепуганный до смерти учитель так испугался, что исчез бесследно.
– А чего ему пугаться? Он знает, кто на него напал. А вот почему сочинил историю про вукодлака- вопрос.
– И к чему мы пришли?
– К началу, дорогая Аликс. Мы наши отправную точку, от которой и потянулась ниточка ко всей истории.
– Смерть младенца?
– Именно. Нужно еще поговорить с молодежью в деревне, не могла Радойка молчать и ни с кем не откровенничать. И с Катериной поговорим еще раз. Нужно узнать по всех деталях, что произошло в тот день.
– А укусы? Странно, правда? На шее девушки.
– Кто-то ударил ее в шею ледорубом. Есть тут озеро? Рыбаки зимой рыбу ловят? Или воткнули карандаш. Или ручку. Она упала и кто-то на тонких каблуках наступил ей на шею. Два сильных укуса комара или мошки. которые она расчесала. Вы видели, как кусают иногда комары или мошки, Аликс? Чисто вампиры! Хотите, придумаю другие объяснения?
– Что угодно, но не вампир-вукодлак?
– А вы все еще думаете, что здесь бродит вампир? Люди легче верят в безумное, чем в правдоподобное. Нет, дорогая Аликс, эта история совсем не о вампирах.
Ей показалось, или Дамиан еле заметно усмехнулся?
Глава 12.
На похороны Надьи Стефанович собралась вся деревня. Саша с Лисом ждали у церкви, потому что Лис не понимал ни слова из того, что говорили и пели и чувствовал себя чужим, а Саша просто не любила ни отпевания, ни похороны.
Когда процессия отправилась на кладбище, девушка заметила высокую женщину лет сорока, державшуюся особняком. Она ближе всех стояла к могиле, первой бросила на гроб землю, и сразу отошла в сторону. Пустое пространство между ней и остальными жителями бросалось в глаза.
– А кто это? – спросила Саша, совсем забыв, что здесь вряд ли говорят по- русски.
– Черка! – ее поняли, но что сказали? Ответившая женщина разразилась целой речью, из которой Саша поняла лишь два слова, обращенных к старику: – Кàжи, дѐдо?
Дамиан, который снова появился неслышно и стоял у нее за спиной, перевел:
– Она говорит, это дочь Надьи. Но в деревне ее не знают, Надья тут лет тридцать живет, а никогда о дочери не говорила. Наверное, не поддерживали отношения.
Когда могильщики взялись за лопаты, дочь тетки Надьи развернулась и пошла к выходу. Саша тут же порысила за ней.
– Добар дан!
– Добар дан,– холодно ответила женщина.
И что дальше говорить? Саша решила поинтересоваться, говорит ли дочь Надьи по-английски. Та удивленно подняла брови, но кивнула.
Ага, может с посторонней, не деревенской она и пообщается? Саша объяснила, что она приезжая, но была знакома с теткой Надьей, и выражает соболезнования.
– Гадать, что ли ходили? – Криво усмехнулась женщина.
– Почему гадать?
Женщина лишь покачала головой.
Саша тут же предложила выпить кофе в пансионе, никто не будет мешать, надо же немного отдохнуть!
Видимо незнакомка и сама собиралась куда-то зайти, но не хотела общаться с деревенскими. Она неожиданно улыбнулась, от чего лицо сразу стало мягким, и согласилась.
В коттедже Саша, не представлявшая как варят кофе в турке, заварила чай, с утра остался пирог с домашним сыром, так что было чем угостить гостью.
– Вы, наверное, удивляетесь, почему я не осталась на пȯмен? (Это слово женщина сказала на сербском) Я не знаю никого в этой деревне и мать практически не знала. Мы не общались.
– Давно?
– Да всю жизнь,, лет тридцать точно. Удивлены?
Девушка закивала.
– Моя мать из Влахии. Вы иностранка, не знаете предрассудков связанных с влашскими женщинами.
– Виларки? Шаманство?
– О, так вы в теме! На самом деле не каждая влашская женщина – виларка. Их совсем немного. Вы слышали что виларками становятся только в том случае, если девочку похитили феи? – Женщина рассмеялась. – Меня, кстати, зовут Невена.
– Приятно познакомиться, я Александра. Конечно, слышала.
– Так вот моя мать решила, что она виларка. Смешно! У нее, конечно, ничего не получалось, поэтому она понадеялась, что получится у дочери, то есть у меня. Мы жили в деревне недалеко от Белграда, отец работал на ферме, а мать работать не собиралась и домом толком не занималась. Когда мне исполнилось шесть лет, мать поняла, что я безнадежна, и она лишь тратит время. Тогда она стала присматриваться к другим девочкам, была уверена, что можно воспитать виларку, если заниматься травами, проводить время на природе. В конце концов они с отцом разошлись, а мать… мать сказала, что будь я котенком, она бы меня утопила, потому что я бесполезна.
– Ничего себе!
– Я росла с отцом, потом он устал заниматься ребенком и отправил меня к тетке, сестре матери, в соседнюю деревню. Так тетка меня и вырастила.
– А почему вы все говорите тетка, а не тетя?
– Тетья? Что это? По-сербски сестра матери это тетка!
– И вы никогда не общались с матерью?
– Никогда. Тетка часто с ней перезванивалась, говорила, что мать хотела бы наладить отношения, что она раскаивается. Но я же понимаю, что это не искренне!
– Почему не искренне? Надья была не молода, может, хотела исправить ошибки!
– Она рассказывала сестре, что наконец встретила очень талантливую девушку из которой получится виларка, ее наверняка заметят феи. Она учила эту девушку собирать травы, гордилась ей. И тут же заявляла, что горе- бесталанная дочь!
– Нда… я бы тоже наверное не захотела с ней встречаться…
– Я занимаюсь маркетингом, работаю в Белграде в хорошей компании, у меня есть друг, моя жизнь налажена. Я не хотела вмешательства сумасшедшей женщины…
– Теперь дом унаследуете вы? То есть… простите… дома больше нет…
– Вот и хорошо. Продать его никому не продашь в такой глуши, тем более, у меня сербский паспорт. А теперь и головной боли нет, что бы я делала с домом? Да я и не хочу от этой женщины никакого наследства!
– А откуда этот дом?
– Мать его купила, когда получила деньги после смерти родителей. Они с сестрой продали родительский дом, тетка взяла деньги, на которые мы и жили, а мать купила дом. Тогда это была одна страна.
– А ваш отец?
– Он умер. Александра, я не хотела иметь с этой женщиной ничего общего, но она не заслуживала такой смерти. Надеюсь, убийцу найдут.
– А вы не помните имени девушки. с которой занималась Надья?
– Нет, мне же тетка рассказывала, она имени не называла, а может, я просто не помню.
– А если спросить тетку?
– Тетка умерла год назад. Она была мне настоящей матерью, не Надья…
– Может, хоть что-то вспомните?
– Больше ничего… так, обрывки… я же не вникала. Год назад она учила эту девушку собирать травы, они каждый день утром и вечером ходили в лес и надеялись, что ее заметят феи… Боже, как это все нелепо! Но мне пора, спасибо за чай, Александра. Мне пора на автобус. Я не хотела провести весь день за рулем, и взяла билеты на поезд.
– Но вы все-таки приехали!
– Да, потому что она моя биологическая мать.
***
Саша пересказала все, что узнала от Невены, за обедом, когда к их компании присоединился отец Слободан.