— Ladies… то есть, уважаемые дамы, скажите, пожалуйста, когда мы сможем забрать Алёшу к себе?
Дамы переглянулись с Сейфулиным и Фрост. Заулыбались, вскинули правые руки, как пловчихи-синхронистки — но заговорила при этом старшая:
— В принципе, вы можете забрать его прямо сейчас.
— Но как же нотариальное заверение необходимых бумаг и прочее? — неуверенно помялся Артур.
И снова "синхронистки" выдали втроём одновременно одинаковый предупреждающий жест в его сторону, а заговорила только "второклассная юристка":
— Я, как прокурор Омской области, государственный советник юстиции второго класса, уполномочена оставить свои подписи, а также проставить все необходимые печати на документах.
— Мы слишком долго ждали этого момента, чтобы теперь его откладывать! — горячо заверила глава Ухтомского совета органов опеки и попечительства.
— Мы всегда рады, когда наши дети получают возможность гармонично развиваться и заниматься спортом! — присоединилась замглавы администрации Ухтомска по делам юношества и спорта.
Она тактично умолчала о том, что возможность эту получит не только усыновлённый ребёнок, но и все остальные детдомовцы.
На столе изниоткуда появились печати, ручки; Алекс колдовала над принтером, один за другим распечатывая документы на русском, на английском, в двух, четырёх и более копиях, для всяких инстанций, для новых родителей, для агентства "Флауэр", для попечителей, для юристов, для…
Артур и Серёга уверенно ставили подписи везде, куда только указывал пальчик Алекс Фрост. Аяз Вахитович и "Крысиная Королева" не отставали от них, казалось, они пишут под диктовку выпускной диктант — и, действительно, прежде чем последняя подпись заняла своё место прошло около полутора часов!
Алёшка разговаривал с фотографиями лошадей, придумывал им имена. Серёга разрешил ему доставать их из-под плёнки, и теперь он разыгрывал целые сценки с участием самых красивых лошадок.
Кривошапкин вздохнул и покачал головой: если Алёшке и суждено когда-нибудь увидеть живого коня, то это вряд ли случится так скоро, как ему хотелось бы.
Зато у него будет мама.
Эта Вера, такая красивая, такая воодушевлённая, она с такой нежностью смотрела на Алёшкину фотку, она так нетерпеливо подрагивала, соглашаясь ждать, сколько будет нужно — только чтобы увидеть, наконец, мальчика!
И Светлый… то есть Александр. Если задуматься, он чем-то даже схож с Алёшкой. Такие же волосы. Такие же глаза — только не синие, а голубые. И черты лица…
"Крысиная Королева" впервые на памяти Артура сменила местоположение, впустив в центр "юстиционную голову".
Момент был исполнен такой торжественности, в глазах у дам и Сейфулина застыли слёзы, да и у Кривошапкина, если уж по совести, в носу защипало…
— Дорогие наши Элмер и Вирджиния! — провозгласила эта, как её… Светлана Борисовна, что ли, и Артур не мог удержаться от мысленной ремарки: "Нет, это не мы дорогие — это вы нам дорого обходитесь!"
— Дорогие Элмер и Вирджиния! Мы вас поздравляем! У вас будет ребёнок! Мы передаём вам в руки наше главное сокровище — нашего маленького мальчика!
"Джинни" просияла, разрыдалась и бросилась обнимать поочерёдно всех присутствующих, то же самое сделал "Элмер", и все были счастливы, только увлёкшийся лошадками Алёшка пропустил, что эти классные иностранцы теперь его родители, и никак не мог понять: а почему это все плачут? Радуются, вроде, но всё равно плачут?
На всякий случай всплакнул сам.
— One minute, please! — подёргав брюки, с виноватой улыбкой выскользнул за дверь "Элмер".
Никто особо и не обратил внимания. Столько времени просидел, не удивительно, что потребовалось отлучиться.
"Джинни" ещё раз поблагодарила всех присутствующих — с особой сердечностью, конечно, Алекс! — поворковала с Алёшкой и тоже нырнула за дверь:
— Простите, пожалуйста, я буквально на минутку!..
Как только скрылись счастливые новоиспечённые родители, "Крысиная Королева" и Сейфулин разом утратили утончённость и чопорность, наперегонки рванули тискать Алёшу, обнимать-целовать друг друга и планировать, как отметят это дело нынче же вечером… Алекс устранилась от общей суеты.
Она всё ласкала мысленным взором свои будущие подарки от щедрой Вирджинии…
Недоверчивый взгляд Александра бил наотмашь, как тяжёлая рука.
— Я не имею права ничего вам объяснять, — сообщила ему "Вирджиния". — Подождите здесь ещё немного. Ариадна… теперь твоя очередь. Ты помнишь, о чём мы говорили?
— Помню, — грустно усмехнулась она. — Помню…
"Джинни" удалилась по коридору, сопровождаемая редкими взглядами воспитателей и детей.
Что-то витало в воздухе.
Что-то… непонятное.
Вера с Сашей тихо переговаривались. Изредка Вера бросала странные взгляды на "Ариадну", но та смотрела в окно, словно отгородившись от мира толстыми непроницаемыми стенами.
Так прошло минут пять. Может, чуть больше.
За той дверью, откуда вышли "Элмер" и "Джинни", нарастал возмущённый шум. Потом она резко распахнулась, и оттуда едва ли не одновременно выскочили три взъерошенные женщины старше среднего возраста, одна умеренно молодая рафинированная красавица и полноватый-лысоватый мужчина нерусской внешности.
