снова посмотрел на капитанский помост – там уже никого не было. РаздосадованныйПлутий стоял у дальнего борта. А Гилар вился около отца и о чем-то просил.Марцелл, морщась, что-то коротко бросил в ответ и махнул рукой в сторону… сына!
Криспподумал, что ошибся. Но Гилар, пройдя к его рабам, приказал Сувору следовать заним и, действительно, подошел к нему.
-Послушай, Крисп, - сказал он с видимой неохотой, что ему, капитануимператорского судна приходится просить мальчика, пусть тот даже сын еговременного начальника, - у нас ночью умер гребец, и новая смена должна работатьв неполном составе. Сдай мне в аренду своего раба!
-Как это – в аренду? – не понял Крисп.
-Очень просто! На время плавания он будет в полном моем подчинении – гребцом, аты получишь за это деньги!
Криспнахмурился и отрицательно покачал головой. Гилар с недоумением посмотрел нанего и принялся уговаривать:
-А еще я разрешу тебе стоять на капитанском помосте, сколько захочешь!
-Нет!
-Он же ведь все равно бездельничает!
-Ну и что? Все равно не дам! – решительно отказал Крисп.
-Тогда, по прибытии в порт, я должен буду сообщить властям, что вместо того,чтобы способствовать скорейшей доставке важнейших эдиктов, вы с отцом наоборотвсячески препятствовали этому! – с угрозой предупредил Гилар.
Криспрастерялся. Он не знал, как ему поступить. Не дать раба – значит, подвестиотца. И уступить Гилару – он тоже никак не мог…
Ксчастью его выручил сам Сувор, который, выслушав разговор, молча направился к скамьямгребцов. Здесь он сел на свободное место и взялся за отполированное до блескаруками многих невольников весло – единственный из всех рабов без оков назапястьях. Со стороны – ни раб, ни господин…
Криспвыдохнул с облегчением, и тут же испуганно посмотрел на Злату: заметила ли та,что ее отец сам принял это решение или подумала, что это он, послал еговыполнять тяжелую рабскую работу.
Нодевушка по-прежнему не обращала на него внимания. Она, не отрываясь, смотрелана своего отца так, словно пыталась помочь ему взглядом. Потом к ней подбежалМлад, стал говорить что-то на языке жестов.
«Скорейбы полдень, чтобы смениться, и всё объяснить ей!» - начиная уже ненавидетьоружие, которым так гордился совсем недавно, вздохнул Крисп. Но солнце, подстать ленивому морю и небу, не торопилось подниматься в зенит.
Гребцы,почти уже не слушая келевста, затянули свою унылую, с одними и теми же,повторяющимися словами, песню.
Пассажирыпродолжали слушать спор, в котором уже говорил только отец Нектарий, а философ,очевидно, исчерпав все свои аргументы, молчал.
Матрос-поварготовил обед…
Казалось,что на всем этом корабле никому не было дела до Криспа.
Толькораз мимо него прошел бесцельно слонявшийся по палубе Плутий и поинтересовался,не слишком ли рано он начал карьеру Александра Македонского?
Крисп,обрадовавшись нечаянному собеседнику, подробно объяснил все, как есть.
Вскучных глазах Плутия неожиданно проснулся интерес.
-Как ты сказал?.. Лекарь, снадобья?! – живо переспросил он и, оставляя опятьКриспа в полном одиночестве, быстрыми шагами направился на корму, где вскорезаговорил о чем-то с греком в плаще, который совсем недавно лечил заболевшеговоина…
3
Девушкавскрикнула, точно это ударили ее саму…
Снованевыносимо медленно потянулось время.
Палилосолнце…
Оттягивалбок меч…
И,когда уже стало казаться, что так будет вечно, на смену Криспу неожиданнопришел выспавшийся и посвежевший воин.
…За обедом отец вручил сыну полновесный серебряный денарий.
-Что это? – удивился тот.
-Как что?! Дневной заработок легионера, независимо, поход это, строительстволагеря или сражение! – торжественным тоном объяснил Марцелл.
Намонете был изображен Геренний Этруск. Крисп улыбнулся ему как старому знакомомуи перевернул денарий на другую сторону: здесь цезарь был изображен во весьрост, а надпись гласила, что он является вождем молодежи.
-Совсем ты у меня уже вырос, сынок. Так скоро и кормильцем станешь! Тем более,когда займешь должность помощника цезаря! – кивая на монету, заметил отец. - Ноты, смотрю, совсем не слушаешь меня? Спешишь? А впрочем, мне тоже пора… Этотспор твоего Нектария с философом… Нет, я не хочу ничего сказать… - слегкасмутился он и пробормотал: - Просто любопытно узнать, чем все это закончится!
Наскороотобедав, они вышли из каюты и разошлись в разные стороны.
Марцелл- на корму, а Крисп, постояв немного на капитанском помосте, на нос корабля.
Оннеловко подсел к девушке с мальчиком и только решился сказать то, что собиралсявсе это время, но Злата неожиданно опередила его.
