Дин СпейсПридите и обрящете
Это была уже пятая группа за сегодня, и Майк не спешил, потому что на похлебку и бар он уже заработал пару десятков монет из закаленного космического стекла. Наблюдая за новичками, он привычным движением стирал мелкую и противную красновато-оранжевую пыль с лицевой панели, заодно проверяя, как горят огоньки жизнеобеспечения на рукаве и подшлемнике. Такому инвалиду любой сбой систем грозил мучительной смертью посреди занюханного городка на краю Пустыни.
Чуть вдали у лавки с местной живностью стоял ярко-желтый шериф Андерсен, мило болтая с толстушкой Пегги. Шериф явно подкатывал к девушке, то и дело панибратски толкая ее в плечевую пластину скафандра. Пегги была не против, судя по движениям ее округлой фигуры. Что делать, в таких несуразных костюмах за годы на Марсе у переселенцев выработались типичные и явные формы ухаживания, как у тех же лебедей или ящериц на Земле. Майк вздохнул. Земные птицы и животные ему вспоминались как нечто странное из детства, когда он с родителями посещал один из последних зоопарков на материнской планете, примерно за год до отлета.
Чуть дальше по пустынной улице сидел у своей лавки продавец воды Симонович, безучастно наблюдая за неуклюжим ухаживанием шерифа. И даже унылый темно-серый скафандр его выражал вселенскую скорбь, как показалось Майку. Тут Марк Соломонович почувствовал взгляд Майка и сделал устаревшее движение, будто приподнял несуществующую “федору” над скафандром. Майк ответил ему марсианским приветствием, приложив единственную руку ладонью наружу к пластине своего шлема.
— Чуть было не забыл про туристов, — внезапно дошло до Майка. Включив двигатели круглой тележки, на которой покоился обрубок его тела, он направился к антикварной лавке, где обычно говорливый и услужливый Ким рано или поздно представит его группе жадных до всего марсианского туристов с Земли. Тележка перебирала когтистыми ножками по пыльной дороге, и Майк все четче мог разглядеть разноцветные скафандры с теми, кто еще пару недель назад вдыхал относительно чистый воздух и мог пить настоящую воду, а не эту выпаренную из отходов и выделений.
Даже по сравнению с пышкой Пегги туристы выглядели несуразно толстыми и низенькими. Наметанный глаз Майка тут же выделил три семейства с детьми. В каждом была как всегда кричащая напористая женушка и подкаблучник, который обычно ни в какие приключения не встревал, и ни на какой Марс в жизни бы не полетел, кабы не воля супружницы. А вот двое из той группы… Нечто в их поведении не понравилось Майку. Может, их отстраненность, а может быть, искоса кидаемые по сторонам колючие взгляды. Да и более мускулистые и почти по-марсиански высокие фигуры навели Майка на очень нехорошие мысли.
Делать было нечего, он был профи, потому с жалостливым изуродованным лицом, которое отчетливо виднелось сквозь прозрачную пластину шлема, приковылял на своем многоноге тележки прямо к туристам. И вовремя! Как раз мамаши перестали пичкать своих чад в специальные переходники на шлемах марсианской халвой (“Удивительный вкус, очень редкий продукт, уверяю вас, сэр и мэм!”) А ведь никто в городке ни словом, ни кивком головы не покажет туристам в сторону ближайших окрестностей. Туда, где местные дети, скучая, за пять минут могут собрать эти выделения, сложенные в аккуратные кучки и валики у логовищ самками медлительных, но кусачих пыльных червей. Главное, чтоб высохло на слабом солнце достаточно для товарного вида и вкуса.
Мамаши радостно передавали скучающим и потеющим в скафандрах низеньким подкаблучникам кучу пакетов из радужной кожи тех же червей. Будет что показать на вечеринке по случаю прилета на Земле, всем этим ахающим и завидующим подругам. Тут и подземный янтарь с причудливыми насекомыми в палец длиной, и ложки из натурального нефрита, которого по всей Пустыне просто завались. И еще кучка диковинок. Но туристы все эти “стекляшки и бусы” оплачивали настоящими полновесными кредами и монетами межпланетного образца. Да уж, Ким за сегодня явно разбогател.
Майк вспомнил, что на Земле в это время каникулы у папаш на непыльных работах и в школах у детей. Так что наплыв туристов неудивителен на самом деле. А завистливые подруги припрутся уже со своим семейством в другой сезон. Так работает “сарафанное радио”.
Тут Ким обратил внимание на прибывшего Майка, оторвался от впаривания очередной диковины глупому туристу, и обратился ко всей группе, театрально раскинув длинные руки в зеленом скафандре.
— Узрите, земляне! Вот он — наш ГЕРОЙ!!! — Ким, как всегда на этом месте, сделал эффектную паузу. Малыши застыли с набитыми “халвой” ртами, подкаблучники своими потными лицами в шлемах повернулись к инвалиду, как по команде. Майк медленно кивал, его время еще не настало. Краем глаза он заметил желтый скафандр шерифа, который от скуки вдруг решил посмотреть уже надоевшее представление, и прислонился к накопителю с жижей для перегонки в воду. На секунду Майку показалось, что шериф изучает группу туристов не из праздного любопытства, а также колюче окидывает взглядом ту мускулистую парочку.