— Где они?! — рявкнул мужчина. — Вы! Вы кто вообще?!
Вера вжалась в подоконник, Александр заслонил её собой от маленькой, зато бешеной толпы. И только Вика с каким-то мрачным торжеством шагнула навстречу беснующимся и порывающимся куда-то бежать, кого-то хватать людям.
Ей надо было задержать их как можно дольше.
— Вы — Аяз Вахитович Сейфулин? — глубоким контральто спросила она мужчину, прицеливаясь ему в грудь пальцем.
— А вы кто?! — проорал он вместо ответа.
— Сейчас… вы… замолчите! — Вика воздела руки и запрокинула голову.
Первыми назад, за спасительную дверь, нырнули зрелые дамы, за ними следом шмыгнула красотка. Сейфулин шарил по карманам — наверное, искал пистолет, чтобы в лучших традициях пафосного боевика застрелить досадную помеху.
— Сейчас… вы… вернётесь… туда! — Вика опустила руки, обеими показывая на дверь. — И мы пройдём с вами. Я!.. Потомственная целительница! Я!..
Она медленно шла вперёд, и Аязу ничего больше не оставалось, кроме как отступать под её напором.
— Я!.. Медиум!.. Я!.. Вижу зло в этом доме! Ваши мёртвые… — все побледнели. — Ваши мёртвые взывают ко мне! Они видят готовое свершиться здесь зло!..
— Ах!.. — вскрикнула красотка и упала в настоящий обморок, никто даже поймать не успел.
И никто не кинулся поднимать и приводить в себя.
Вика решила немного снизить накал и более будничным тоном пояснила:
— Мёртвые говорят, что в этот дом пришло зло.
Александр и Вера с двух сторон обошли Вику и взялись приводить в себя упавшую в обморок девицу.
Все молчали, и "медиум" продолжила:
— Зло хотело погубить… вас! — палец Вики словно прирос к груди Аяза, и он, позеленев, схватился за сердце.
— Ч-что?
— Зло хотело поднять вас в воздух и швырнуть в пучину вод…
Вика сначала хотела сказать, что "зло" намеревалось убить Алексея Иванова, но он, маленький, испуганный, заплаканный, сидел в большом кожаном кресле и широко раскрытыми глазами смотрел на Веру и Сашу.
Ермолаева удивилась, как похож оказался этот малыш на Светлова! Минута, и они оба смотрели друг на друга, и Вера смотрела на них и — не верила своему счастью.
Как потревоженный улей, гудели о чём-то с уха на ухо три женщины.
— Представьтесь, пожалуйста! — вежливо попросила самая старшая.
— Ариадна Токмакова! — Вика подумала и добавила:
— Медиум. Потомственная целительница. Ясновидящая.
Совершенно рыжая — волосы, губы, ногти, галстук — женщина неожиданно тоненьким и неуверенным голоском спросила:
— Зло, оно уже покинуло эти стены, да?
"Ариадна" прислушалась к себе, поводила из стороны в сторону руками, заставляя окружающих в ужасе отшатываться.
— Нет, — мрачно ответила она. — Зло всё ещё среди нас. Зло… готовится погубить… вас. — Вика снова указала на Аяза Вахитовича, и он побагровел и рванул ворот рубахи. — Извините, но я не вижу подробностей, я просто передаю вам то, что говорят мёртвые, передаю вам то немногое, что вижу сама… вы не собирались никуда лететь?
— Собирался… — прохрипел Сейфулин.
Вика глубокомысленно кивнула:
— Ну вот. В ближайшие полгода вам нельзя летать. Особенно, над водой. Смерть готова вырвать вас из воздуха и утопить…
Между тем красотка пришла в себя и выглядела вовсе не так красиво, как тогда, когда во гневе выскочила в коридор. Что-то неуловимо изменилось в её лице… и её так старили нахмуренные брови!
Вика чувствовала странную опустошённость. Она как-то несколько иначе представляла себе всё это и теперь старательно скрывала недоумение: кто все эти люди? Зачем они здесь? Чего хотят? От неё, друг от друга…
Три взрослых женщины и Сейфулин о чём-то переговаривались, и до Вики долетали только обрывки фраз:
— …лететь в Америку… откуда она знает?.. зло среди нас, но кто?..
Вера несмело, маленькими шажками, перемещалась всё ближе к Алёше. Следом за ней, бережно поддерживая её за плечи, шёл Саша.
Алёша, не отрываясь, смотрел на Веру.
Устав ждать, когда же она подойдёт совсем близко, спрыгнул с кресла и уверенно подошёл к ней.
Запрокинул голову:
— Ты моя мама, правда?
Что там было дальше, Вика не стала смотреть. Вышла, пошатываясь, из кабинета директора… спустилась по лестнице… вышла на центральную дорогу…
Ей навстречу быстрым шагом шёл Олег.
Увидев её, побежал.
Подбежал, схватил за плечи:
— Что случилось? Что с тобой? Все живы? Тебе плохо?
Вика плакала, улыбалась и медленно водила головой из стороны в сторону.
В ушах всё звенел голос Алёшки: "Ты моя мама, правда?"
Смс-ка, которую отправил Артур, гласила: "у нас два часа ты где"
Вика погладила взглядом загорелые плечи Олега и аккуратно набрала ответ: "не ждите сама прилечу потом".