Я проверяю другие части комнаты, когда мой телефон издает сигнал, информируя о приходе сообщения. Оно приходит в Фейсбук-мессенджер, на фотографии в профиле Эмили Мюррей.
«Я не могу сообщить вам причины моего ухода из «Доброго помощника», но причины были личные и не имели никакого отношения к делам, которые я вела. Что касается работы с Элли Аткинсон, вам следует быть осторожнее. Эта девочка меня пугает».
Я нажимаю на «Ответить»: «Почему? Что вам сделала Элли?», после этого засовываю телефон в карман и открываю дверцу платяного шкафа. В самом низу лежит пластиковый пакет, полный всякого дерьма: жестяные банки, прутики. Я достаю из пакета одну банку: вокруг ее верхней части обмотана почти невидимая рыболовная леска. Прутик привязан к куску толстой веревки, но и к нему тоже подсоединена леска. У меня нет времени разбираться с тем, что все это значит, и я засовываю пакет назад в нижнюю часть шкафа. Я здесь и так достаточно долго; я не хочу, чтобы Сара застала меня копающейся в вещах Мэри.
Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, я вижу блокнот на письменном столе Мэри. Под обложку засунут сложенный листок бумаги. Я достаю его за уголок, разворачиваю и вижу сделанные карандашом наполовину законченные рисунки маленькой девочки. Под последним рисунком нацарапано: «От Вонючки Элли воняет мочой».
Телефон у меня в кармане снова издает сигнал, и я достаю его. Это снова Эмили. Но до того, как я успеваю прочесть сообщение, я слышу голос:
– Что вы делаете в моей комнате?
Глава 95
Элли
Элли проталкивает ребенка внутрь и забирается вслед за ним. Все получается так легко, как и говорила Мэри. Даже есть место, куда можно положить ребенка, – ее мама называла такие вещи пуфиками. Она зажигает свечу, которую дала ей Мэри, и ставит ее в пустой грязный стакан на столешнице. Она подхватывает ребенка и несет к лестнице, но не замечает, как искра падает на край стопки газет, и огонек начинает ползти по ней вверх.
Глава 96
Имоджен
– Я… – Я не нахожу слов. Меня застукали, смысла лгать нет. – Я пыталась найти подсказку, где искать Элли.
– И вы подумали, что можете ее найти в моей комнате?
– Я нашла вот это. – Я показываю на один рисунков. – Почему они у тебя?
– Я нашла их в рюкзаке у Наоми.
– Ты врешь. – Теперь я показываю на самоклеющиеся листочки в форме яблока. – Вот на таких листочках поступали угрозы Ханне Гилберт.
– Это была не угроза, – рявкает Мэри и краснеет, поняв, что сболтнула. – Их писала Элли. Она мне рассказывала, что там говорилось.
– Чушь собачья, – отвечаю я. – Они были написаны твоим почерком. И они уже у полиции.
Это смелая ложь, но Мэри всего пятнадцать лет, и она срабатывает.
– И что? – Она с вызовом выпячивает челюсть. – Это едва ли что-то докажет.
– У них также есть записка, которую ты отправила мисс Гилберт, притворяясь мистером Хокером и предлагая ей пойти в ту ночь в многоквартирный дом.
– Ха! Вот тут вы сплоховали, Имоджен. Я забрала эту записку, и она никак не может находиться в полиции.
– Ты не могла ее забрать, если не находилась в том доме, когда умерла Ханна, – отвечаю я, и у меня к горлу подступает желчь, когда я думаю, что это означает. Эта девочка – настоящая злодейка. Не Элли, а дочь ее опекунов Мэри.
У Мэри на глаза наворачиваются слезы, но меня этим не пробьешь. Не получится это у девочки, которая только что почти призналась в убийстве.
– Где Элли? – спрашиваю я таким уверенным голосом, что сама удивляюсь.
У Мэри блестят глаза.
– Откуда мне знать?
– Полиция приедет сюда в любую минуту, чтобы поговорить с твоей матерью о том, куда Элли могла отнести Лили. Предлагаю тебе начать думать.
Мэри разворачивается, чтобы выйти из комнаты, но я хватаю ее за руку.
– Не думаю, что тебе следует уходить.
– Я откажусь что-либо говорить, – угрожает Мэри. – Если вы меня не отпустите, я не открою рта, и вы не сможете найти ее вовремя.
Проклятье. Я верю, что она именно так и сделает, а один или оба пропавших ребенка находятся в опасности.
– Отведи меня к ним, – требую я. – Отведи меня к ним, и тогда я не скажу полиции то, что знаю про Ханну Гилберт.
Кажется, что Мэри обдумывает мое предложение, затем кивает.
– Хорошо, – соглашается она. – Поехали.
Глава 97
Имоджен
– Все началось не так, как вы думаете, – заявляет мне Мэри.
Мы в моей машине. Мы сбежали из дома, не сказав ни слова Саре, которая все еще сидит в кухне у компьютера. В конце дороги мы проезжаем мимо полицейской машины, которая как раз заворачивает туда, откуда едем мы. Мэри едва ли бросает на нее взгляд.
– Я не планировала, чтобы все зашло так далеко. Никогда. Если вам нужен кто-то, на кого свалить вину, валите ее на взрослых. – Она гневно смотрит на меня.
