— Потому что император тут, а знатные рода всегда будут рядом с императором. И чем ближе — тем знатнее. Вот и получается, что все самые уважаемые люди империи тут, поближе к императору. А если земли у них, заводы тоже их, то и деньги в основном тоже у них. Куда они деньги тянуть будут? Правильно — сюда.
Заметив, как Федор проводил взглядом карету с лошадью, Лев Павлович усмехнулся.
— Колпаковы, — произнес он. — У всех магомобили, а эти уже и не знают, как выделиться. Вот, лошадей притащили.
Федор растерянно глянул на водителя, затем обернулся на телегу, что вывернула на центральную улицу и спросил:
— Так это же обычная лошадь. Что в ней такого?
— Так в том и дело, что обычная, — хмыкнул Лев Павлович. — Мне только одно интересно, они штрафы за навоз платят или как-то по другому выкручиваются?
Поездка продолжалась около часа.
Федор активно крутил по сторонам головой, рассматривая столицу. Лев Павлович охотно рассказывал, что знал о городе, и травил местные байки и слухи.
Про «Парк влюбленных», где когда-то орудовал насильник. Злодей раздобыл артефакт, укрывающий от чужих глаз и ушей, и вытворял свои злодеяния прямо посреди парка. Его, конечно, поймал легендарный Константин Болотный, местный следователь из департамента магических дел. За свои злодеяния насильник был заточен на вечные муки в Склепе пустоты.
— А что это такое? Этой какое-то помещение?
— Склеп пустоты — это артефакт такой, — помрачнел Лев Павлович. — С человека ростом, вроде как гроб. Человека туда засовывают и запечатывают. Навсегда.
— Так ведь без еды и воды…
— В том-то и соль, что без еды и воды. Без света и единого звука. А магия не дает ему умереть. Так и сидит он до сих пор, сам с собой.
— Жестоко как-то, — сморщился Федор. — Благородных за смерть черни штрафуют, а тут вроде как и не убил.
— Если бы он княжескую дочь пользовать не стал, может быть и просто повесили, — пожал плечами мужчина, поддавая газу. — Но то только болтают. Лично никто свечку не держал, а объявлять о таком… сам понимаешь. Кстати!
Лев Павлович крутанул руль и съехал на еще одну улицу, где они спустя пару сотен метров притормозили у огромной белой колонны.
— Что это? — спросил парень.
— Это место, где дед императора сделал предложение его бабке, — с улыбкой произнес мужчина. — Говорят, что Семеновы в то время были в ссоре с Кряжам. Что-то там не поделили они. То ли Семеновы вида на трон имели, то ли обиделись — я уже и не знаю. Только дед императора Николай влюбился по уши в Татьяну Семенову. И та ему ответила взаимностью. Они тайком встречались. До сих пор ходят басни, как император слугой прикинулся и посуду мыл на приеме.
Магомобиль тронулся и поехал по улице.
Федор, очарованный видами и рассказами Льва Павловича, совершенно не понимал, куда едет автомобиль. А тот тем временем проехал по большим улицам и сместился в квартал знати.
Вокруг уже не было величавых многоэтажных домов. Вокруг были заборы и небольшие, но крайне богато выглядящие дворцы.
— Вот это Трохины. Род у них, конечно, богатый, но дворянство получили недавно. Вроде как и дворяне, но на них до сих пор как на купцов смотрят.
— А куда мы… — начал было парень, когда обратил внимание на то, что дальше обычных домов не видно.
— Так уже приехали, — перебил его мужчина и свернул к одному из богатых домов в строгом стиле.
Машина проехала ворота, которые открылись сами, а затем подкатила к трехэтажному зданию без лишних украшательств.
— Это Столбовая? Семнадцать? — спросил Федор, отчетливо ощущая, как начало припекать перо за пазухой.
— Э-э-э? — растерянно глянул Лев Павлович на парнишку. — Нет, это…
В этот момент ворота открылись, и под растерянным взглядом парня к зданию подкатил магомобиль.
Большой, с закрытой кабиной, на больших хромированных дисках, отливавших голубым цветом. Он остановился рядом с ними, и из него вышло семейство Кузнецовых.
— О! Федор? — удивленно глянул на него Семен Гаврилович. — Рад тебя снова видеть.
Горт нахмурился, глянул на Льва Павловича, а тот растерянно забегал глазами, стараясь не встречаться с парнем взглядом.
Кузнецов-старший тем временем достал несколько купюр и протянул их водителю магомобиля.
— Премного благодарен, господин, — принял деньги тот и тут же спрятал во внутренний карман.
— Я так понимаю, ты в столице впервые, — произнес Семен Гаврилович, поглядывая на Федора. — Можешь остановиться у нас на какое-то время и…
— Нет, спасибо, — отрезал Федор и слегка поклонился.
— Ты вроде говорил, что Кузнецовым служишь, — растерянно пробормотал Лев Павлович.
— Ни разу не сказал, — буркнул Федор, оглянувшись на водителя. — Это ты так решил.
— Семен Гаврилович! — показалась на крыльце полная дама. — Вас ждет Михаил Игнатович! Уже час как ждет!
— Простите, — тут же спохватился глава Кузнецовых и заторопился в дом, на ходу бросив: — Федор, не отказывайся. Это правила гостеприимства.
