[31], для того, чтобы избежать шума от часто подъезжающих и отъезжающих экипажей. У хозяина и у хозяйки рядом с их спальнями имеется по собственному кабинету, в котором они могут принимать посетителей во время или после туалета; у обоих с этим кабинетом соседствует собственная передняя, и, разумеется, у обоих есть своя собственная гардеробная.
Едва ли можно отчетливее охарактеризовать несколькими чертами положение мужчины и женщины в этом обществе, чем указав на это единообразное, но совершенно раздельное устроение их частных апартаментов. Здесь мы сталкиваемся с такой формой брака и семьи, которой, может быть, стоило бы уделить чуть более внимания в социологических теориях семьи.
«Как она живет с мужем?» — спрашивает новый слуга камеристку госпожи[32].
«О, теперь очень хорошо!» — звучит в ответ. — «Он немного педант, но честолюбив; у нее очень много друзей; они не ходят в одни и те же общества, видятся редко и живут вместе весьма пристойно».
Это, конечно, случай индивидуальный; не каждый мужчина в этом обществе честолюбив и педантичен, не у каждой дамы много друзей. Однако здесь в то же время мы видим и нечто весьма типичное для структуры этого общества. Это общество так обширно, что у мужа и жены может быть различный круг общения. Пространство самостоятельной жизни для состоящих в браке людей здесь в этом — но, несомненно, и не только в этом — отношении совершенно иное, чем в тесно живущем обществе.
С другой стороны, приличия, условности и представительские обязанности требуют определенных контактов между супругами. Этот требуемый обществом минимум контактов задает в определенных точках границы для самостоятельной жизни обоих супругов. Какого рода вещей должен требовать знатный дворянин от своей жены, становится наглядно ясно, например, когда господин, о котором говорила камеристка в только что приведенной цитате, приходит около полудня в апартамент своей жены, которая еще спит, и велит камеристке передать ей следующее: «Скажите ей, что у нас назначен восьмидневный траур по мадам де Сокур и чтобы она навестила мою мать, которая больна. Я еду в Версаль. Вернусь завтра или послезавтра».
Долг перед обществом, в широком смысле поддержание репутации и чести «дома» — а сюда относится и визит к больной свекрови — это то, что оставалось общим у супругов, если больше ничего общего между ними не оставалось и если отсутствие чувств к другому заставляло каждого из них пользоваться своей свободой[33].
Общественно легитимированные отношения между мужчиной и женщиной в буржуазном обществе выражаются в институте и понятии «семьи». В дворянском обществе эпохи ancien régime они находят свое выражение в понятии «дома». Говорят не только о «французском Доме», имея в виду единство королевского рода на протяжении многих поколений: каждый из знатных дворян говорит о своем «доме». В лексике той эпохи понятие «семьи» более или менее ограничено кругом высшей буржуазии, понятие же «дома» относится к королю и высшей аристократии. Энциклопедия прямо констатирует это различие в словоупотреблении различных слоев — по понятным причинам резко порицая его[34]. И это, как мы видим, не просто принятый способ выражаться: за этим словоупотреблением стоит реальность, фактическое различие в структуре и оформлении общественно легитимированного отношения полов у высшей знати и у верхушки буржуазии[35]. В данном контексте мы не можем подробно останавливаться на нем. Здесь достаточно будет указать на то, что придворно-аристократический брак в самом деле никоим образом не имеет своею целью того, что обыкновенно называется «семейной жизнью» в буржуазном обществе: при заключении браков в этом кругу решающим оказывается в первую очередь «учреждение» и «продолжение» своего «дома», соответствующее рангу мужа, по возможности увеличивающее его престиж и его связи. Цель брака — увеличение или по крайней мере закрепление ранга и авторитета вступающих в брак особ как представителей своего дома. В этом свете и нужно понимать отношения между хозяином и хозяйкой дома, между знатным придворным дворянином и его женой. Общество контролирует в первую очередь отношение между этими двумя лицами как представителями своего дома в свете; в остальном они могут любить друг друга или не любить, хранить верность друг другу или нет — их отношения могут быть настолько бедны контактами, насколько это допускает их обязанность совместного представительства. В этом отношении общественный контроль снисходителен и слаб. Описанное устроение частных апартаментов господина и госпожи представляет собою, в известном смысле, оптимальное решение жилищных потребностей, соответствующих этому типу брака — буржуазное понятие «семьи» здесь едва ли применимо.
