Приезжих сначала запускали в просторное помещение, где они ожидали дальнейшей сортировки. Тем временем врачи наблюдали за ними сверху, с балконов, отсеивая хромых, запыхавшихся или с подозрительными высыпаниями и нарывами на теле (как возможных сердечных, туберкулёзных и сифилитических больных). Но самыми первыми медиками, которые встречали эмигрантов после «отстоя», были – не поверите – офтальмологи, которые искали поражение глаз трахомой, очень в то время распространенной болезнью. Первая длинная очередь – к ним. Специальными зацепками они выворачивали веки потенциальным гражданам, ведь только так можно было определить тогда начало болезни. Считалось, что трахома не лечится и приводит к полной слепоте. Другое дело, что заболевание это очень заразное, а о гигиене вряд ли тогда сильно заботились.
После офтальмологов каждого приезжего осматривала целая группа врачей одновременно. Времени на этот консилиум уделялось мало, но тем не менее надо было за несколько минут обнаружить страдающих заболеванием, несовместимым с иммиграцией, а именно явные психические и физические отклонения. Если что-то не нравилось, мелком на одежде приезжего писали букву:
Пс – подозрение на психиатрическое заболевание;
Пс (в кружке) – явные признаки душевной болезни;
Сп – спина;
К – конъюнктивит;
Тр – трахома;
Г – глаза;
Н – ноги;
З – зоб;
С – сердце;
Гр – грыжа;
Х – хромота;
Ш – шея;
Б – беременность;
П – парша;
Сс – старческое слабоумие.
Помеченных отделяли от основной группы, и их ждало дополнительное обследование в больнице на Висельном острове.
Помимо медицинского осмотра проводились спецбеседы. Женщинам задавали вопросы, которые якобы помогали выявить потенциальных проституток. Мужчин же спрашивали о другом: вы многоженец? Вы анархист? Вы верите в необходимость/поддерживаете насильственное свержение американского правительства?
Вот, собственно, так выглядел въезд переселенцев в Америку. Не очень приятно, правда? На основе всей этой информации и определялось, к какой категории отнести иммигранта.
Под запрет попадало около двух процентов всех приезжих, куда относились еще ранее судимые. С первым же пароходом их отправляли назад, в Европу.
В общем, в Америку можно было въезжать всем белым, кроме больных, проституток и воров.
Вблизи, даже не просто вблизи, а снизу, Женщина Свободы мне показалась слишком мужественной, просто баба с яйцами. Ну, наверное, такие и нужны были для завоевания свободы. Островок маленький, народу тьма и на многих одежда с государственной символикой – то шорты в виде флага, то бейсболка, то платье-флаг до пят, а кто и вовсе тащит на себе, как мантию, огромный звездно-полосатый флаг. На верхушку Свободы длиннющая очередь, стоять не стала, посмотрела на Свободу извне.
Впечатлилась.
Ну и из списка оставался мюзикл. Обожала фильм «Красотка»! Был он для меня сказкой-сказкой, с прекрасным принцем-воротилой, с золушкой-проституткой, с их неземной любовью – хотя, в общем-то, знакомый сюжетец! Чтобы обновить эмоции, выбрала именно его – бродвейский мюзикл «Красотка». Музыки захотелось!
Естественно, мюзикл намного более земной, да и скромнее по впечатлению в целом, но два артиста там потрясающего уровня – с таким характером и харизмой, с такой любовью и уважением к публике, с таким потрясающим талантом, что хочется смотреть и слушать, а уходить нет никакого желания! И это, к сожалению, не те, кто исполняют главные роли: принц-воротила совсем не доворачивает, золушка-проститутка лучше, но тоже недопроститучивает, очень жалкинько их слушать… Бедняга-принц, весь такой пластмассовый Кен, известный, кстати, местный актер, так старается, так изображает любовь, а по всем его откровенным повадкам к женщинам-то у него вообще никакого интереса нет, и это очень заметно. Голосок-тенорок вылезает, конечно, из горла, но только до первых рядов, а дальше публика пусть догадывается, о чем он поет.
Красотка совсем неплоха, но обычна, что ли, буднична, на мой взгляд, в такую вот так с ходу влюбиться можно только с большого бодуна, а как протрезвеешь – беда, хоть в петлю, бытовуха заест…
Прекрасные двое – это красоткина подруга с прекрасным мощнейшим голосом и менеджер отеля, помните? Оба могучие, пластичные, вроде и роли небольшие, а ждешь их появление на сцене с нетерпением.
В общем, очень мило! Особенно хороша реакция зрителей – на каждый «ах» на сцене свой «ох» в зале, на каждую улыбку – свой гогот, а когда Вивиан произнесла в постели заветные слова «Я тебя люблю», – по залу пронеслось «ооооооо, хау суиииит» («как милоооо!»).
Отдельное восхищение художнику-постановщику – шикарно, продуманно и зрелищно! Мастерски!
Ну, а теперь про любимое. Американская кухня, на мой взгляд, это мешанина из всех кухонь мира – и британской, и индейской, и итальянской, и мексиканской, и всякой азиатской, и какой только не. Кто из переселенцев приезжал, тот и привозил с собой бабушкины рецепты пиццы, плова, жареной картошки, кус-куса, котлет, блинов или еще чего-то своего национального. Так эта иммигрантская кухня и сложилась за какие-то двести-триста лет. Но то, что точно придумали американцы за это время – это фаст-фуд. Они же постоянно спешат, поэтому подхватить на углу гамбургер или сэндвич и есть его всю дорогу, не садясь – экономия времени и денег. А смузи? Зачем жевать фрукты, когда их можно просто выпить! Рационально? Вполне! Но есть, конечно, ноу-хау, которыми гордится Америка.
