В Египте они прославились, как враждующие между собой братья Осирис и Сет. Первый из них проявил себя добрым богом, а другой злым. Чтобы стать единоличным правителем, Сет разорвал старшего брата на мелкие кусочки. Но благодаря жене своей Изиде, Осирис вновь возродился к жизни.
В индийском эпосе Энки превратился в четырёхрукого бога-хранителя Вишну, а Энлиль — в трёхглазого бога-разрушителя Шиву, у которого вообще было сто восемь имён. В славянских мифах первый занял место бога подземных богатств Велеса, второй стал громовержцем Перуном, а для краснокожих ацтеков они обернулись в пернатого змея Кецалькоатля и в ягуароподобного Тескатлипока.
В Греции Энлиль взошёл на Олимп, как грозный бог Зевс, а Энки пришлось раздвоиться: как владыка подземного мира он стал Аидом, а как повелитель подводного мира — Посейдоном. В пантеоне римских богов младший брат прославился как Юпитер, а вот старший проявил себя также в двух ипостасях — как Плутон и как Нептун.
В Финикии они враждовали друг с другом под именами Балу и Муту, а в Ханаане баламутили небо и землю как бог молний Баал и бог смерти Мот.
Один создал во славу себе ветхий завет, другой оставил после себя два менее известных произведения — книгу Энки и книгу Велеса.
Сам бог-отец, владыка неба Ану и верховный бог триады, во всех прочих религиях получил имя Геба, Кроноса, Сатурна, Брахмы, Рода, Иля и Эля, а дочь его Нинмах стала Исидой, Герой, Юноной, Лакшми, Ладой, Астартой и Ашер.
Энки был во главе тех самых исполинов, сынов божьих нефилимов, которые, согласно библии, сошли на землю и увидев, что дочери человеческие красивы, стали брать их себе в жёны, кто какую избрал, и те стали рожать им полубогов и полулюдей. У Энки от такой связи родился сын Мардук, ставший впоследствии главным богом Вавилона.
Энлиль, женатый на сестре своей, был очень недоволен подобным развращением нравов и решил извести род людской, наслав на Землю потоп. Энки — создатель и защитник людей, узнав о потопе, предупредил о нём одного из них, известного, как Ной, и посоветовал тому соорудить плавучий ковчег.
Сам же, спасаясь от потопа, он сел в свой небесной престол и несколько раз облетел вокруг земли, высматривая хоть какой-нибудь клочок суши. Привлечённый необычным сиянием в районе Северного полюса, он спустился пониже и неожиданно обнаружил на водной поверхности огромное чёрное отверстие, в которое, как в прорву, засасывались подсвеченные северным сиянием клубящиеся облака.
Засмотревшись, Энки нажал не на ту кнопку и, не справившись с управлением, сорвался в пропасть. К счастью, он не разбился. Более того… вскоре его небесный престол, как пробка, вылетел из похожего отверстия в противоположной стороне планеты в районе Южного полюса. Земля внутри оказалась полой.
В середине земного шара ему так понравилось, что, сделав облёт, он снова вернулся внутрь. Подземельный мир оказался обитаемым. Здесь жили атланты с Атлантиды, загнанные сюда потопом, а также алиены с других планет — рыжеволосые сирианцы из созвездия Ориона, голубоглазые пришельцы из созвездия Тау Кита, а также рептилоиды из созвездия Дракона.
В центре Земли находилось огненное ядро, которое светило, как маленькое солнце. Вогнутые материки, очень похожие на надземные, омывались вогнутыми морями.
Атмосфера там благоухала, комфортный климат способствовал буйному росту тропических лесов. Множество самых разнообразных животных и птиц населяли джунгли. Это было райское местечко. Земля изнутри выглядела гораздо лучше, чем она смотрелась из космоса.
Это был тот самый Аид, упоминаемый греками, тот самый внутренний мир Агарты и легендарной Шамбалы, описанный в священных буддийских текстах. Это был тот самый подземельный мир, куда в поисках Беатриче спускались Данте и Вергилий и где, пройдя девять кругов ада, представляющих собой воронкообразный провал, заканчивающийся в центре Земли, они, в конце концов, нашли рай.)
— Да, ты был первым из нас, кто посетил эту планету, брат, — согласился с ним Сошедший с небес, — ты был первенцем у нашего отца, и всегда и во всём хотел быть первым. Но, как видишь, и последние стали первыми. Теперь я — альфа и омега. Теперь я — всему начало и конец.
— А я начало твоего конца, — злорадно усмехнулся Вышедший из земли.
— Ты это к чему? — опешил Сошедший с небес.
— Придёт и моё царствие.
— Не бывать тому никогда!
Сошедший с небес с такой силой и негодованием ударил оземь скипетром, что непроизвольно вновь нажал на ваджру, и змеиная молния впервые метнулась от земли в небо, разукрасив его огненным салютом. Последовавший за фейерверком гром загремел так, что у Димонов и о. Егория заложило уши. Как только гром утих, Вышедший из земли продолжил:
— Не забывай, что когда-то я уже правил этой планетой наравне с тобой.
— …до потопа, — уточнил Сошедший с небес, — но времена меняются. С тех пор, как ты отправился под землю, я стал самым главным богом на Земле.
— Неужели? — ухмыльнулся Вышедший из земли и так глубоко затянулся сигарой, что кончик её вспыхнул ярким огнём.
— Теперь, как видишь, я — бог богов и владыка владык. Иначе говоря, элохим элохимов.
