— Странно, я думала, что с вашим хозяйством вы быстро долги отдадите, — задумчиво произнесла Сьюзи. — Видела пашцев с Удильного уезда. На магомобилях приезжали в город. Правда, легковая одна, но была.
— Так отцу разве объяснишь? Он же упрямый как баран, — буркнул Федя. — У нас не то что в хозяйстве. У нас свет до сих пор на керосинках. Ни одного фонаря магического. И что ему ни говори — он все свое. Никакой магии и все тут!
— А с того раза он как? На тебя не серчал?
— С того дня, как я на тот отвар дунул, и дым серый пошел… — тут Федор еще сильнее помрачнел, выдержал паузу и произнес: — Меня и так, через раз замечали. Есть сядем, а мне даже миски не поставят. Надо — иди сам насыпай. А после того, как Дубовая со своим отваром пришла, он вообще со мной разговаривать перестал. Иной раз на меня смотрит, но говорит Арсению или Ваське. А я как бы и так… Как бы и нет меня.
Повисла пауза. Сьюзи, почувствовав, что задела за больное, вышла перед Федором и пошла спиной вперед, с улыбкой разглядывая его.
— Слушай, а к нам труппа из Белого берега приезжала. Представление давали. Точнее несколько. Одно для господ, а еще два для остальных. Народу было — тьма.
Федор на это только хмыкнул.
— Я с Катькой, не будь дурой, в толпу поглазеть не полезла. Мы на крышу у площади с другими ребятами вылезли и оттуда глядели, — продолжала рассказывать девушка. — У них там главный — Зилеан. Мужик такой лысый. Он такое с огнем творил! Такое…
— Чего он там с ним творил? — без особого интереса спросил Федор, понимая, что сестре хочется просто похвастаться.
— То, что он огонь из воздуха делал — это ладно. Так и обычные маги могут, а он его, как живого, дрессировал. И кольцом его выгнет, и в диск. А потом в кошку обернул. И давай ее дрессировать! Она ему и так кувыркается, и так выгнется. А потом он обручи стальные принес и кошка через них прыгала. Вот!
— Тебя послушать, так это прям полноправный маг какой-то людей простых забавляет, — буркнул Федор.
— Я так же подумала, маме все рассказала, а она уже на работе техномага одного спросила.
— И что?
— Тот его этим… иллюзионистом назвал, — нахмурив брови, ответила Сьюзи. — Ну, он контролировать силу умеет и еще всякие хитрости использует. Потому и выходит красиво, но толку с того…
— Вот и я о том же, — вздохнул парень. — А полноценный маг, он людей потешать не станет.
— А кто их знает? Я видела всего один раз такого, да и то мельком.
— И я видел.
— Серьезно? — снова пристроилась рядом девушка. — К вам приезжал?
— Нет, нас в райцентр всех возили. На экскурсию на хлебозавод. В мастеровые склоняли. Мол, работа есть всегда, и платят, и прокорм. Ну, и видел, как приехал Черноволос.
— А что он там делал?
— Понятия не имею, но… Магомобиль у него черный. Не угловатая кибитка, как у некоторых, а так… Словно камень черный водой сточило. Морда вытянутая, колеса блестящие. Он как из машины вышел, так ему все кланяться давай. Даже городничий и тот спину гнул, — тут Федор с грустью вздохнул и произнес с придыханием: — Если бы я таким магом был, отец бы не смотрел бы на меня, как на пустое место.
— Скажешь тоже, — хмыкнула Сьюзи. — Такие маги из черни, как мы, не выходят.
— Кто сказал? — поджал губы Федор. — Черноволос не из аристократов, да и…
— Он из купеческого рода, — фыркнула Сьюзи. — Страшно представить, сколько его учеба стоила.
Федор нехотя кивнул и произнес:
— Но ежели талант есть, то тогда все равно должны в стихийные маги взять. А там уж…
Сьюзи задумчиво посмотрела на брата и спросила:
— Ты ведь не собираешься поступать в магический университет?
Федор хмуро глянул на девушку, затем шмыгнул носом и недовольно буркнул:
— А что если и да? Я может магом великим стану. Полноправным.
— Фе-е-е-е-едь! — протянула Сьюзи.
— Что?
— Только глупостей не делай, — наставительно произнесла девчонка. — Я за тебя волнуюсь!
Парень улыбнулся, потрепал ее по голове, взъерошив волосы, и произнес:
— Так подумать, про меня только ты, да мать твоя беспокоится, — хмыкнул Федор и потер ладонью грудь. — А остальным и дела нет. Что есть я, что нету.
— Отец тебя любит, — тихо ответила Сьюзи. — Да и Арсений тоже. Я иной раз на Кэт так накричу и обижусь, а чуть что — за нее. Сестра как никак.
Тут спутница взглянула на Федора и спросила:
— Ты чего? Бледный весь какой-то…
— Ничего, просто не ел с утра, и что-то прихватило…
— А ну, стой… — остановился его Сьюзи. — Точно все нормально?
— Нет… — осторожно ответил Федор. — Мутит меня почему-то…
— Ты присядь, — принялась усаживать его девушка, мельком оглядевшись по сторонам. — И чего ты через чащу пошел?
— Так быстрее, да и нормально все со… — произнес парень и завалился бесчувственным телом на землю.
Небо было ясным, но ночным. На нем виднелись звезды, но справа краешек уже начал светлеть.
