— Картофель, свекла, репа, морковь, — отмахнулся Константин.
— В итоге, когда пришло время собирать урожай и всем было понятно, что без помощи нам не обойтись, Горт приторговывал корнеплодами, причем в таких количествах и такого качества, что с ним столичные купцы приезжали договариваться.
— Ушлый землепашец, я понял, — кивнул Константин. — А этот оборванец тут при чем?
— При том, что война, пусть даже торговая, — это затратно. Дорого, невыгодно и совершенно бесполезно, если у одной из сторон нет понимания, что они точно выиграют.
— Ты хочешь сказать, что этот Горт может разорить нас? — хмыкнул Константин.
— Ты недавно начал вникать в дела, а Горт последовательно, год за годом, все сильнее давит нас на нашей же земле. Он не обваливает рынок, не бросает в грязь цены, но он последователен. Медлителен и последователен. И это недоимки в наших доходах. Небольшие, но постоянные. И главное, они медленно, но верно увеличиваются.
Кузнецов младший нахмурился.
— Ты хочешь через этого плебея продавить его отца?
— Если бы ты встречался с его отцом, ты бы не задавал глупых вопросов. Он как камень. Порой кажется, его должен начать щекотать сам дьявол, чтобы он хоть как-то выразил эмоции. Воевать и давить с такими — глупость несусветная.
— Тогда как?‥
— Он стал слишком большим и, несмотря на то, что он против какой-либо магии, он поставляет припасы в город и соседние уезды. Сковырнуть его нельзя, а вот разделить сферы влияния и рынки — надо.
— Ты хотел наладить контакт через Федора, чтобы поделить рынки сбыта, — с довольной миной произнесла Светлана.
— Верно, — кивнул Семен Гаврилович. — И поэтому у меня вопрос: что произошло между вами? Почему он ушел из вашего купе?
Светлана и Константин тут же переглянулись.
— Ничего такого, — подала голос девушка.
— Парень очень сильно оробел, пары слов связать не мог, — кивнул Костя. — Может, дело в нашем благородстве, а может в том, что Светлана его очаровала и он… поплыл.
Девушка опустила глаза и слегка зарделась.
— Я просто с ним разговаривала и вела себя прилично, — произнесла она.
Семен Гаврилович недовольно вздохнул и достал из кармана черный кубик с единственно белоснежной руной на грани.
— Отец, ты сейчас серьезно? — тут же нахмурился Константин. — Это ведь «Лжесвидетель»?
— Я никогда не одобрял ваши «игры» с людьми. Не одобрял, но и не лез, думал — детское. Перебеситесь. Однако сейчас ваши «игры» влезли в мои планы. Поэтому… — тут глава Кузнецовых вытянул руку и потребовал: — Хранителей!
Константин молча снял неприметное с виду серебряное кольцо и положил в руку отца. Светлана сняла небольшой невзрачный кулон с шеи и протянула отцу.
— Итак, — зажав руну, произнес Семен Гаврилович. — Что произошло в купе? Светлана?
— Ничего такого. Мы не ссорились. Я видела, что я понравилась Федору, хотела на этом поиграть, но он сам ушел. Его никто не прогонял, — спокойно ответила девушка.
Отец глянул на молчавший артефакт, вздохнул и убрал в карман артефакты-хранители.
— Ладно. Будем думать дальше, — произнес он, поднимаясь.
— А меня спрашивать не будешь? — поинтересовался Константин.
— Я в курсе, чему тебя учила Синий локон. Я специально попросил ее научить тебя обходить подобные штуки, — взвесил в руке артефакт Семен Гаврилович и вышел из купе.
Константин вздохнул и посмотрел на сестру.
— А ловко ты. И сказала, и не сказала, — хмыкнул он. — Почему артефакт не среагировал на недосказанность?
Светлана спокойно запустила руку в небольшое, культурное декольте и вытащила оттуда небольшой золотой кругляк, покрытый рунами.
— У тебя есть запасной «хранитель»? — удивленно произнес брат.
— Мужчины бывают жестокими, но чаще вы предсказуемы, — спокойно ответила сестра, и взвесив в руке артефакт, указала пальцем на брата. — Ты мне должен. Дважды.
Федор вышел с вокзала и оглядел площадь, что находилась прямо перед ним.
Большая, просторная. Вымощена камнем, причем не абы каким, а ровным и аккуратным, светло-серым. По площади туда и сюда ездят машины, там и тут ходят люди. Кто-то с чемоданом, кто-то с лотком, горлопаня и расхваливая свой товар. Тут же уважаемый с виду мужчина в костюме и котелке на голове под ручку ведет такую же богато одетую даму.
Не чета той, что была в станице.
Федор шмыгнул носом, огляделся по сторонам и быстрым шагом сместился в сторону.
Стоять посреди толпы он не хотел, поэтому начал уходить к фонтану, брызги от которого в ясную погоду создавали видимость серебряного дождя. Народу там было меньше, а вот свободные лавочки присутствовали.
Парень разместился на одной из них, положил пожитки на колени и принялся в них копаться.
Достав кусок уже черствого хлеба, он откусил его и задумчиво принялся жевать. Тут же из мешка показались яйца. Парень спокойно почистил себе парочку, посолил из маленького бумажного свертка, куда припрятал соль, а затем с удовольствием зажевал.