Окидывая мысленным взором домашнее пространство знатных господ и дам эпохи старого порядка, мы в структуре его увидим и структуру той сети отношений, в которую они включены. Выражение их своеобразного отношения к служебному персоналу мы обнаружим в обособленном расположении комнат вокруг хозяйственных дворов и передней. Выражение своеобразного отношения между мужем и женой мы найдем в характерном удалении их приватных апартаментов. И наконец, мы увидим, что характер их включенности в общество, или «свет», известным образом представлен в расположении их общественных комнат. То, что эти последние занимают главную и центральную часть представительного первого этажа и к тому же больше места, чем оба частных апартамента хозяев вместе взятых, уже само по себе служит символом того значения, которое имеет в жизни этих людей их отношение к обществу. Фокус их бытия — здесь.
Общественные комнаты разделены на две части. В центре их располагается большой салон — центр придворно-аристократической светской жизни; он захватывает, как правило, высоту и второго этажа, стены его обычно украшены коринфскими колоннами. Гость выходит из своего экипажа у парадного подъезда перед главным домом, проходит большой прямоугольный вестибюль и попадает отсюда в большой круглый салон. С одной стороны от этого салона, соединенные с вестибюлем отдельным входом, находятся комнаты, называемые «appartement de société»: сначала передняя и гардероб, далее следует «salle de compagnie», меньший размером и более интимный овальный салон, обеденный зал, рядом с которым находится буфет, и т. д. С другой стороны от большого салона располагается «appartement de parade», к которому относятся малые парадные салоны и парадные кабинеты, а далее, за одним из салонов, большая галерея, которая отделяет большой сад от малого цветника, выходя далеко за край примыкающего флигеля. Но, кроме того, в состав этого парадного апартамента входят также парадные спальни со всеми их принадлежностями.
Это разделение общественных комнат на две категории имеет вполне определенный социальный смысл. «Appartement de société» предназначается для узкого круга общения хозяина, а прежде всего, очевидно, хозяйки. Здесь, обыкновенно во второй половине дня, они принимают людей, которые приходят для того, чтобы составить им общество. Здесь, в этих комнатах, обставленных с мыслью не столько о представительности, сколько об уюте, происходит то чуть более задушевное и не слишком скованное соображениями этикета светское общение, которое известно нам из истории XVIII века как салонная жизнь.
Парадный же апартамент есть символ того публичного положения, которое занимают представители видных дворянских домов, даже если они не занимают никакой официальной должности. Здесь, большей частью в первой половине дня, они принимают официальные визиты равных им и вышестоящих людей; здесь они обсуждают все те «дела» придворной жизни, которые приводят их в соприкосновение с людьми придворного общества за рамками их узкого круга общения; здесь они принимают визиты как представители своего «дома». Парадная спальня с отдельной передней и отдельными кабинетами служит, кроме того, для приема высоких и особо почетных гостей. И наконец, здесь, лежа на «парад ной кровати» (lit de parade), хозяйка принимает как представительница «дома» официальные визиты в особых случаях — например, после разрешения от бремени. Такое вовлечение многих сторон жизни, которые мы относим к частной сфере, в сферу публичного обнаруживается и во многих других моментах, оно в высшей степени характерно для жизнеустроения этих людей. Только имея его в виду, мы можем полностью понять дифференциацию общественных комнат на «appartement de société» и «appartement de parade». Высокий ранг и обязанность представительства придают в определенных случаях социальному общению — например, визиту — такую важность и значение в жизни этих людей без профессии, какое в буржуазном обществе, члены которого заняты профессиональным трудом, имеют только какие-нибудь деловые или рабочие, но почти никогда частные визиты. Профессиональные визиты буржуазных слоев — а под таковыми здесь, конечно, имеются в виду и те «частные визиты», которые косвенно служат профессиональным целям, — получают свой характер благодаря их значению для получения денежных выгод, для карьеры, для поддержания или повышения положения в профессиональном сообществе. До известной степени дифференциация общественных покоев в домах знати на апартамент для относительно более близкого социального общения и апартамент для более официального социального общения представляет собою в рамках придворного общества аналог дифференциации помещений для частного обихода и для работы в профессиональном обществе. В этой дифференциации совершенно непосредственно обнаруживается то обстоятельство, о котором мы еще нередко и более подробно будем говорить ниже: если судить о структуре социальной жизни придворных, отправляясь от устройства жизни буржуазии, занятой профессиональной деятельностью, то вся эта придворная жизнь попадет в категорию «приватной сферы». Но такого рода определение понятий дает нам искаженную картину. Поскольку для придворной аристократии не существовало профессиональной жизни в нашем смысле слова, разделение на профессиональную и частную жизнь к ней вообще неприменимо. Однако необходимость социального самоутверждения или стремление к повышению своего ранга и достоинства налагают на этих людей не менее строгие обязательства, подчиняют их не менее жесткому диктату обстоятельст