Раз это такое райско-адское популярное местечко, решили зайти туда еще и вечерком, посмотреть, что там за такая особая жизнь на крыше! Заказали столик заранее, как полагается, пришли чинно-мирно, но попозже, когда все уже накопились. Заняли места и сели, как в кино. Действительно, так оно и вышло, как в кино!
Я, например, сразу обратила внимание на золотой блеск через столик от нас, просто слепило глаза! Золото сидело во главе стола еще с какими-то моложавыми, крикливо одетыми и посасывающими разноцветные коктейлики дамами, которые преданно и подобострастно смотрели на своего золотого вожака. Золотое пятно было мужчиной лет пятидесяти, с ног до головы завешенным цацками. Сразу его пожалела, это почему-то первое чувство, которое во мне отозвалось. Господи, как же ему тяжело, подумала. Штук пять огромных рабских цепей на шее толщиной с мою руку каждая! Даже с ногу! И разной длины! Одна душила горло, оставляя вмятины на сонной артерии, другая терлась о ключицы, третья цепляла жидкие волосики на груди. Четвертая, толстая и самая объемная, несла большую золотую медаль с собственным, видимо, профилем, и била по заметному пивному животику, ну а пятая спускалась еще ниже и прикрывала гланды. Ему самому было неуютно, это читалось по испарине и по тому, как он все время эту нижнюю цепь поправлял, когда она слишком агрессивно давила на яички.
В арабском мире вроде есть такое правило, что муж в любое время может выгнать жену в чем есть, поэтому женщины носят на себе весь свой золотой запас, – если вдруг что, то хоть можно продать блестяшки и какое-то время прокормиться. Вот этот товарищ мне такую тетку и напомнил – если вдруг пошлют его, то он уж точно не пропадет!
Пока я его тихонько рассматривала, младший все силился вспомнить, где он его видел, а видел точно, сказал, да и мне даже лицо его было знакомым. И вспомнил наконец! Помните, лет десять-пятнадцать назад была такая передача – «Тачка на прокачку», где он, Экзибит, бывший рэпер, превращал жутко загаженные старые машины в нечто волшебное и неземное с музыкой, ванной и розовым мехом? Ну, чтоб красиво, богато, и чтоб соседи умерли от зависти! И самый главный момент в передаче, когда хозяйка машины с криком бросается ведущему, Экзибиту, то есть, в объятия:
– Аааааааа, это она??? Это моя машина? Вааааууууу! Это шутка? Нет, не может быть! Ваааууууу! А где срач, который у меня был в багажнике? А где тараканы, которые жили в моторе? Вааааууу!
И все остальное в таком духе. Так вот, этот в золоте был рэпером Экзибитом!
Но на Экзибите мои встречи с прекрасным не закончились.
На следующий день зашли с сыном в итальянское кафе макарошек пропустить, сели на веранде, ждем. Вдруг смотрим, на улице какая-то нездоровая суета. Появились пятеро из ларца одинаковых с лица репортеров, все с фотоаппаратами, с сумками через плечо, в общем, при делах. Встали напротив кафе, направили на нашу веранду фотики, застреляли.
И вот идет. Она. Звезда, видимо. Села к нам спиной за соседний столик со своей нянькой-филиппинкой. Но, кто это, какая звезда планетарного масштаба – нам, сирым и пришлым, не понять. Но то один прохожий остановился около нее с улыбкой, то другой ручку пожал, а когда даже бомж, и тот арию спел, я и поняла, что величина звезды запредельна! Сын занервничал, заиграл бровями, напрягся, лицо, опять говорит, знакомое, где-то ее видел. Потом фамилию мне назвал какую-то армянскую. Да, говорит, она, точно она! Ким Кардашьян!
Папарацци работают издалека, близко не подходят, постреливают и посматривают, а звезда заказала салат, тихо ест, не чавкает. Сидит вся в черной шляпе, с голой спиной, звездит. Я официанта нашего подзываю и спрашиваю, а кого фотографы снимают? Он, храня свою официантскую военную тайну, наклоняется и тихо так говорит: «Одну даму, которая сидит у вас за спиной…»
Вот, зараза, думаю, это ж не врачебная тайна, неужели сказать жалко? Пока думала о несправедливости, звезда уползла через кухню и уехала на своей «тесле».
Я попросила сына объяснить мне для общего развития и чтоб не отстать от жизни, где хоть снималась эта Ким Кардашьян.
– Да это полный отстой! Она даже и не актриса ни разу! Зачем ее вообще снимают! Она бесталанна, просто участвовала в реалити-шоу на заре этого века. Бросовый товар! И самое смешное – ее мужа зовут West, Запад, а сына назвала North-West, Северо-Запад! А? Ну каково?
Ну да, подумала я, а если родится еще один, и мама назовет его Северо-Восток, то все поймут, что отец точно не Запад… Мудрено у них как-то.
Но это ещё не всё! Самая интересная встреча оказалась впереди!
Встретились мы тут с самой Шерилин Саркисян в магазине, в отделе нижнего белья… Вы не знаете Шерилин? Не может быть! Точно знаете, это же богиня поп-музыки, как ее называют в Америке, дива, американская певица, актриса, кинорежиссёр, музыкальный продюсер и автор десятков хитов! И к тому же обладательница премии Оскар за лучшую женскую роль! Короче, это не кто иной, как великая Шер!
Прямо фантастический сюжет, правда?
