Он вообще ничего не хотел, кроме одного — чтобы все это быстрее закончилось.
Чтобы он оказался в столице, чтобы поступил в университет, чтобы…
Тут, словно наваждение, что-то дернуло его за руку.
Федор испуганно замер, медленно и осторожно опустил голову и заметил как поблескивает перо, что он припрятал в рукаве.
Сглотнув, парень осторожно достал его и медленно выставил из-за плотной шторы.
Глаза не обманули его.
Между столами, с медальоном, в центре которого отчетливо виднелся красный светящийся камень, ходил Константин. Он подходил к сидевшим людям под действием пилюли и прикладывал к их лицам медальон.
На секунду, не больше, но он не пропускал никого.
Руки у парня подрагивали, мысли плясали от «убийца» до «упырь». Федор не понимал, что происходит. Может быть поэтому, а может быть из-за того, что зеркальце едва заметно сменило форму, Федор его выронил.
Попытка дотянуться и схватить перо в полете.
Неловкое прикосновение к холодному металлу, отчего оно закрутилось в полете и…
Тук!
В полной тишине звук упавшего на пол отполированного пера прозвучал как церковный набат.
Федор замер с вытянутой рукой, на половину высунувшись в проход.
Секунда, и он медленно поворачивает голову, встречаясь взглядом с Константином.
Глава 4
Катя/Кэт — кузина Федора.
— Порядочный дворянин никогда не опустится до убийства черни, — произнес Константин.
Он стоял перед Федором, прижимавшим к груди перо. Второй рукой он держал свои пожитки, которыми прикрывал отполированный металл в форме пера. После того, как он разглядел в нем убийцу на вокзале, перо стало для него очень важным.
— Однако, если такое случится, наказание за это — штраф, — продолжил Кузнецов. — И обстоятельства никто разбирать не будет. В пьяном угаре сжег артефактом или за попытку нападения. Ты знаешь это?
Горт молча кивнул.
— А говорю я это все к тому, что… — тут Константин слегка нагнулся к Федору и жестким, не терпящим возражений тоном произнес: — Ты. Ничего. Не видел… Понял?
Сын фермера глянул на людей, что едва заметно начали шевелиться, а затем на Кузнецова.
— Вообще ничего не видел, — повторил Константин.
В этот момент в вагон-ресторан вошел глава рода Кузнецовых.
— Вот вы где, — хмыкнул он. — Константин, ты прикрыл нашего гостя своим артефактом?
Кузнецов выразительно глянул на Федора, а затем кивнул отцу.
— Да, конечно. Ему ведь не выдали пилюлю, так?
— Да, к сожалению, я упустил этот момент, — кивнул Семен Гаврилович и взглянул на Федора. — Как ты себя чувствуешь?
Парень осторожно глянул на Кузнецова младшего, затем на главу семьи и сглотнул. Внутри боролись два желания. Первое вопило указать на Константина, обличить и заставить его рассказать, что тут происходило. Второе же исходило из чувства самосохранения. Хотелось промолчать, забыть и побыстрее выбраться из поезда с аристократами, после чего забыть это все как страшный сон.
— Н-нормально, — наконец ответил Федор, сделав для себя выбор.
— Необычное зрелище, — кивнул на людей, что начали шевелиться и первым делом принялись протирать глаза. — Ладно. Я договорился, тебя разместят в купе для прислуги. Найди там проводника, он покажет тебе место. Ты, кстати, уже поел?
— Да, спасибо, — кивнул Федор. — Сыт.
— Тогда размещайся, — кивнул Кузнецов старший. — До столицы путь не близкий, но сейчас к нам скоростной паровоз подцепят. Думаю, послезавтра с утра в столице будем. И да, зайди сюда на ужин. Обещали подать «Лосось по-Веллингтонски».
Семен Гаврилович развернулся и направился прочь, оставив Константина и Федора посреди вагона-ресторана, в котором начали вставать и разминаться люди.
— А ты хорош, — кивнул ему младший Кузнецов. — Быстро схватываешь.
Горт шмыгнул носом и тихо спросил:
— Что это было? Зачем ты…
— То, что я тебя похвалил, не значит, что ты имеешь право задавать вопросы, — отрезал Константин и направился к выходу. — В тебе что-то есть. Пошли, возможно ты еще на что-то сгодишься.
Молодой аристократ подошел к двери, нажал ручку и уже открыл ее, но затем повернулся и глянул на Федора.
— Я сказал, пошли, — кивнул он.
Федор как стоял, прижимая пожитки к груди, так и остался стоять.
— Выбор твой, ты мне не раб, — спокойно произнес Константин и сделал пару шагов к нему. Приблизившись почти вплотную, он прошептал: — Но учти: проболтаешься о том, что произошло — укорочу язык. По голову. Понял?
Федор сглотнул и молча кивнул.
— Ну, раз понял, тогда ступай в вагон для прислуги. Тебе там самое место.
Федор выглянул из купе, где его разместили, и вышел, прикрыв за собой дверь.
Поезд подъезжал к столице, теперь вместо привычных полей и деревушек за окном виднелись городские пейзажи. Парень понимал, что поезд скоро подъедет, и решил перед приездом еще раз зайти в вагон-ресторан.