– О, я так и делаю, – отвечаю я с мрачным видом. – И включаю в этот список себя саму. Но я хочу знать, как именно тебе в голову пришла мысль убедить весь город в том, что одиннадцатилетняя девочка способна на колдовство.
Судя по виду маленькой сучки, она собой гордится.
– Я просто хотела создать ряд проблем, заставить маму с папой понять, что делает с нашей семьей бесконечный поток сломленных детей. – Она пожимает плечами. – Вначале я даже кое-что пыталась повесить на Билли, но мама вбила себе в голову, что все это делает Элли, потому что она такая тихая и странная. Я думаю, что она в некотором роде боялась Элли из-за ее странностей. Потом я отправила эти записки мисс Гилберт и засунула листочки в рюкзак Элли – вот тогда это все на самом деле и началось. Гилберт пришла к нам домой, говорила маме, что Элли знает такие вещи, которые ей знать не следует, орала что-то про то, как Элли ей угрожала, – что-то там было, связанное с экзаменом. Если подумать, это глупость несусветная. То есть я хочу сказать, что я все знала про них с мистером Хокером, а я не обладаю никакими сверхъестественными способностями. Люди думают, что мы глупые, раз мы еще носим школьную форму, но мы подростки, и мы не слепые.
– Как Элли узнала про мою беременность?
– Я ей сказала. Вас тошнило, когда вы в тот день пришли к нам домой, и еще я увидела у вас в сумке поливитамины с фолиевой кислотой. Мама их постоянно принимает, хотя знает, что бесплодна.
Я содрогаюсь от этих бессердечных слов. Я помню тот день. Я даже не осознавала, что Мэри обращает на меня внимание, и сама думала, что оцениваю ее. А таблетки я носила в сумке только чтобы радовать Дэна.
– В любом случае после того, что сказала Гилберт, мама слетела с катушек, – продолжает Мэри, напоминая распускающего хвост павлина. – Говорила она убедительно – о том, что Элли странная, отличается от других, может, даже опасная. Я догадалась, что она пытается подготовить почву на тот случай, если Элли начнет болтать про них с Хокером, но это послужило мне подсказкой. Если мама с папой решат, что приемные дети опасны, может, они придут к выводу, что от них слишком много проблем, и не стоит больше никого брать.
– Значит, именно тогда ты стала стараться, чтобы все выглядело так, будто Элли все это делает специально? Словно она обладает какой-то властью над людьми?
Мэри смеется.
– Да, хотя никогда не думала, что это сработает. – Она показывает налево. – Здесь поверните. С пауками классно получилось. Я знала, что у Гилберт фобия – я видела, как она однажды стала сама не своя в столовой, поэтому я убедила Элли, что будет неплохо подготовить доклад о нетипичном домашнем питомце. Говорила ей, что таким образом она выделится, и все увидят, как она напряженно трудилась. А она именно этого и хотела, бедная Элли. – Мэри ухмыляется, а мне никогда в жизни так не хотелось никому врезать. – Она очень сильно старалась встроиться.
– Значит, ты с самого начала планировала подложить пауков в письменный стол Ханны?
– Угу. Вначале я сама их ловила, как раз, когда Элли начала работать над заданием. Я считала, что у меня есть пара недель. Но маленькие негодники все время убегали – или убегали, или пожирали друг друга. За раз у меня бывало только по десять штук, а я знала, что этого недостаточно. Тогда я стала искать в Реддите [24] и нашла парня, который ими торгует. В наше время появилось столько психов. Я перевела деньги с маминого счета PayPal – она так занята, что даже не замечает, когда исчезают деньги. Я так и не спросила у него, что он делает, чтобы они не пожирали друг друга. – Мэри выглядит задумчивой. – Жаль, что не спросила. Я заказала пятьдесят штук, затем еще добавила в следующий день. В ящик письменного стола я в результате высыпала около семидесяти. Некоторые к тому времени уже померли, но это не имело особого значения. Гилберт все равно испугалась. Дети из класса говорили, что там были тысячи. – Она усмехается. – И Гилберт явно подумала, что это дело рук Элли.
– А то, что случилось с Томом Харрисом? Это тоже твоих рук дело?
Мэри нетерпеливо пыхтит.
– Это все я. Разве вы еще не поняли? Но не я обвиняла Элли. Я никогда не пыталась свалить на нее вину. И в этом-то и заключается вся прелесть! Мне никогда не приходилось прилагать усилий, чтобы обустроить все таким образом, будто это виновата она. Люди автоматически предполагали, что это ее рук дело. Даже когда она ну никак не могла сделать то, что происходило. Например, когда отключился свет, она сидела в том помещении с кучей свидетелей вокруг. Мне просто страшно повезло – дьявольская удача! – что они не раздвинули шторы. Мне самой было до них не добраться. – Она опять становится задумчивой. – Я не думала, что так сильно ударила Наоми, не знаю, как так получилось. О… – Она щелкает пальцами, словно в эту секунду что-то вспомнила. – Я соврала насчет попыток подставить Элли, я совсем забыла. Я бросила ножницы ей в рюкзак – те, которыми я обрезала волосы Наоми. И тут получается самый интересный момент. Она от них избавилась. Понимаете: не только взрослые верили,