Кстати, конспирации ради или действительно они захотели привезти на Землю-матушку чего-нибудь с Марса. В руках того, что был помоложе, красовался небольшой пакет, отливающий радужными отблесками в слабом свете далекого Солнца. Старший напряженно крутил в толстых перчатках нефритовую ложку и высматривал нечто в ее узорах. Его позиция возле группы не оставляла сомнения, что у этого человека все и всегда под контролем.
При появлении Майка молодой кинул вопрошающий взгляд на старшего, а через мгновение изо всех сил уже обозревал окрестности. Старший же без всякого стеснения вперил свои колючие гляделки в инвалида, откровенно изучая его. Майку удавалось с большим трудом сдержаться и не ответить столь же дерзким и пронзающим взглядом в сторону наглеца. На секунду мир будто застыл, замерз… И тут же задвигался с той же скоростью, но Майку пару мгновений казалось, что все летит и кружится вокруг.
— Мадам, он действительно был первым, кто добрался до Храма… Сэр, уверяю Вас, это был наш лучший разведчик, не смотрите на его… хм-м… состояние сейчас… Да-да, малыш, тебе еще халвы? — будто издалека доносился голос Кима до Майка. Он чувствовал только внимание тех двух землян, изредка и односложно отвечая на восторженные и глупые ахи и вздохи матрон и детей из семейств, либо переводил вопросы на Кима, ловя его удивленные и недовольные, искоса кидаемые взгляды. Они говорили Майку, что тот возьмет не меньше половины из причитающихся инвалиду средств за его бездействие.
Но потрепанного жизнью разведчика не покидало ощущение грозного зверя, уже приготовившегося к прыжку на него, как на жертву. И это бодрило старого бойца… Да уж, насколько старого? Он же, считай, одногодка шерифа, чуть ли не в один класс ходили по прилету на Марс! Седой инвалид с трудом вспоминал, что пару лет назад перешагнул сорокалетний по земным меркам рубеж. А уже такая жизнь за плечами… Он вздохнул, грустно ухмыльнулся и направил тележку прямо к стоявшим поодаль качкам с Земли. Старший ничуть не удивился, широко и злобно улыбаясь сквозь закаленное стекло шлема.
— Майкл Бичем, если не ошибаюсь?
— Совершенно верно… Чем обязан? — Майк внешне был спокоен, глядя сквозь слегка запыленное стекло в колючие маленькие глазки землянина.
— Меня также зовут Майклом, — неуклюже попытался стать “своим” землянин. — Майкл Грум, спецагент МПСБ.
Он слегка приподнял манжету перчатки на изнанке рукава, там мелькнул серебристый ромб Межпланетной службы безопасности. “Ясно…” — подумал Майк, внешне оставаясь безучастным. Для него не стало сюрпризом, что эти двое — прибывшие по его душу агенты.
— Ну, что ж, господа, — он вложил в это слово всю возможную иронию на грани оскорбления. — Предлагаю, чтоб не шокировать честных туристов, переместиться, скажем… К тетушке Агафирс, в наш единственный бар в округе. Как на это смотрите?
— Да, конечно, — обрадовался Грум. — С меня выпивка!
— Рано еще для таких посиделок, — проворчал Бичем. — Если вы не против, я бы с ясной головой хотел просто побыть там без скафандра… Скажем, за легким ужином?
— Да, конечно!
И они направились к стеклянному полукуполу бара на краю города и Каньона.
На входе Майк показал приезжим, как быстро отстегнуть шлем, полностью не снимая его, мало ли что могло случиться с любым помещением на Марсе. Детишки у них с малых лет жили и играли в скафандрах, даже не представляя, как можно ходить по той же Земле без этой бронированной личной капсулы. Как раз такая пигалица, высокая и слегка несуразная девочка-подросток, подлетела к ним, как только они вышли из крутящегося шлюза.
— Привет! — Ната на секунду приложила тыльной стороной ладошку к лицу в приветствии. Земляне потрясенно глядели в ее огромные голубые глаза с каким-то сиреневым отблеском в глубине. Платиновые волосы сзади складывались в марсианскую короткую тугую косу, на Земле называемую “дракончиком”. Майк иронично наблюдал за реакцией приезжих. Марсианские подростки всех землян поражали своими увеличенными глазами и маленькой нижней челюстью на треугольном лице, длинными конечностями. Еще несколько поколений, и можно говорить о другом виде, Homo Marcianus.
— Что будете заказывать?
— Ната, а давай наш фирменный набор для гостей, окей?
— Да, конечно! — и девочка с заказом невесомо упорхнула к своей тете Агафье за стойку.
Земляне еще секунду или две удивленно глядели ей вслед, потом, очнувшись, пошли вглубь пустующего зала к любимому закутку Майка. Оттуда была видна большая часть прозрачного, слегка зеленоватого стекла окна во всю внешнюю стену, из которого открылся потрясший непривычных землян вид прямо вглубь долины Маринер, или, как говорили местные, просто Каньона, к которому резко обрывалась Пустыня. На закате Солнца можно было, наверно, часами рассматривать эти древние оранжевые и желтые уступы, постепенно уходящие в пыльную дымку и темноту самого большого в Солнечной системе разлома планеты. Гигантский шрам на теле Марса простирался в обе стороны от наблюдателей и терялся где-то в нео