Все время путешествия парень провел в своем купе. Попутчики появлялись уже ночью, занятые обслуживанием и выполнением прихотей своих господ, поэтому большинство времени Федор был один. Ехать было откровенно скучно, что привело к тому, что поход в вагон-ресторан парень воспринимал как развлечение.
Да, поначалу, возвращаясь туда, он испытывал страх и поглядывал он на обстановку с опаской, однако страх вытеснил голод. Голод и ароматы, что витали в вагоне ресторане.
А запахи были что надо!
Когда Федор пришел на ужин, в вагоне-ресторане стоял приятный, манящий аромат запеченных рыбных пирогов. Парень понятия не имел, что такое лосось. Да, слышал, что рыба такая, но никогда не пробовал и вживую не видел. А тут еще и «по-Веллингтонски».
Кто или что такое «Веллингтон», Федор не знал, но когда ему принесли блюдо, немного растерялся.
Запеченный в слоеном тесте лосось с белым сливочным соусом на деле выглядел как огромный расстегай, занимавший довольно большую тарелку.
То, что парень первым делом хотел просто взять его руками, было объяснимо и только белый соус политый сверху заставил задуматься и покоситься на столовые приборы. Как итог, парень догадался выглянуть и заметить, как аристократы едят его при помощи вилки и ножа.
— Мы тоже не лаптем щи хлебаем, — проворчал Федор, взяв нож с вилкой и принявшись неумело, но настойчиво есть блюдо.
А сдерживать себя было трудно.
Красная, жирная рыба под сливочным соусом оказалась серьезной проверкой для Федора. Было очень вкусно и сын фермера всеми силами себя сдерживал. Спина прямая, как у того аристократа с пышными усами. Кусочки маленькие, как у лысого толстяка. Макнуть надо в соус, как вон та дама.
Пару раз Федор ловил недовольные взгляды от официанта за то, что тот, как какой-нибудь неопытный соглядатай, выглядывал из-за шторы.
Сам же молодой Горт не стеснялся своего поведения, в голове уже представляя себя ровне аристократу. Важным, если не полноправным, то магом первого ранга точно.
Именно поэтому походы в вагон-ресторан для Федора превратились в своего рода тренировки, приключения вкуса и местом, где он предавался фантазиям.
Так он и сейчас направлялся туда, чтобы выйти в столицу, если не сытым и довольным, то хотя бы не с пустым брюхом.
Парень прошел несколько вагонов и был уже близко к вагону-ресторану, но тут в коридоре купе встретился с Константином в рубашке и с полотенцем на плече. Они шли навстречу друг другу.
Согласно правилам, Горт должен был пропустить благородного. И вот, когда между ними было около двух метров, парень слегка сместился, чтобы пропустить Константина, что смотрел на него с легкой усмешкой, но тот остановился почти впритык к Федору.
Парень напрягся и был готов к чему угодно. Хоть с кулаками броситься на аристократа, но тот спокойно протянул руку и открыл дверь купе, внутри которого со скучающим видом сидела Светлана.
Так же молча, разве что улыбаясь шире, Константин вошел к сестре и закрыл перед Федором дверь.
— О, — тут же вскинулась Светлана, сверкнув глазами. — Папин протеже!
— О ком ты? — натянул удивленную маску на лицо Кузнецов младший.
— Федор, ну, который фермер, — кивнула на дверь девушка.
— Он уже вышел. Вроде у него там какие-то знакомые.
Светлана удивленно взглянула на брата и подняла одну бровь.
— Остановок в столице не было. И я только что его видела за дверью, — холодным тоном произнесла она.
— Нет. Не видела, — спокойно ответил Константин, бросив полотенце на свое место. — Тебе показалось.
Светлана недовольно поджала губы и сложила руки на груди в замок.
— Ты мне должен игрушку, — недовольно произнесла она.
Константин хмыкнул, уселся на свое место и хотел было ответить, но тут двери открылись.
— Доброго утра, — произнес вошедший в купе Семен Гаврилович. — Вы Федора не видели? Ни его, ни вещей нет на месте.
— Он говорил, что у него тут где-то знакомые, — спокойно ответил Константин. — Я так понял, что он уже сошел.
— Да? Не знал, — хмыкнул мужчина и нахмурился, оглядев своих детей. — Светлана? Это правда?
Девушка кинула взгляд на брата, затем снова взглянула на отца. Поборов желание отомстить брату за потерянную игрушку, девушка кивнула:
— Да, это так. Я тоже слышала это.
— Пап, не пойми неправильно, но зачем ты притащил этого оборванца?
— Чтобы наладить контакт, — недовольно вздохнул отец, усаживаясь рядом с дочерью. — Горт — в нашем уезде серьезные землевладельцы. Причем не просто имеют землю, но и с умом их используют. Помнишь прошлогодний град и засуху на юге?
— Такое не забудешь, — кивнул Константин.
— Так вот все бегали с выпученными глазами от угрозы голода, Грот спокойно работал. Зерновые в тот год он не сеял. Так, только для фуража, по дальним полям. Тот год он… словно что-то знал. Он поставил на корнеплоды.
— Корнеплоды? — осторожно спросила Светлана.