Закончилось объяснение новым выговором великой герцогини, теперь нам обоим. Затем приехал папа, вызванный во Дворец прямо из Министерства. Мама пришла сама.
Шарлота держалась великолепно! Вот что значит царевна! Родичи не знали, что делать и как величать девицу? По имени? Принцессу?! Ваше королевское высочество? Невестку?! Почти дочку?! При предках нас отругали ещё раз. Затем, как положено, поругались они, после чего, конечно, родители благословили непутёвую парочку. Мама даже прослезилась. Папа смотрел на меня с нескрываемым уважением. Всё же среди наших знакомых нет таких, к кому сбегала бы принцесса. Честно говоря, в Хаоре про такое только в сказках и слышали.
Затем, меня с уже сговорённой невестой позвала на неофициальный обед королева. Она, Силестрия, мои родители, я и Шарлота. Ничего такого. Просто решила познакомиться с дальней родственницей покойного мужа.
После обеда ко мне на приём явилась Капитолина Бахмайер. Судя по виду, настроенная на серьёзный разговор, что подтвердилось с первых же её слов:
— Граф, вы уже согласовали ваши намеренья с Шарлоттой Лоренцией, и вам осталось всего-то сказать в Храме друг другу «да». Но чтобы это «да» стало началом долгой и счастливой супружеской жизни, необходимо решить несколько важных хозяйственных вопросов.
— Не стану скрывать, Шарлотта Лоренция мне очень нравится. И я буду рад назвать её своей женой. А вот про хозяйственные вопросы не понял. Кстати, как не понимаю её положение в родительской семье.
— Имейте терпение, граф. Я всё сейчас объясню. Мама девочки — царица Каталина, одна из сильнейших на данный момент волшебниц. Шарлотта Лоренция — её двадцать восьмая дочь. Нелюбимая из-за слабой, по меркам матери, магической силы.
— Двадцать восьмая?!
— Да, именно так. Сразу закроем вопрос о числе дочерей: Ледяной Царице, это один из официальных титулов матери, более трёхсот лет, отцу девочки сто шестьдесят, он не первый супруг царицы. Оба выглядят на тридцать с небольшим лет.
— Заклинание?
— Возможно. Но скорее проживание около Источника Жизни, а потому невозможность более суток находиться в удалении от него. Я продолжу. И отец, и дочь опасались, что её величество захочет оставить молодого архимага в своём царстве. Поверьте, у государыни есть способы заставить забыть вас об отъезде. Вы бы получили княжество, богатство, много женщин, личный Источник Магии, но, как понимаете, уехать уже не смогли бы. Именно потому Шарлотте Лоренции пришлось бежать из отцовского дома.
— Отцовского?
— В материнский Ледяной Дворец дочерей приглашают только по большим государственным праздникам. Они живут у своих отцов.
— Как-то оно непривычно.
— У нас говорят: «в каждой избушке свои погремушки». Однако вернёмся к хозяйственным вопросам. О приданом речи не ведём — девица получит всё необходимое. Она всё же царевна, хоть и нелюбимая дочь. Упомяну, что в число необходимого входит сто тысяч рубелей серебра. Один рубель весит приблизительно десять ваших талеров.
— Извините, а любимые дочери или хотя бы сыновья есть?
— Сыновья у Ледяной Царицы не рождались. За всё время жизни любимых дочерей тоже. Её величество предпочитает лично заниматься воспитанием малышек, но обычно до трёх-пяти лет. Затем она в них разочаровывается и отдаёт мужьям для дальнейшего проживания.
— Тысяча извинений! Мужьям?!
— Сейчас у государыни остались лишь три официальных мужа. Все дочери, кроме младшей, пристроены, но большинство уже умерло от естественных причин. Их потомки не считаются царской семьёй.
— Да… Как-то непривычно.
— В наших землях такие вопросы лучше не задавайте. Продолжим. Дети Шарлотты Лоренции, имеющие склонность ко Льду, после подрастания должны передаваться бабушке, царице Каталине. Имеющих склонность к Природе, в частности, к Растениям, готов принять их дед, князь Фатей. Остальных вам придётся обучать самим.
— А если, скажем, у малыша проявится склонность к Огню, Льду и Растениям?
— Тогда у нас будет возможность для манёвра. Говорю «у нас», ибо я собираюсь остаться статс-дамой Шарлотты Лоренции. С ней, кроме меня, приехали две фрейлины и три прислужницы. Мы не против, если ваша Черныш станет главной и над нашими служанками. У неё имеются необходимые навыки и умения.
— Неожиданно, но согласен.
— В вашей башне необходимо выделить этаж для Шарлотты Лоренции, а по возможности и «свитский» этаж. Мебель для обстановки имеется.
— Уже?
— Мебель входит в приданое и была готова несколько лет назад.
— Предусмотрительно.
— Чего вы хотите? Девица же принцесса — надо соблюдать протокол. Продолжим. Шарлотта Лоренция не против рождения детей от… у вас это называется «конкубина», но только волшебниц. Извините, граф, однако огрызки дара, как у вашего сына от простушки, неприемлемы. Ещё раз извините, в наших землях, в таких вопросах мы ярые шовинисты. Все «конкубины» на официальных мероприятиях считаются минимум на шесть ступеней ниже вашей жены, а дети от них, на четыре ранга ниже от ваших совместных детей.
