– И что сказала Невена?
– О, вы знаете, как ее зовут! Невена сказала, что слышать об этом не хочет. Она причинила матери столько страданий… Ее отношение и отказ от общения убивали Надью.
– Но убило ее нечто другое. Скажите, а больше ее ничто не беспокоило? Может быть она видела что-то, и потом не знала, что делать…
– Надья говорила… Однажды она сказала, что у нее на глазах случилось нечто страшное. Но вправе ли она судить? Мучилась, нужно ли рассказать полиции, или что случилось – то случилось, ничего не исправить, и можно лишь сделать несчастными других людей.
– Она так и сказала- людей? Не одного человека?
– Так и сказала.
– Надья не называла имен?
– Нет, никогда… Я же видел, ее что-то мучает, настаивал, вот и рассказала. Но о ком это и что произошло – никогда не говорила.
– И вы не пошли в полицию.
– Я любил и уважал Надью. Это было ее решение и я не вправе об этом говорить.
– Но пришли к отцу Слободану и теперь к нам.
– Я хочу, чтобы убийцу нашли.
– Хотя бы приблизительно вы представляете, о чем шла речь?
– Нет. Теперь вы понимаете, что если я пойду в полицию, то меня просто отправят домой и никто не примет всерьез.
– Может, еще что-то вспомните? Может, Надья говорила, о ком-то. все, что угодно. Она же рассказывала о жителях деревни.
– Нет, не помню. Хотя… помнится, один раз она увидела в Жабляке свою подругу. И посмеялась, что, мол, мы скрываемся, и подруга скрывается, не хочет афишировать свою любовь.
– Что за подруга?
– Она не сказала.
– То есть она увидела мужчину и женщину, которых не ожидала видеть вместе?
– Да, именно так.
– Ну хотя бы что-то еще о них… пусть не имена, но что-то она сказала?
– Сказала, что ей легче, она зависит лишь от себя, а у подруги нет будущего.
– Почему?
– Потому что у нее нет права на личную жизнь. И еще сказала, что феи не простят.
– Ей самой?
– Мне показалось, что она говорила о ком-то другом. Но я не спрашивал, эту тему мы вообще не затрагивали, иначе бы поссорились. Я не понимал и не понимаю до сих пор этих глупостей. Надья была бы жива и жила нормальной жизнью, не придумай себе эту «миссию».
– Почему вы пришли к отцу Слободану и теперь к нам?
– После разговора с вами Надья забеспокоилась. даже отменила нашу встречу. Она все повторяла, что не знает, что делать. Я предложил сходить с ней в полицию. Но она ответила, что эти люди не убийцы, и никому больше не причинят зла. А получилось все наоборот…
– Все-таки не один человек…
***
– О, как! Нет права на личную жизнь. То есть она замужем. – Сказала Саша, когда они распрощались с «лекарем» Милко и отцом Слободаном. – Или у них тут у всех сложности с жизненной миссией. Совершенно сумасшедшая тетка это Надья. Ну, с дочерью поругалась, но что за шиза с девушками? Хорошо, пусть все это существует, но нельзя же насильно заставить фей обратить внимание на девушку, сколько она ее, года два по лесам водила? Доводилась. Одна упала со скалы, второй горло перерезали.
– Я думаю, нам нужно еще раз поговорить с Катериной. Дамиан, – Бальери повернулся к монаху, – эксперты точно уверены, что горло Надье перерезал мужчина?
Дамиан набрал номер начальника полиции в Жабляке, извинился, что беспокоит вечером. Поговорив минут пять, поблагодарил и повернулся к терпеливо ждущим его собеседникам.
– Судя по направлению и силе удара это могла быть и женщина, но для этого нужно либо быть очень сильной, либо находиться в состоянии возбуждения. А вот по времени смерти есть изменения, они провели повторную экспертизу, определили, что между временем смерти и пожаром прошло примерно двенадцать часов. Он сыпал терминами я не буду их вам повторять.
– То есть Надью могли убить ночью, а пожар устроили на следующий день к вечеру, примерно так?
– Похоже, что да. Убийца хорошо подготовился. Заранее приготовил орудие с клыками.
– Чтобы сошло за вукодлака.
– Который пришел в дом, загрыз женщину и убежал? Смешно. – Лис снова обратился к монаху: – Дамиан, нужно поговорить с мэром и организовать встречу. Так, чтобы можно было вывести фото на большой экран. Это реально? И еще… я понимаю, что не сезон, но можно найти 10-12 яблок?
– Яблок?
– Да. Желательно спелых.
– Хм… думаю, найдем. И с мэром поговорим.
***
– Зачем вам яблоки? – спросила Саша, когда Дамиан уехал и они с Лисом отправились спать.
– Увидите. Пока ничего не скажу.
– Вы уже знаете, кто убийца?
– Догадываюсь. Но у нас нет доказательств. Если убийца сам не признается, мы ничего не сможешь предъявить. Единственный свидетель мертва.
– И что же делать?
– Думаю, есть способ заставить убийцу признаться. Давайте спать, Аликс. Завтра долгий день.
Трудно поверить, что сегодня всего лишь шестая ночь в Черногории. Нереально, вот как эти дни умудряются так растянуться? Бальери заверил, что запер двери и проверил все окна, значит нет смысла проверять.
