В общем, не пиздеть ненужного, не думать лишнего, всех любить и крепко-крепко прижиматься друг к другу. И будет всем тепло и радостно.
Моя последняя мамаРассказ из иностранной жизни
Он осторожно ощупал своё новое лицо. Выковырнул ногтем засохшую за носовым крылом муху и посмотрел себя в зеркале. В зеркале было видно, что из всех его глаз по-прежнему текут густые слёзы. Он медленно опустился на пол внизу комнаты и, порывшись в нагрудном кармане («грудь всегда расположена спереди» – напомнил он себе), достал губную гармошку Вельтмайстер – всё, что осталось от трофейного аккордеона его отца.
Издав на гармошке несколько мелодических трелей, он запел глубоким звучным голосом:
Мама! О моя мама!
Почему ты молчала о том, что я чёрный?
Почему ты столько лет молчала о том, что я чёрный?
Мама, моя последняя мама.
Мама!
Зачем ты мне не сказала тогда?
Зачем ты мне не сказала тогда, что я чёрный?
О, если бы ты мне сказала тогда,
ты была бы жива до сих пор, моя последняя мама.
Закончив песню, он тщательно спрятал гармошку внутрь нагрудного кармана, распахнул руками окно и вспрыгнул на подоконник. Несколько секунд он колебался, стоя на самом краю: в небе собиралась гроза, а внизу уже скопились полицейские машины.
Внезапная мысль посетила его: он проверил замок ширинки – замок был широко распахнут. «Хорошо!» подумал он, доставая хуй. Через некоторое время снизу послышались обиженные выстрелы.
Он застегнул ширинку, ещё раз проверил лицо, оттолкнулся ногами от подоконника и полетел, задевая небоскрёбы своим широкополым плащом и шляпой.
«Мама, моя последняя мама», – успел он подумать незадолго перед тем, как пылающей ракетой вонзиться в трансформаторную подстанцию.
После этого его больше не видели.
ЮморПьеса в одном действии
На сцене писатель-юморист.
Писатель-юмористВ зале тишина.
Писатель-юморист: То есть, понимаете, «упс», и всё!
Тишина.
Писатель-юмористТишина.
Писатель-юморист тоже замолкает и внимательно вглядывается в зал. Спускается со сцены и слегка трясёт зрителя в первом ряду за плечо. Зритель со стуком падает на пол, не разгибая ног. Писатель-юморист в ужасе отскакивает, но быстро приходит в себя и продолжает прежним юмористическим голосом.
Писатель-юмористЗамолкает. Подходит к оператору, машет у него перед лицом растопыренной ладонью.
Писатель-юмористТишина. Писатель-юморист тревожно озирается. Раздаётся громкий скрип: это встали все зрители, кроме лежащего на полу. Медленно переставляя негнущиеся ноги, они окружают писателя-юмориста.
Писатель-юмористКруг смыкается. Слышно неразборчивое хлюпанье. Затем зрители расходятся и рассаживаются по своим местам. Там, где был писатель-юморист, не осталось никаких следов. Зажигаются прожектора, звучит юмористическая музыка, и на сцену выходит другой писатель-юморист.
Другой писатель-юмористКонец
Душа и ТуловищеПьеса
ТуловищеДушаТуловищеТуловищеДушаДушаТуловищеДушаТуловищеДушаМолчание.
ТуловищеДушаТуловищеДушаТуловищеДушаТуловищеДушаТуловищеДушаТуловищеДушаТуловищеДушаТуловищеДушаВходят БЕСЫ.
БесыДуша и ТуловищеТуловищеДушаТуловищеДушаТуловищеДушаПечка-буржуйка начинает густо дымить и гаснет. Шланги и пузыри бесформенной кучей сваливаются на пол. Становится совсем темно, только в круге синего света стоит Душа. Откуда-то издалека слышен длинный тоскливый звук.
ДушаЗвук всё усиливается, пока не переходит в невыносимый скрежет железа по стеклу. Зрители, зажав уши, разбегаются.
ДушаЗвук постепенно замолкает, опускается занавес.
ДушаКонец
Неприятные пьесы
Пельмени
Дочь входит в квартиру, принюхивается.
ДочьМатьДочьВключает компьютер.
На экране желудочно-кишечный тракт.
ДочьМатьДочьВыбрасывает кастрюлю с пельменями в мусорное ведро и открывает шкаф. Весь шкаф забит зубной пастой. Дочь берёт два тюбика и выдавливает в тарелки.
ДочьС аппетитом едят.
МатьДочьДочьУходит в ванную комнату. Через некоторое время оттуда слышны громкие стоны. Мать, воровато оглядываясь, достаёт из мусорного ведра кастрюлю и промывает пельмени под струёй воды из крана. Затем начинает их пожирать, жадно чавкая. Внезапно с громким звуком включается компьютер. Мать вздрагивает и, громко икнув, медленно валится на пол. Наполовину пережёванный пельмень выскакивает из её рта. Из ванной по-прежнему слышны стоны. Мать открывает глаза и начинает с трудом ползти на боку в сторону ванной, оставляя за собой извилистый белый след. Подползает к двери и начинает скрестись в неё, мыча и обламывая ногти.