Кока-Кола, настоящее американское изобретение – на первом месте по популярности не только в Америке, но и во всем мире. Хот-дог (первый раз появился во время Всемирной выставки 1893-го года, проходившей в Чикаго). А попкорн? А жареный кентуккский цыпленок? А кленовый сироп, о котором в Европе раньше никогда и не слыхивали? Американский, так сказать, ответ нашему березовому соку. Но всё это ладно, но у сына была мечта попробовать настоящий американский стейк! Прям самый американский стейк «Нью-Йорк»!
Друзья, прознав об этом, пригласили нас в стейк-хаус, мясной ресторан. Я-то не фанат, с мясом отношения не сложились, а младший обожает, мечтал именно в Нью-Йорке отведать. Пошли в старенький знаменитый ресторанчик, куда ходят ужинать сами шефы. Разнообразия особого нет, просто тот необходимый минимум классики, без которого не обойтись. Вот там-то мне все наглядно и объяснили, провели, так сказать, ликбез. Я всегда думала, что едят корову – так нет, бычка, и особых пород! Я была уверена, что в основном вырезку – так фигушки, не всегда! И мясо, которое выкладывают на гриль, не должно быть сразу из холодильника, и сам гриль нужного жара, а не лишь бы горячий.
Значит, вот, оказывается, как – есть выбор между Ти-боуном, Портер хаусом, Тендерлоином (он же филе-миньон), стейком Нью-Йорк и Рибай-стейком. Есть мраморные – с чуть видимым жирком, есть постные – только мясо. Так везде, не только в Нью-Йорке, во всех уважающих себя стейк-хаусах мира.
Ти боун – стейк на Т-образной кости. Вырезается из участка туши на границе между спиной и поясничной частью в области тонкого края вырезки. Мне бы на неделю хватило. Или на две.
Портер хаус – огромный стейк из поясничной части. Не представляю, кто его может съесть целиком в один присест.
Тендерлоин, он же филе-миньон – поперечный тонкий срез центральной части филейной вырезки, самое нежное мясо.
Нью-йорк – стейк из поясничной части, тонкого филейного края стриплоин. Не очень, говорят, суховато.
Рибай – из подлопаточной части туши, с большим количеством прожилок, которые при нагревании начинают топиться, зато такое мясо очень сочное.
Так что давайте приготовим стейк Нью-Йорк, пусть он и суховатый, но мы ж в Нью-Йорке.
Перед готовкой мясо выкладывают на полотенце – пусть лежит привыкает к комнатной температуре и насыщается кислородом. Потом его вытирают, солят и перчат. Это обычно камень преткновения – бывает, солят в процессе жарки. Или в конце. Ждут, пока сковородка прилично разогреется и от нее пойдет легкий сизый дымок, тогда смазывают маслом и красиво бросают мясо. Жарят на сильном огне по несколько минут с обеих сторон, чтобы появилась приятная корочка, потом огонь убавляют и накрывают крышкой. Корочка, знаете, откуда появляется? Это сахар, содержащийся в мясе! Он карамелизуется, пришпаривается и не дает мясному соку вытечь наружу. Жарят стейк по 3–4 минуты с каждой стороны, иногда переворачивая. Температура внутри него должна достичь 50 градусов. У каждого уважающего себя повара есть такие специальные термометры, которыми протыкается мясо, и на дисплее видно, сколько внутри градусов, созрело ли оно. Прямо перед тем, как снять стейк с огня, добавляют раздавленные зубчики чеснока и ложку соленого сливочного масла. Поливают получившимся соусом сверху. Дают минутку «отдохнуть» – и на стол.
И еще важно помнить о градациях степени готовки – от почти сырого до пережаренного (есть и такой вариант)!
Поели – пошли гулять! Люблю городские парки – это, все-таки, обычно не самое туристическое место в городе. Ну и решила пройтись по «аллеям Центрального пааркаа…» – помните такую песню? В Нью-Йорке, вы поняли. Это, конечно, вещь, такой громадный, такой необходимый во всех отношениях! И никто на него не зарится, никто по куску под застройку не откусывает.
Он очень удобно расположен – делит Манхэттен пополам, на верхний город и нижний, куда удобно добираться отовсюду. 160 лет назад на этом самом месте снесли дома, выкопали озера и посадили 25 тысяч деревьев. Говорят, что озера и пруды в Центральном парке наполнены очень чистой водой, которую практически можно пить. Но пить ее я бы точно не стала, – живности тут с тех пор развелось достаточно, даже открыли новый вид сороконожки, которая живет только в опавших листьях именно Центрального парка.
Помимо сороконожек, рядом с Центральным парком обитают и всемирно известные знаменитости: Донна Каран, Диана Росс, Стивен Спилберг, Дастин Хофман, Деми Мур, Антонио Бандерас со своей Мелани Гриффитс, Дэнзел Вашингтон, Аль Пачино недалеко, а Барбара Стрейзанд и Йоко Оно прямо окнами на парк. Беднягу Джона Леннона, кстати, и порешили в парке, совсем на подходе к дому. Жить бы и жить еще.