Ан нет, чистый реализм! Только познакомилась поближе с Ким Кардашьян за макаронами, так на следующий день встретила Шер в магазине! И она тоже, кстати, была в широкополой черной шляпе. Шляпа, наверное, переходящая. Это видимо, звездная психотерапийная фишка – шляпа и очки, чтоб их, звезд, никто не узнал, а получается наоборот, как видишь человека в шляпе и очках, закрывающих все лицо, особенно здесь, в Голливуде, начинаешь внимательно рассматривать, кто ж это такой. Так вот, а это Шер, ходит среди ночного шелка и домашнего трикотажа, трогает узкой ладонью струящиеся кружева, а я как вчерашние папарацци, только без фотоаппарата, рот открыла, на нее посматриваю, слежу за движениями, хоть и держусь на почтительном расстоянии, скрываясь среди ночнушек Victoria Secret.
Как же она шикарно выглядит, должна сказать! Я понимаю, что это огромные усилия, пластические хирурги, подтяжки, липосакции, большой риск для здоровья и страшные деньги, но вот передо мной стоит живой и красивый результат – сама Шер! В узеньких брючках, курточке, со спины так вообще девочка, изящная, элегантная, со скрытыми повадками… Да и лицом хороша, хоть заметны, конечно, следы внедрения. Но понятно, что эти переделки ей необходимы для профессии.
Стоит такая, выбирает себе пеньюары посреди моря пастельного шелка (пастельных цветов, в смысле), гор телесного, запасов розового, тонн жемчужно-серого и оттенков слоновой кости, холмов кофейно-сливочного и развалов черного, чтоб отконтрастить всю это непристойную нежность!
Продавщица не подходит, знает покупательницу, но зорко следит за ее жестами и взглядами, хоть и стоит далеко, как солдат в засаде. Характер Шер всем известен – она может запросто послать куда подальше, если что ей не понравится. Дива медленно и сладострастно набирает приглянувшееся нежное. Потом зыркнула на продавщицу, кивнула, подзывая, и та смиренно и почтительно подошла. Шер скинула ей ворох шелка на руки, сказала нужный размер, мерять ничего пока не захотела, пошла на охоту дальше.
А я, наблюдая, пряталась в бирюзовом отделе – где еще я могу прятаться? Взяла в руки шикарный кафтан до полу, бирюзовый с бронзовой расшивкой по краю, царский, и ходила с ним, вроде как примеривать собралась, а на самом деле для камуфляжа, как разведчик. Смотрю, Шер взглядом за кафтан зацепилась, сделала стойку. И слышу такое приглушенное: «Оh, my god!» И смотрю краем глаза, как она пошла к бирюзовому, схватила еще один такой кафтан и позвала продавщицу.
И что вы думаете? Я тоже в результате его купила! Будем теперь с Шер в одинаковом по дому рассекать на разных континентах!
После встречи с Шер отправились на бульвар Голливуд. Поймали такси, но водитель оказался чем-то недоволен.
– Русская? – спросил вместо «здрассте».
– Да.
– А я армянин.
А мне вроде и не интересно, кто он, какая разница, зачем мне эти паспортные данные?
– Хорошо у нас? – спрашивает.
Я дуру включаю:
– В Армении? Мне понравилось.
– Да какое в Армении? Когда родственники звонят и узнают, какой у меня тут телефон, какие покрышки, какой холодильник, какой телевизор, они дара речи лишаются, когда я им рассказываю! А вы говорите, в Армении! У нас в Калифорнии как вам?
– Тепло, погода хорошая… – начала было я.
Но водитель был настроен поспорить о чем-то другом, лицо недовольное, может, дома у него не ладилось, или чувствовал себя не очень.
– Не про погоду я, а про возможности, про свободу!
– Вам виднее. Я приехала и уехала, а вы здесь живете. А вы кто по специальности?
– Я? У меня сад свой под Ереваном был, я абрикосы растил, лучшие во всей Армении! Абрикос всего около месяца продается, а мы потом год на это жили! Год!
– Да, я в сезон однажды в Ереван попала, наелась тогда абрикосов, очень вкусные, просто незабываемые!
Водитель заулыбался и от радости даже стукнул ладонью по рулю.
– Вы моих не пробовали! Райский фрукт. Пока его вырастишь, сто потов сойдет! Капризный, нежный, я за ним так весной ухаживал, как никогда за женой! Если ранней весной замерзнет – всё, нет урожая! А выходишь в сад, когда абрикосы цветут, веток не видно, все в бледно-розовых нежных цветках, шмели жужжат, аромат, благодать! Я в те дни все время в саду проводил, боялся красоту такую упустить. А потом лепестки опадают, земля вся розовая, как в розовом снегу! А первая проба абрикоса! Это целый ритуал! А какой получается урюк! Сколько там пользы! А цвет, цвет какой, если на солнце через урюк посмотреть – это вообще словами не описать! Это янтарь! Нет – мед! Нет – это маленькое солнце!
Водитель замолчал и снова заулыбался, видимо, думал про маленькое солнце, которое осталось далеко-далеко, там, где сейчас абрикосы в цвету. И пусть там на машинах не самые новые покрышки и телефоны не самого последнего выпуска, но ведь это не так уж и важно, правда? Зато голос его помягчел, а глаза повлажнели… Ну и выпустил он меня на бульваре Голливуд уже с улыбкой.