Все более-менее остались на своих местах, хотя кое-кто поднялся в чине или получил новый орденок на грудь. Из совсем новых и относительно значимых фигур добавился лишь герцог Натаиель Кристофер Стикленд, его милостиво изволили поставить на должность егермейстера, но без присвоения иного чина.
Для простолюдинов есть чин коммерции советника — почётный, но не очень весомый, без жалования и реальной службы. Для дворян имеется что-то похожее — егермейстер. Должность приравненная к генеральским. Жалования за неё тоже не платят, но мундир вполне достойного вида. Зато егермейстер обязан участвовать во всех королевских охотах и даже организовывать их на своих землях. На королевских этим занимается реально значимый придворный вельможа — обер-егермейстер, он глава егерей. Из других плюсов — егермейстер имеет право присутствовать на королевских приёмах, обязательно приглашается на Королевский бал и другие торжества.
Её светлости Лауре отведён Красный дворец. Герцогиня приедет на похороны с мужем, там они остановятся. В Жёлтый дворец на время возвращается её светлость Силестрия. Уже переехала и ждёт своего мужа. Посему пришлось временно увеличить количество служителей. Остальные прибывающие на похороны расселяются по столице.
После такого и ещё нескольких подобных разговоров меня призвали к непосредственным обязанностям на заседание траурной комиссии.
Ба! Всё те же лица! Как и не было опалы! Меня радостно приветствуют, хлопают по плечу, поздравляют с возвращением, возвышением, графством, чином, орденом и всем таким прочим. Все мне здесь знакомы! Все! Хоть я и вице-камергер, по чину всё едино младший, но стал ближе, сильно ближе к сильным мира сего.
Перед заседанием узнал, что генерал-аншеф граф Орнер фон Лаунгер всё-таки ушёл в отставку, тому причиной возраст.
Ему уже назначен преемник, и тоже мне знакомый — генерал-полковник, отец школьного приятеля. Да… Знать бы заранее, можно было бы счесть выдачу поместья в управление его сыну прекрасной инвестицией в будущее. Но тогда никто о таком повороте дел даже предположить не мог, потому скажем «счастливый случай». Впрочем, человек не загордился, сам вновь приказал мне общаться с ним «без чинов» и описал другим генералам мою крепость в самых превосходных тонах.
Оказывается, его сопровождающие, пока я занимался лечением, обревизовали всё, включая солдатскую кухню, проверили даже закладку продуктов. Потому собственно и встал вопрос о бригадирстве.
К моему гарнизону решено приписать два полка, пехотный и кавалерийский. В случае войны их перебросят через портал в район развёртывания. Тогда я становлюсь вторым-третьим в цепочке командования и одной из основных ударных сил.
Сами понимаете, секунд-майор — это ни о чём. Бригадир-магистр — куда ни шло, соответствует. Не думал, не гадал, а нарвался на внеплановую проверку. Но хотя бы хорошо себя показал.
Симон подошёл, он тоже комиссионер. Канцлер, обер-цалмейстер и другие знакомцы. Из незнакомых лишь новый первосвященник королевства. Великая герцогиня Силестрия возглавляет комиссию, она пришла последней.
Протоколом есть кому заняться, моя работа начнётся после заседания, потому сижу, слушаю и думаю — как я достиг жизни такой? Не хотел же возвращаться ко Двору, совсем не хотел, но королева в пять минут сделала, как ей пожелалось. Создала правильную обстановку — король-малыш, мама, братик, принцесса. Только посмотришь, сразу умилишься. Затем сказала красивые слова, чуть-чуть добавила блеска на мои петлицы и что-то попросила. Мама смотрит, королевские дети рядом, карьера братика сейчас закладывается. Как тут можно отказать?
Сразу после конца заседания обер-цалмейстер подхватил меня за локоток и повёл в свой кабинет поговорить. Вот-вот иностранные государи подъедут. С супругами и свитскими. А нашим дамам надо выглядеть прилично. Да и подарки для первых лиц наверняка потребуются. Словом, он думает, что было бы мудро сделать некий запас кремов. Если, конечно, я не откажу. Материалы он уже подготовил, предположительный списочек, набросанный рукой королевы, кому, чего и сколько, тоже имеется. Золото для крышечек и на покупку недополученных реагентов рядом лежит. Какое будет моё положительное решение?
Понятно, отказать никак нельзя. А если честно, то у меня давно сварен некий запас именно для подобного случая. «Списочек» от королевы есть, но раздавать по нему зелья придётся самому, иначе просто неприлично — не её же величеству лично этим заниматься? Умаление получится.
Государи начали прибывать, я стал настраиваться на работу с протоколами, а тут вечером, почти ночью, против всех правил ко мне в городскую усадьбу приехал Налор с сыном. Он только сегодня вернулся из спасательной экспедиции и почти сразу рванул ко мне.
— Прокляли наш корабль! Мой знакомец проклял! — вещал сильно осунувшийся и постаревший тесть. — Я лучшего водника нанял — тот все обломки поднял и проверил. Нашёл табличку с проклятием на корабль. Вот почему судно о камни разбило! Достали мы сундучок с камнями, он же зачарован на крепость, и мажеская метка на нём стоит. Рядом тело сына нашлось. Он в каюте остался, выйти не успел. Я хоть долг исполнить смог — сжёг останки, отпустил его душу, успокоил свою. А в сундуке простая галька насыпана со следами сильной иллюзии на ней.