— Олух ты царя небесного, — усмехнулся Вышедший из земли.
— Э, нет, теперь я даже выше нашего отца. — Сошедший с небес величественно поднял палец кверху. — Более того, теперь я единственный бог на Земле. Единственный и ужасный. Настолько ужасный, что даже имя моё нельзя произносить вслух.
— С каких это пор, Энлиль, ты стал Яхве? — насмешливо поинтересовался старший брат.
— С тех пор, как ты ушёл под землю, Люцифер! — презрительно отозвался младший.
— Ой-ой, столько пренебрежения вложил ты в это слово, забыв, что оно на самом деле означает. Но я тебе напомню: Люцифер значит несущий свет. Иметь такое прозвище почётно. Быть Лучезарным… Светоносным… Что в этом плохого, не пойму.
— Ой, не смеши. Посмотри на себя. Весь чёрный, как сажа… Как ты можешь нести свет людям?
— Я несу людям свет истины, — проникновенно ответил Энки, и глаза его вспыхнули огнём. — В то время, как ты держишь их во мраке неведения.
— Никто не должен знать обо мне больше того, чем положено, — менторски произнёс Энлиль.
— Не забывай, что я такой же аннунак, сошедший с небес, как и ты, — поставил его на место Энки.
— Ну да, ты ангел, — усмехнулся Энлиль, глядя на его чёрные крылья и высокие рога, — просто ангел… падший в ад.
— Скорее, падший в рай, — ухмыльнулся Вышедший из земли, — но имя своё, как ты, я никогда не поменяю.
Он с такой силой ударил себя левой рукой в грудь, что от него во все стороны посыпались огненные искры, а на тунике алым цветом вспыхнули четыре буквы ЭНКИ.
— Хочешь повластвовать? — съехидничал Энлиль.
— Я и так уже властвую, — с достоинством ответил Энки, — у себя в Нижнем мире. У себя в раю.
— Хочешь сказать, в аду? — осклабился Энлиль.
— Ты не ослышался, в раю. Внизу всё так же, как и наверху. Только намного лучше. Если хочешь, можешь сам убедиться в этом.
— Спасибо, не хочу, — покачал головой Энлиль.
— Зато у тебя в Верхнем мире, как я погляжу, — вновь моргнули в верхнем модуле на все четыре стороны всевидящие очи Энки, — жизнь давно уже превратилась для людей в ад.
— Лжёшь! — возмутился Энлиль.
— Это ты лжёшь всем, что сотворил мир и создал человека. Присвоил себе то, чего не создавал.
— Да как ты смеешь! Ты враг рода человеческого! Ты никто и ничто!
— Никто не забыт, и ничто не забыто, — невозмутимо ответил Энки. — Пусть я — ничто, зато ты — ничтожество! Ты ведь прекрасно знаешь, что создал людей я! А ты — лицемер, как раз, и хотел их уничтожить! И если бы я не спас Ноя от потопа, который ты наслал, человечеству бы не бывать. Это ты враг рода человеческого. А представил всё дело так, словно это была твоя заслуга.
— Врёшь, дьявол, сатана! — взвился Энлиль. — Всем известно, что ты — лжец и отец лжи.
Глаза Энки от негодования вспыхнули огнём.
— От лжеца и слышу. Так вор всегда кричит: держите вора! Дурак всех обзывает: сам дурак! А тот, кто вопит на кого-то: «сатана!» и есть сам сатаною!
Он направил золотой анх в сторону небесного престола и включил его, как прожектор. Мощный луч света осветил дымчатое забрало шлемофона и позволил лицезреть того, кто сидел на троне. У Сошедшего с небес было нечеловеческое лицо. У него было лицо зверя, ужасное лицо ящера, рептильное лицо аннунака.
Теперь о. Егорию стало понятно, почему в заповедях, данных господом, запрещалось делать какое-либо изображение его, лепить из него кумиров, делать из него богов литых и писать иконы с его ликом. Более того, запрещалось даже произносить его имя и всюду вместо имени своего подставлять слово «адонай» или «адонай элохим».
— Чёрт тебя дери! — возмутился господь. — Убери свет! — приказал он. — Выключи свой фонарик!
Энки нехотя выключил прожектор. Захваченный врасплох господь поменял тактику.
— Хочешь занять моё место? — с сарказмом спросил он.
— Поцарствовал, и хватит. В тебя давно уже никто не верит. Пришло моё время, — торжественно заявил Энки.
— Уверен? — засомневался Энлиль.
— В крайнем случае, можем на время поменяться местами, — предложил ему альтернативу Энки. — Я поднимусь в небо, а ты спустишься под землю.
— Э, нет, — покачал шарообразным шлемофоном Энлиль. — Хотя, — задумался он, — почему бы и нет? В меня давно уже никто не верит. Никто не исполняет мой закон. Все нарушают мои заповеди. Все только и делают, что грешат. Видимо, действительно, пришло царствие твоё.
— Что? Не верю ушам своим, — изумлённо покачал головой Энки. — От кого я слышу?
— Хотелось бы посмотреть, как долго ты усидишь на моём месте. Я думаю, ты не продержишься и дня. Весь этот мир построен мной и под меня. Все мировые религии, все институты власти. Но за шесть тысяч лет мир этот полностью прогнил. Ему нужно и должно устроить чистку. Для грешников настало время Страшного суда, — принял решение Энлиль. — Пришёл час их расплаты.