— Рада очередной встрече, — показалась из машины Светлана и осмотрела Горта с легкой улыбкой. — Как вы здесь оказались? Вы останетесь на ужин?
— Вещи он привез наши, — хмыкнул Константин. — Как и полагается порядочному слуге.
Лев Павлович глянул на парня.
Тот стоял, сжав кулаки. Внутри начал раскаляться стержень и злость. Стараясь не наговорить лишнего, он процедил сквозь зубы:
— Я вам не слуга. Я вольный.
— Как скажешь, — усмехнулся Константин, достал купюру и протянул Льву Павловичу.
— Премного благодарен, — тут же взял ее тот и спрятал во внутренний карман.
— Будь добр, — глядя на Федора, произнес Константин и достал купюру, приподняв ее на уровень груди. — Отнеси вещи в дом.
Лев Павлович почуял что-то неладное и глянул на попутчика.
Тот стоял прямо и полным ненависти взглядом смотрел на Кузнецова.
— Не хочешь — как хочешь, — пожал плечами Константин и уже собрался убрать деньги, но тут Лев Павлович дернулся вперед.
— Конечно, я все сделаю, — произнес он, забирая деньги.
Наследник Кузнецовых направился в дом с довольной миной под прожигающим взглядом Горта. Тот совершенно не заметил, как помрачнела Светлана, и как быстро начал суетиться Лев Павлович.
— Федор, у нас прекрасный повар, — осторожно начала девушка.
Однако парень молча подошел к магомобилю, на котором приехал, взял свои пожитки, закинул лямку мешка на плечо и, не говоря ни слова, направился прочь.
Федор шмыгнул носом и глянул по сторонам.
Он находился в центре города, куда шел несколько часов. Поначалу он выбирался из района аристократов, затем, когда уже вышел в обжитые районы, заметил знакомый магомобиль.
Только в этот раз он никуда не гнал, а ехал медленно и неторопливо. А тот самый Лев Павлович крутил головой, явно кого-то выискивая.
Кого он искал, Федору догадаться было не надо. Тем более, что вид в перо оказался довольно красноречив: в отражении странного артефакта Лев Павлович выглядел так же, крови на нем не было видно. Только вот все лицо и руки было замазано чем-то. Чем-то, похожим на тягучий липкий мед.
«Сука продажная!» — для себя решил Федор и скрылся в толпе, начав петлять по улицам и мелким дворикам.
Так Федор двигался несколько часов, после чего вышел к какому-то парку и уселся на лавке.
Достав свою немудреную снедь, парень хмуро принялся есть и поглядывать по сторонам.
Смотреть особо было не на что, но взгляд парня зацепился на небольшой прилавок. На прилавке была не еда, а газеты.
Федор спокойно жевал, изредка поглядывая на прохожих, и вновь возвращался взглядом к прилавку. Дожевав картофелину, парень убрал все и направился к газетной точке.
— Здравствуйте, — обратился он к упитаной даме, что была тут за продавца.
— И тебе, — кивнула та, пересчитывая монеты в руке. — «Императорский вестник» или тебе «Технонауку»?
— Нет, мне… — тут парень смутился и произнес: — У вас случаем карты нет? Столичной.
— Приезжий, — хмыкнула та, сдвинула стопку газет и достала несколько сложенных карт. — Есть. Тут они паршиво расходятся. Так, на всякий случай, в курсе держу. Остатки, как говорится, сладки. Семь рублёв.
Федор, уже взявший в руки карту, вздрогнул и удивленно вылупился на продавщицу.
— Как семь… — произнес он.
— Так. Это у вокзала за два возьмешь, а у меня семь, — спокойно ответила дама и глянула на парня. Быстро оценив его платежеспособность, она выдернула из его рук карту и произнесла: — И не думай тут у меня!
Федор растерянно глянул на продавщицу, затем на карту у нее в руках и произнес:
— Теть, я к родне приехал, а где эта Столбовая не знаю. Выручи, а? — с умоляющими нотками произнес он.
— Это денег стоит, и я за этот товар тоже платила, — недовольно проворчала та.
— Так, я и не прошу отдать, — Федор указал на карту и попросил: — Дай глянуть, где я и куда идти. Мне хотя бы примерно, а там уже язык доведет.
Женщина недовольно поджала губы, пару секунд поборолась с желанием прогнать назойливого мальчишку, но оглядев окрестности и поняв, что за газетами никто не спешит, принялась разворачивать карту.
— Смотри сюда, — ткнула она пальцем в карту. — Мы тут. А Столбовая…
Тут тетка нахмурилась и принялась водить пальце по карте. С минуту она что-то бормотала себе под нос, после чего произнесла:
— Вот! Тут Столбовая, видишь?
— Ага, — кивнул Федор, прикидывая расстояние.
— Вот, значит, реку видишь? Вот на набережную выйдешь и по ней. Два моста пройдешь, не переходя на ту сторону, а затем на третьем перекрестке отвернешь от реки. Там и выйдешь на Столбовую. Понял?
— Понял, — кивнул Федор. — Спасибо большое, тёть.
— Спасибо на хлеб не намажешь, — усмехнулась та, складывая обратно карту.
Федор немного помялся, залез в свои пожитки и протянул надломленный кусок сыра и последнее оставшееся вареное яйцо.
— Это… у меня больше и нет ничего, — произнес Федор.