-Отец сказал, что я твоя рабыня и должна выполнять все твои пожелания!
-Можешь передать ему, что у меня иное мнение на этот счет! – вспыхнул Крисп.
-Я могу готовить, стирать, петь песни… - не слушая, послушно продолжила девушкаи впервые взглянула на него. Что-то в приятном, умном лице юноши, его чистыхглазах привлекло ее внимание, она не сразу отвела взгляд, а затем, опустивглаза, тихо спросила:
-Так что… будет тебе угодно?
Криспвдруг подумал, что он мог бы приказать ей снять платок, чтобы она смотрела нанего… и вообще не была так холодна. Но даже поежился от этой мысли, так онабыла неприятна ему.
Ничего,- пробормотал он. - А впрочем… Я не хочу, чтобы ты думала, что это я приказалтвоему отцу садиться за весла. Он сам…
-Я знаю, - кивнула Злата.
-Откуда?
-Брат сказал.
Криспбросил благодарный взгляд на пытавшегося привлечь их внимание жестами Млада иудивился:
-Как он мог сказать, если не может разговаривать?
-Знаками. Я уже научилась понимать его. Это совсем не трудно.
-А что он говорит сейчас?
-Что, когда вырастет, тоже будет большим и сильным и станет гребцом, как отец!Глупый еще. Маленький. А отец у нас, правда, очень сильный. Когда рушился нашдом, он держал крышу до тех пор, пока мы все выбежали.
Онизамолчали и стали глядеть на скамьи гребцов, между которыми ходил келевст,поторапливая ленивых, по его мнению, рабов ударами сыромятного бича.
Взятогов аренду раба он словно не замечал, но когда тот решил вытереть пот с лица,вдруг подскочил к нему и стегнул бичом, оставившим длинную красную полосу наего спине…
Девушкавскрикнула, точно это ударили ее саму, и невольно ухватила Криспа за руку.
Тотмгновенно вскочил и бросился к скамьям гребцов.
-Что ты делаешь? – с негодованием закричал он на келевста. – Как ты посмелударить его?
-А что тут такого? – принялся оправдываться тот. - Капитан сказал, что ты продалего нам на время!
-Не надо мне ваших денег! Я забираю его!
-Ничего страшного, господин! – примирительно подал голос Сувор. - Я готовработать и дальше…
-А тебе… - повернулся к нему Крисп, - я первый и последний раз приказываю каксвоему рабу – немедленно оставь весло и иди отдыхать.
Приэтих словах юноши могучий рослый мужчина послушно встал и зашагал на носкорабля.
Келевст,раздосадованно пожав плечами, направился жаловаться к Гилару.
Крисп,в свою очередь, бросился к отцу.
Марцеллвстретил его с недовольным лицом.
-Я же сказал тебе не ходить сюда! – напомнил он, но было видно, что он недоволенне столько тем, что сын опять осмелился приблизиться к отцу Нектарию, сколькотем, что ему мешают слушать.
-А что же тогда они… он… - путаясь в словах, показал рукой на келевста с бичом вруке Крисп.
Марцеллвнимательно посмотрел на сына и пообещал:
-Ладно, я сам разберусь с ним. А теперь – иди!
4
Они,что - тоже христиане?! – насторожился Марцелл.
Вечером,как было заведено, Марцелл с Криспом полулежали на своих койках при светеканделябра и разговаривали.
Марцеллпроверял содержимое сумки.
Крисп,щурясь на огоньки пламени, вспоминал минувший день.
-Ну, как разговор отца Нектария с философом? – как бы между прочим,поинтересовался он.
-Увы! - развел руками Марцелл. - Тут и Сократу, пожалуй, нечего было бы делать…Но ничего! Среди пассажиров есть жрец храма Аполлона. Я поговорил с ним,пообещал не высаживать в ближайшем порту, если завтра он поставит этогоНектария на место. И поставит! Религия – ведь это не только ум, но и… - Марцеллпостучал себя пальцем по груди. – сердце!
Несколькоминут они молчали, и, наконец, Крисп спросил:
-Отец, вчера ты сказал, что я могу делать со своими рабами все, что захочу?
-Да, я и сегодня могу повторить это! - подтвердил Марцелл.
-Так вот, я хочу… освободить их!
-Странное решение! Они, что - тоже христиане?! – насторожился Марцелл.
-Нет, ты сам можешь у них спросить! У девушки даже есть статуэтка – богиня ихдомашнего очага…
-- Да-да, я видел… - сразу смягчился отец и усмехнулся: - Надеюсь, ты не всюДакию собираешься освобождать? Ну-ну, что надулся? Формально ведь я хозяинрабов и вправе знать, хотя бы причину!
-Да нет никакой причины! Просто хочу и всё! Ну, пожалуйста, я тебя очень прошу!
-Ладно! Делай, что хочешь… - махнул рукой Марцелл. – Хотя я лично не понимаю