— Предположим. Хотя сейчас у меня, как вы знаете, нет конкубины.
— Сами сказали — сейчас, а жизнь она долгая. Князь предлагает полусотню «медведей». Это элитные воины, типа гвардии, но простолюдины. Советую согласиться — расходы не так велики, а бойцы они на загляденье.
— И где их размещать? В башне?
— Не обязательно. Можно построить казарму или… Решим позже. Из других вопросов — князь надеется, что вы согласитесь заряжать в башне от сотни артефактов в год. Каждый двадцатый станет вашим. Ничего такого — стихийные амулеты, но весьма неплохое подспорье в бою. Шарлотта Лоренция просит под свою руку Жёлтую долину. Она намеревается устроить там диколесье и разводить ягодники. Ещё очень оценила бы, если на берегу озера построилась бы теплица.
— Места маловато.
— Формирование террасы и строительство князь возьмёт на себя.
— Я не против.
— Основное обсудили. С датой свадьбы определимся после моего доклада князю. Без возражений — первый раз вы должны овладеть женой на непаханой земле, можно в лесу. За это князь поможет с чем-нибудь, например, с обучением. С таким потенциалом вас наверняка интересует Школа Тени?
— Интересует, конечно. В ваших землях она распространена?
— Именно на наших — нет. Но несколько восточнее и сильно южнее есть некие острова в океане. Оттуда по своим причинам к нам перебежал один волшебник. Может, не очень высокого ранга, зато с небольшой библиотекой. За защиту и довольно умеренное жалование готов служить. Переехать к вам будет рад — чем дальше от бывшей родины, тем ему спокойнее. Когда князь услышал о вас и собрал некоторые справки, сразу решил, что Буди Пурнава, так зовут беженца, будет вам полезен.
— Спасибо за заботу. Он волшебник, ему нужны какие-то особые условия?
— Граф, все приехавшие с Шарлоттой Лоренцией в той или иной степени владеют магией. Даже служанки. Думаю, полигона для тренировок нам будет достаточно. Заодно и ваших подучим. Если, конечно, вы не будете против таких уроков.
Глава 31
Силестрия разрешила увидеться нам с подругой в розарии, под пристальным присмотром не только Капитолины, но и всех обитательниц Жёлтого Дворца, желающих из окна посмотреть на влюблённую парочку. Даже поцеловаться не было никакой возможности.
По совету невесты написал покаянное письмо её маме и отдельно папе. К письму родительнице, приложил бриллиант, полученный за камень из желчного пузыря. Отец обошёлся бочками вина, по одной из каждого моего виноградника. Велел, не мешкая, послать гонцов, особенно к царице Каталине. Архимагиня всё-таки, если обидится, мало не покажется.
До конца дня всё было тихо. Зато утро началось с большой птицы, как ни странно, лебедя. Тот спланировал в спальню, кинул на кровать письмо, полетал по комнате и упорхнул. Довольно необычно, если учесть, что окно и дверь оставались закрытыми, а других ходов просто нет.
Письмо оказалось моим, написанным маме Шарлотты. На нём… похоже, наложена резолюция:
«Бриллиант хорош. Женись — разрешаю.
Почему витиеватая подпись не содержит ни одной гласной, как-то непонятно, но нас вроде простили и разрешили играть свадьбу, что обнадёживает.
Во Дворце попросился на приём к великой герцогине. Ей, Капитолине и Шарлотте предъявил дозволение царицы. Женщины обрадовались. Особенно дуэнья. Нам с девочкой удалось немного поговорить без посторонних.
Несколько чисто дружеских поцелуев тоже удалось перехватить. Хотя я уже начал несколько сомневаться в чистоте дружбы. На мои поцелуи Шарлотта стала отвечать с какой-то иной, не сказать с приятельской, пылкостью. Но решил не уточнять столь деликатный вопрос. Пусть девица сама решает, как называть наши отношения. Мне вполне хватает её нежных губ и стыдливо зажмуренных глазок. Термины в таких делах не столь важны.
Бородатый гонец от папы девочки прибыл в башню с письмом и подарками. Подарки не разбирали, письмо переслали в столицу. Вот нравится мне папа Фатей! Написал:
«Начинаю пить за ваше с дочуркой здоровье. Не остановлюсь, пока все бочки не распробую. Люби Шарли и не обращай внимание на книжки — родит, сама их забросит. Одного из сынов назови моим именем.
Нормальный мужик… князь, конечно.
Вновь пришлось идти в Жёлтый Дворец. Вновь обсуждение письма. Вновь на несколько минут удалось скрыться от нескромных взоров. Вновь пара сладких поцелуев, между которыми девочка задумчиво промолвила:
— Стах, у нас с вами как-то всё неправильно получается.
— Почему? Вам не нравится?
— Нравится, но ведь в романах такое описывают совсем по-другому!
Видимо для лучшей оценки разницы мне были вновь подставлены нежные, пахнущие ягодой губки.