— И что с этим делать?
— Не знаю! Право слово, не знаю! Недруг за океаном. К нему даже если приплывёшь, что-то сделать сложно. Охрана вокруг, волшебники местные. Разве королевские войска прислать. Но как о таком договориться? Даже вы, пожалуй, этого не сможете. Или сможете? Я, чтобы камни вернуть, да за сына отомстить, миллиона не пожалею!
— Нет, королевских войск не добуду.
— Я и не надеялся. Но что-нибудь придумаю.
— Налор, а почему вы согласились? Знали же, что при обмане его сложно достать.
— Как затмение нашло. В первый рейс он прислал предложение, цену выставил очень привлекательную. Вторым рейсом доставил авансом чуток камней на пробу и подписанный контракт. — Налор кивнул на шурина, — при нём подписал и богами поклялся. А когда я ему банковские билеты послал, он вон как дело вывернул.
— Купец — простолюдин, ему в клятвах даются послабления, значит, боги могут наказать очень нескоро.
— Не боги, я сам за обман накажу. Это там он величина, а его товары продаются здесь. Авторитет кое-какой среди наших имею. Коли контракт нарушил, контрабасы с ним дел вести не станут. И таможенникам надо нарушителей находить, малой мздой он от них не сможет откупиться.
— Точно?
— Да! — купец продолжил разговор дальше: — Теперь по другим делам. Храм около озера почти построили. На Праздник Урожая будет освящение и торжественный молебен с водосвятием. Большие люди от церковников приедут, вознесут славу всем богам разом, и на особицу вашему, который меня с женой спас. Дальше украшать только останется, но за этим делом взялся Федул присмотреть. Усадебку Тихово построили, сейчас обставляют. Лес спилили, землю под пашню уже почти наладили.
— Мне доложили, что и дома под селян почти готовы.
— Не все пока, но какую-то часть уже можно заселять. В Заречье дом под крышу завели. Доделать осталось хрен, да чуть-чуть. Эти дела, считай, закрыли. Есть ещё одно, вас касаемое. Имуществом я своих детей наделил, но один сыночек погиб. А значит, ему предназначенное заново надо размежевать между сыном и дочкой. Как не примерялся я, как не прикидывал, но Микаэле больно много недвижимости достаётся. И меньше дать нельзя, и сама она с портовыми делами не справится. Понимаете?
— Нет. Я тут причём?
— В том-то и дело, что вы не при делах, а дочке помощник нужен. Я, может, в Колонии соберусь. Словом, нашёл ей мужа, в порту он справится. К вам просьба — не обижайте молодых, мы всё по обычаям делаем.
Глава 27
Следующая неделя пролетела молнией. Сбор государей, развеивание праха, официальный приём, разъезд государей. Я второй раз, выходом со штандартом Хаора, открывал похоронное шествие. Протоколы тоже проверял и заверял.
Случился некий скользкий момент — один из членов траурного комитета очень демонстративно упомянул первой не королеву-регентшу, а Регентский совет. И там подгадил — не подчеркнул председательствующую роль её светлости великой герцогини Силестрии, оставшейся старшей в роду.
Так этого оставлять нельзя. Здесь пропустишь словцо, там пройдёт шепоток, а в результате начнётся дискуссия по процедурному вопросу, которая ослабит позиции регентши и поставит под сомнение главенство в Совете старшей дочери старого государя. Потому я воспользовался своим правом и вымарал текст выступления раскольника, написав вместо того «ничего не было сказано по существу рассматриваемой темы». Врага точно приобрёл, но свою службу исполнил, как мне положено.
Кстати, сразу после похорон непонимающего линию партии… э… словом, выперли болтуна в отставку, заодно лишив места в Регентском совете. Его преемник изначально занимал верную позицию в отношении регентства.
На меня кое-кто поворчал, но так… формально. Дескать, цепной пёс, чего другого вы от него ждали? Говорить с ним совершенно бесполезно, он слушает только семью Лагоза. Умные люди сразу знали, что такой пассаж в анналы не запишут, потому выступали, как положено.
И Мариана, и Силестрия вскользь похвалили, но мельком — я всего лишь исполнил свою службу. Если бы не вымарал, то да — получил бы по полной программе, а так даже говорить не о чем.
После завершения работы Траурной комиссии, ни к каким делам меня больше не привлекали. Регентский совет, естественно, обошёлся без моего участия. Мелок я для него. Членом Госсовета я стал анекдотом, а дважды рассказывать один анекдот в той же самой компании крайне дурной тон.
Зато сразу после похорон меня представили многим, доселе мне незнакомым, но очень высокопоставленным иностранцам, а чаще иностранкам. Просто так… хороший юноша… волшебник… и вообще… Правда потом, со знакомством или по какой другой причине, мне дарились драгоценные вещицы, редчайшие алхимические ингредиенты или ещё что-нибудь интересное. Что я их немного подлечивал, вы уже поняли?