Но снова не шел сон. Саша прислушивалась к каждому шелесту листьев, каждому шороху за окном. А потом вдруг миллион маленьких ножек затопали по крыше – этой ночью из-за гор пришел дождь. И хотя в комнате стало еще более сыро и промозгло, Саша наконец спокойно уснула. Ведь какой уважающий себя вукодлак будет ходить по мокрому лесу, да и летучие мыши отсидятся на чердаках!
И чем сильнее стучал дождь, тем крепче спала девушка этой ночью.
***
А Карло Бальери не спалось. Его знаменитая интуиция никогда не подводила. Вот и сейчас все было ему ясно. Случись эти события в Италии, он уже головы поотрывал бы сотрудникам за медлительность, давно нашел необходимые улики, да их и искать не надо, подозреваемые на первом же допросе во всем бы признались, тетка Надья права, они в душе совсем не убийцы. Были. До того момента, как совершили убийство самой Надьи. Это уже был рассчитанный, подготовленный шаг. И он изменил все. Прав был кардинал Ридольфи, зло, даже во имя любви, даже от отчаяния, остается злом. И стоило сделать шаг, как зло поселилось в душе и передалось другим людям и привело к новому убийству.
Бальери ни минуты не сомневался, что он на правильном пути. Пусть он иностранец и нет в его руках тех инструментов, что позволяли быстро вычислить преступника на родине, но завтра все будет завершено, убийцы ответят за совершенные преступления. Остались лишь маленькие детали, которые утром встанут на свои места.
Но было кое-что еще, то, чего он пока не понимал и не мог сформулировать даже в своей голове.
Он поворочался недолго, потом встал, оделся, и тихонько, чтобы не потревожить Алессандру, спустился вниз.
Эх, Алессандра… как же теряется человек в непривычной обстановке. В Италии она бы уже пол страны на уши подняла, со всеми подружилась, все рассказали ей свои секреты, а здесь, в этом темном лесу в горах, среди суеверий и старых легенд она растерялась. Но это пошло ей на пользу! Алессандра из самоуверенной и бесшабашной девицы неожиданно превратилась в ранимую, слабую, ее хочется оберегать и защищать. Бальери улыбнулся в темноте, вспомнив с теплотой обиженные глаза девушки, когда они подшутили над ней в сарае. Даже застыдился слегка.
Он вышел в заднюю дверь на кухне, чтобы не греметь основной, выходящей на террасу.
Ливень стих, превратился в слабый дождик, еле слышно шелестящий по еловым веткам, остро пахло хвоей и мокрыми листьями.
Лес стоял черной стеной, ни огонька, ни ветерка, отойди на пару шагов и не найдешь дороги, непонятно, в какой стороне деревня. Лес молчал, лишь дождь тихо шуршал в листве, он не стучал по крыше коттеджа, а падал мягко, скатывался на деревянные перила террасы, обволакивал все вокруг туманной пеленой… И в этой тишине таилось то, что Бальери пока объяснить не мог. Лучше бы слышались звуки, чем висело дождливо-туманное безмолвие, скрывающее старые предания.
Два еле заметных красных огонька вспыхнули в черноте леса, пробились сквозь легкую туманную дымку. Кто-то закурил? Огни далекой машины, так поздно спешащей домой, пробили туман? Или это взгляд древнего опасного зверя встретил взгляд человека?
– Ты – волк, а я – Лис, – усмехнулся Бальери. – И завтра Лис поймает того, кто приписал тебе убийства. А остальное – не мое дело.
Он вернулся в дом, осторожно, стараясь не шуметь, запер за собой дверь. Пригладил промокшие волосы и отправился в свою комнату.
Как же он не любил такие расследования… намного проще арестовать члена мафиозной группировки. А когда речь идет о несчастных людях, тяжело принимать решения. Но они совершили преступления, а значит, должны быть наказаны. В этом и суть профессии, которую он когда-то выбрал. Как и кардинал Ридольфи, он всю жизнь боролся со злом, и лучше не думать, что у этой борьбы нет конца, даже если маленькая частичка зла будет уничтожена это уже победа.
Бальери вздохнул и отправился спать. Завтра трудный день.
Глава 13
Утром за завтраком Лис был рассеян, прихлебывал кофе, делая пометки в своем блокноте.
Саша, прекрасно выспавшись ночью, наконец-то завтракала с аппетитом, заедая йогуртом традиционный пирог с сыром, клевала ветчину и оливки, пила уже вторую чашку кофе. Через открытое окно в столовую вплывала свежесть. Уже показалось из-за гор солнце, поздно они сегодня встали. Зато как сверкали лучи в мокрой хвое, словно тысячи бриллиантов усыпали ели за окном!
Отец Слободан пришел пешком, сказал, прогулка после утренней службы бодрит. Тетка Ана расстаралась для деревенского священника, даже разогрела вчерашнюю «тиквицу» с рисом и мясом, а тот и не отказывался, принимал с благодарностью, ел с видимым удовольствием.
Прошумел за окном автомобиль, разлетелись брызги из большой лужи, когда Дамиан парковался у крыльца. И вот его высоченная фигура заслонила дверной проем.
– Вам удалось пообщаться с начальником полиции?
– Да, все, как договорились. И вот все даты, мы уже поговорили в клинике.