– Вы о чем? – Саша переводила глаза с одного на другого.
– А народ удалось собрать?
– Договорились вечером, когда все закончат работу.
– Ну, тогда пошли в магазин Катерины.
***
Девушка за прилавком сказала, что Катерина будет позже, у нее какие-то дела дома. Пришлось отправляться к ней домой.
– Что вам? – женщина стояла в проеме двери, не собираясь приглашать в дом.
– Мы бы хотели поговорить с вашей дочерью.
– У вас нет права. Вы не полиция. Уходите. Я вам все рассказала.
– Вы предпочитаете, чтобы вашу дочь вызвали в полицию?
– Моя дочь ни с кем не будет говорить. Она в тяжелом психическом состоянии, Врач категорически запретил волноваться.
– Какой врач?
– Что значит, какой врач? Ее лечащий психиатр, в клинике.
– Который не видел Светлу уже год?
Женщина осеклась. Потом схватилась за ручку двери, потянула на себя, но Бальери крепко держал дверь за ручку с другой стороны.
– Так Светлы не было в клинике? – Удивилась Саша.
– Была. Сразу после смерти дочери. Но ее достаточно быстро стабилизировали, и даже отпустили домой продолжать лечение. За день до смерти Радойки. А еще через день она снова вернулась в клинику, состояние резко ухудшилось. Что случилось в эти два дня, уважаемая Катерина?
Женщина молчала.
– Когда Светла вернулась из клиники, все даты у меня вот здесь, в блокноте, – Бальери показал исписанные цифрами и заметками страницы, – прошла пара недель и погиб ее муж, Петар. Вам не кажется это странным?
В окне второго этажа вздрогнула занавеска. Женщина по-прежнему молчала.
Подъехали две полицейских машины. Сотрудники вышли и направились к дому.
– Зачем вы сюда приехали? – Перевода не требовалось, все понятно по ненависти, с которой Катерина смотрела на Бальери. – Дочь не причем. Это я их убила.
– Не надо выгораживать Светлу.
– Она больной человек! Это не она! – женщина кричала, когда полицейские надевали ей наручники.
– Позаботьтесь о девушке, – Дамиан кивнул полицейским внутрь дома. – Ее нельзя оставлять одну.
Офицеры вошли в холл. Появились через пару минут.
– Там никого нет.
– Помогите! Она ушла в горы! Нельзя ей туда! – Катерина рвалась из машины.
– Где это место?
– Поехали, я покажу! Спасите мою дочь!!!
***
– Когда она могла убежать?
– Когда мы разговаривали, я видела, как дрогнула занавеска, – сказала Саша.
– Значит мы отстаем не больше чем на пятнадцать минут. – Машины пришлось оставить, дорога в лес начиналась за домом, и проезда там не было. Катерину вели с собой в наручниках.
– Снимите, – попросил Дамиан старшего офицера. – Она никуда не денется.
Лесная дорога быстро закончилась возвышенностью. Оттуда тропа повела вверх, растительность здесь представляли лишь трава и невысокие кустики. Справа все выше поднималась гора, слева обрывалась пропасть.
За следующим поворотом они увидели хрупкую одинокую фигурку на каменистом откосе.
– Светла! Светла, девочка. уйди оттуда! – Катерина рванулась к дочери, но та сделала еще шаг вперед и полицейские удержали женщину.
Девушка что-то закричала.
– Говорит, не приближаться, иначе прыгнет.
Пока полицейские удерживали мать, Саша вдруг рванулась вперед.
– Куда? Вернись!
– Она же не понимает по-русски! – крикнул Дамиан.
Но Саша уже шла к девушке. Та сделала еще один шаг к краю.
– Светла! – Девушка оглянулась и в глазах мелькнуло недоумение. – Ты меня не знаешь, я Александра. Не надо прыгать, этим ничего не изменишь.
– Нэ желим да живим! У таком свету нэ желим да живим!
– Нэ можно! – сказала Саша единственное, что она запомнила из сербского языка кроме приветствия.
Оказалось, что за спиной ее стоит Дамиан, снова подобрался бесшумно. Он заговорил по-сербски. Девушка вздрогнула. Посмотрела вниз, в пропасть. Потом подняла глаза вверх.
Монах подтолкнул Сашу вперед. Та сделала еще шаг, протянула руку.
– Дай мне руку. Все будет хорошо. Дай руку.
Девушка несмело протянула руку. Саша так же медленно подошла к ней, их руки встретились. И тут же одним прыжком рядом возник Дамиан, схватил обеих в охапку, оттащил от края пропасти.
Полицейские выпустили Катерину, которая бросилась к дочери, схватила в объятия. Обе рыдали.
– Что ты ей сказал? – Тихо спросила Саша Дамиана.
– Сказал, что покончив жизнь самоубийством она не встретится с дочерью на небесах.
***
– Она решила уехать! Погубила нашу девочку, разрушила нашу жизнь, и думала, что все сойдет с рук! Мы медленно умирали, моя дочь сошла с ума, и моя жизнь закончилась вместе с ней! А она решила просто уехать и припеваючи жить в другом месте!
Начальник полиции разрешил Лису и Дамиану и, конечно, Саше, наблюдать за допросом за непроницаемой стеклянной стеной, их не было видно, зато им все было хорошо видно и слышно. Саша впервые оказалась за такой стеной, до сих пор видела их только в сериалах.