Вокруг не было ни рощи, ни деревьев, ничего. Только ровная, как стол, земля, покрытая белоснежным, мягким мхом, в котором босые ноги Федора проваливались на половину голени.
— А сапоги мои где?
Резко обернувшись, он обнаружил сутулого мужчину, лицо которого было покрыто глубокими морщинами.
— Старик… — тихо произнес парень, но тот поднял голову от крошечного костерка у ног.
Лицо было покрыто не морщинами, а тысячами шрамов на коже. Левый глаз белоснежный, словно вареное яйцо. Правый же был черным с ярким оранжевым вертикальным зрачком.
— Ты… Ты кто? — осторожно спросил Федор, почувствовав, как внутри что-то шевельнулось, и появился липкий страх. Парень оглянулся, чтобы найти хоть какую-нибудь ветку, но вокруг была только трава и степь до горизонта.
Незнакомец секунд пять рассматривал его, после чего молча опустил взгляд к костерку.
Федор сделал несколько шагов по мягкому мху и замер в нескольких шагах от непонятного создания. Опустив взгляд на костер, он обнаружил каменную чашку с ягодами и хвоей, которые плавали в воде.
— Кто ты такой? — повторил вопрос Федор. — Ты… кто ты?
Мужчина ничего не ответил, продолжив смотреть в чашу на костерке у его ног.
— Где я? Что это за место?
Неизвестный поднял взгляд на парня, едва заметно дернул щекой и снова принялся вглядываться в пар, исходящий от миски.
— Почему ты молчишь? Ты меня вообще слышишь? — нахмурился Федор. — Скажи что-нибудь!
— Вопросы… — утробным, глубоким басом произнес мужчина.
— Что? Я задал вопросы. Кто ты и где я? — Федор начал нервничать. Страх отступил, но вместо него пришло ощущение того, что все вокруг неправильное. И оно нарастало с каждой секундой.
— Не те вопросы. Вопрос — слово, — произнес незнакомец, не поднимая головы.
— Что это значит?
— Вопрос — слово, — тихо, почти шепотом повторил незнакомец.
Парень с минуту молча пялился на собеседника, не понимая, что тот хочет, после чего выдал первое, что пришло в голову:
— Кто?
— Плохо… Еще, — пробасил ответ.
— Где? — растерянно попытался Федор.
— Лучше… Еще…
— Когда? — после двадцати секунд раздумий выдал парень.
Незнакомец наконец поднял взгляд на него и кивнул. Секунд пять он рассматривал растерянного парня, после чего произнес:
— Никогда и всегда.
— Э-э-э… — парень растеряно сглотнул и произнес первое, что всплыло из воспоминаний: — Ты шаман?
Мужчина молча кивнул, опустил руку к огню, взял каменную чашу, пригубил отвара и поставил ее обратно.
— Тут ничего нет… — вслух произнес парень. — Нет ветра… и нет облаков. Тут… Тут нет времени, так?
Федор огляделся, снова взглянул на мужчину и произнес:
— Сила… у меня есть?
Шаман молча поднял взгляд на собеседника и приподнял одну бровь.
— Мне… учиться? — попытался сформулировать вопрос Федор, затем еще немного подумал и добавил: — Надо?
— Не надо, — спокойно ответил шаман и в пару наклонов уселся в позу лотоса.
— Почему? — с отчаянием спросил парень. — У меня не получится?
Мужчина тяжело вздохнул, кинул взгляд на Федора, полный жалости и произнес:
— Надо только умирать… Остальное — хочется.
Костерок под его ногами недовольно треснул, а пар, исходящий с поверхности чаши, задрожал.
Мужчина не вставая повернулся на восток и шепотом произнес:
— Я позову солнце… ты увидишь… Не оборачивайся… Смотри в перо.
— Какое перо? — растеряно спросил Федя.
— Которое у тебя в руках.
Парень нахмурился, опустил взгляд на свои руки и замер от того, что в руках было совсем небольшое вытянутое отполированное перо из серебра.
Он огляделся, затем повернулся в ту же сторону, что и шаман. Тот же выпрямил спину, прикрыл глаза и начал набирать воздух в грудь. Секунда, вторая, десятая… Казалось, он начал раздуваться, словно шар, но тут мужчина приподнял лицо к небу и открыл рот.
Тут же раздался непохожий ни на что звук. И скрип, но не скрип. И рык, но не рык. Звук был настолько странный, что у Федора побежали мурашки по спине и задрожали поджилки.
Небо на востоке начало светлеть сильнее. Быстро, буквально за десяток секунд, оно стало светлым. Звезды исчезли, и Федя хотел было повернуть голову, чтобы посмотреть на запад, но тут же себя одернул.
Он поднял стальное перо, в котором мог видеть свое отражение и вытянул руку с ним вперед. Используя его как зеркало, он взглянул за спину шамана, где сидели в той же позе сотни мужчин. У кого-то за спиной торчали крылья, кто-то был без руки. Ближайший к шаману мужчина красовался разорванным в лохмотья ухом. И все они так же сидели, раскрыв рот и приподняв лицо к небу.
Довернув перо, Федор взглянул себе за спину и тут же замер, от холода в груди.
За спиной стояли люди в черных и серых балахонах. Лица некоторых он не видел из-за капюшона, но те, что он видел…
Бледная серая кожа, нос придавленный, словно его примотали плотно тряпкой, а он так и остался. Была парочка, глаза которых были затянуты кожей. Были и те, что улыбались рядами острых зубов.