Порывшись еще в мешке, он с удивлением для себя достал половину головки сыра.
— Вроде же не брал, — произнес он и заметил записку, приколотую булавкой с другой стороны.
«В столице будешь — иди к тетке. Мария не бросит, если совсем тяжко будет».
Парень шмыгнул носом, вздохнул и едва слышно произнес:
— Васькин почерк…
Перевернув записку, он взглянул на адрес и принялся складывать обратно свою провизию.
После того, как парень все сложил и унес в мусорку скорлупу, он вернулся к площади и огляделся по сторонам.
С одной стороны у всех подряд спрашивать направление — малоэффективное занятие. Да и память о здоровяке и хромом уголовнике все еще витала в памяти. С другой, как-то искать нужный адрес надо было.
— Стражника какого-нибудь спросить что ли, — вздохнул парень, почесав шевелюру.
Он огляделся по сторонам в поисках приметной формы, но единственный мало-мальски похожий на стражника человек находился на другой стороне площади.
— А точно стражник? — прищурил глаза Федор, вглядываясь вдаль.
Других вариантов у парня не было, и он хотел было уже пойти напрямки, через саму площадь, по которой сновали самобеглые повозки, но тут вдалеке раздался удар, скрежет металла и отборный мат.
— Куда… сучья морда… чтоб тебя… — доносилось до Федора.
Парень огляделся по сторонам.
Никто по площади не ходил. Все шли с краю, по тротуарам. Федор не стал выделяться и направился в обход.
Не успел он пройти и сотни метров, к месту, где люди переходили дорогу, как возле него притормозил магомобиль.
Простенький, с колесами на спицах и открытой кабиной, где с гордым видом за рулем восседал Лев Павлович. Тот самый, с которым они в первый день пути обедали.
— Эй, молодой! Федор? Или как тебя? — обратился он к нему.
Тот удивленно на него уставился и осмотрел магомобиль.
— Это… — начал было он.
— Служебная. Залезай, подвезу, — кивнул он на место рядом с собой.
— А вы…
— Да, мне по пути будет, — кивнул он.
— Мне… — парень достал руку из кармана и взглянул на адрес. — Мне на Столбовую надо. Дом семнадцать.
— Ага, залезай, говорю, — снова кивнул на место рядом с собой мужчина. — В ногах правды нет, а я город знаю, как свои пять пальцев.
Федор растерянно огляделся по сторонам, затем снова взглянул на попутчика и тут прижал руку к животу. Отполированное перо слегка потеплело. Парень быстро смекнул, что неспроста и произнес:
— У меня как бы с деньгами…
— Лезь, говорю! Здесь стоять нельзя, — рыкнул Лев Павлович.
Предостережение от предмета, прижатого к животу напрягало, но так же Федор прекрасно понимал, что понятия не имеет куда идти. Да и ехать — это не пешком ходить. В итоге последняя фраза мужчины все же перевесила чашу весов и парень оказался в магомобиле. Устроившись рядом, он с удивлением взглянул назад, где вместо сидений находились довольно крупные чемоданы.
— А вы…
— Меня часто за руль пускают, — пояснил мужчина. — Город знаю, поэтому и гоняют туда-сюда. Сейчас вот — багаж с поезда везу.
— Я думал, на магомобилях только маги ездят, — признался Федор, крутя головой вокруг.
— Так и есть. Только вот техномагов на всех ведь не напасешься, — хмыкнул водитель, выворачивая на крупную улицу. — Поэтому и ездит простой люд.
— А как… это… — растерянно пробормотал парень.
— Ну, вот так. Крути баранку да жми педали. Правда, расход силы растет, да и настройка регулярная требуется. Но зато можно и без техномага, — пожал плечами Лев Павлович. — Простой человек такую себе никогда не купит, да и купцы не все держат. Дорого, но если род себя уважает — да. Тут уже, как говорится, дело чести. Особенно если в роду техномаги есть.
Федор продолжал вертеть головой, рассматривая улицы.
Большие, величественные здания с множеством окон. В три, четыре и даже пять этажей. При этом на каждом лепнина под окнами, имитация столбов на углах.
Все это создавало величественный и возвышенный вид, складываясь для подростка в этакий образ великой столицы.
А тут еще и ротонды чуть ли не в каждом квартале, парки, могучие деревья и люди.
Очень много людей.
— Богато, — произнес Федор, рассматривая прохожих.
Дамы в платьях, мужчины в костюмах.
Парню казалось, что весь город наполнен мужчинами в дорогих костюмах, с тростью и шляпами-котелками и дамами в прекрасных платьях с зонтиками. Поддавшись общему духу столицы парень совершенно не замечал босых мальчишек, мелькавших между домами; работяг, что таскали мешки или какие-то бочки; обычных торгашей, что стояли у небольших прилавков.
— В столице все деньги, — кивнул на слугу, сворачивающегося на второстепенную улицу. — Как ни крути, а ВСЕ деньги рано или поздно приходят в столицу.
— Почему так? — спросил Федор. Парень оживился, впервые заметив телегу с лошадью. Правда, и телегой это было назвать нельзя. Скорее открытая карета.