Дамиан переводил.
– Вы же уверяли, что любили Радойку, что она была доброй и светлой девушкой.
– Была. Пока не завела шашни с Петаром. Вы думаете, почему она бросила Лолу одну? Она ворковала с Петаром на улице. Он уверял, что с Радойкой было приятно общаться, и ничего большего, но мы-то видели, как него горели глаза. А Светла в депрессии после родов потеряла вкус к жизни. Вместо того, чтобы помочь жене, он сторонился Светлы и даже с Лолой не умел обращаться.
– Почему вы пригласили Радойку в тот день?
– Мне нужно было отвезти дочь к врачу, на Петара никакой надежды, он боялся оставаться один с ребенком.
– С чего вы взяли что Радойка с Петаром была на улице?
– Сама сказала. Кричала. что оставила девочку только на минуту.
– Но у вас же было заключение, что это естественная смерть, один из случаев внезапной младенческой смерти.
– Если бы Радойка была рядом, возможно, внучку еще можно было спасти.
– Ваша дочь призналась в двух убийствах.
Женщина заплакала.
– Когда она вернулась из больницы, я думала, все наладится. Но оказывается, она притворялась, хотела поскорее вырваться домой, отомстить Радойке. Если бы я это поняла… В то утро я не видела, как дочь вышла из дома. Она вернулась в ужасном состоянии, сказала, что убила человека. Я сначала не поверила… Пошла туда, спустилась под гору. Нашла Радойку.
– И воткнули ей в шею острый предмет?
– Это была спица… я плела кружево… так и побежала, с ним… засунула в карман фартука… там маленькие спицы…
– Зачем?
– Я не знала, что делать, потом вспомнила разговоры, что раз водная мельница разрушена, вампир может вернуться. Вот и…
– Что вы сделали потом?
– Потом сразу увезла дочь обратно в клинику, сказала, что у Светлы галлюцинации, психоз.
– Если бы вы сразу все рассказали и в полиции и врачу, то Светла не попала бы в тюрьму. Ее отправили бы на лечение.
– Я не могла допустить, чтобы ее заперли в психушке на всю жизнь.
– И чего вы добились? Ее все равно отправят на принудительное лечение, а вы попадете в тюрьму. И погибших не воскресить.
– Я хотела спасти мою дочь…
– Что случилось с Петаром?
– Они собирались разводиться. Петар уже жил у родителей, в тот день он пришел помочь по хозяйству. Все случилось у меня на глазах, я увидела из окна. Светла с такой силой воткнула ему в спину вилы… Она кричала… Я выбежала, увела дочь в дом, дала лекарство. Она уснула. А я побежала туда… к сараю… Хорошо, что никто не видел… Я вытерла рукоять вил, столкнула тело в яму… потом сама спустилась, как будто хотела вытащить вилы. Тогда полиция не определит как именно он упал. Сказала, что все случилось на моих глазах. Так и было, только… не так.
– Что произошло с Надьей?
– В тот день она пошла в горы за Радойкой. И увидела, что произошло. Сначала молчала. Потом пришла ко мне, рассказала, уговаривала отправить Светлу на лечение. Я сказала, что она уже в больнице, что ничего не исправить, не надо еще больше наказывать мою дочь.
– Она согласилась не рассказывать полиции?
– А что бы это изменило? Разрушила еще одну жизнь?
– Так и разрушила. Петар был бы жив.
– Она, как и все, поверила, что Петар случайно упал в яму. Тем более, что я снова увезла дочь в больницу и все думали, что она давно там находится. Поэтому она молчала. Радойку не вернуть, а про Петара она не знала.
– Призрак Петара – ваша выдумка?
– Да… я не думала, что он всем тоже начнет мерещиться, и что пойдут разорять могилу, протыкать его колом… Но я уже не могла это остановить.
– Но ваша дочь не убивала Надью.
– Нет. Надью убила я.
– Почему?
– Вы стали задавать вопросы, Надья опять заколебалась, пришла ко мне, сказала, что нужно рассказать правду, у Радойки осталась мать, она должна знать.
– И вы решили ее убить?
– Я должна была защитить дочь.
– Как вы ее убили?
– Я перерезала ей горло. Она стояла спиной, я схватила ее сзади и полоснула ножом спереди.
– А железные зубья?
– Какие зубья?
– Кроме раны от ножа там были следы от металлически зубьев.
– Я никаких зубьев не видела.
– Как вы подожгли дом?
– Я не поджигала…
– Не сам же он сгорел. Дом подожгли.
– Это не я… Там могло как-то загореться… я не знаю…
– Не лили бензин на травы и не поджигали?
– Конечно, нет. Может, я случайно опрокинула канистру…
– Когда вы пришли к Надье?
– Вечером. Уже поздно. Сказала, что нам надо поговорить.
– Дом подожгли следующим днем. Кому вы рассказали, что произошло?
– Никому.
– Не правда. Кому вы рассказали? Мы все равно найдем этого человека.
– Никому.
***
Саша в ужасе слушала признания женщины. Можно ли защищать дочь ценой других жизней? И ладно Светла, больная девушка, и видимо, давно больна, а роды и потом потеря ребенка усугубили ее состояние. Но Катерина! Убить свою близкую подругу. Кошмар какой-то.