— Не знаю! — бросил Фин, рывком открывая переднюю дверцу своей машины. — Но что бы я ни хотел, все равно я ничего не получил.
— А, догадываюсь! — Софи подбежала к нему. — Ты приходил за тем же, за чем и всегда. — И она презрительно усмехнулась. — И вот впервые покидаешь меня неудовлетворенным.
Фин сел в машину и, прежде чем захлопнуть дверцу, спросил:
— Ты знаешь, кто тебя ударил и столкнул в реку?
— А при чем здесь это? — удивилась она. — Сейчас мы, кажется, выясняем с тобой отношения, скандал в самом разгаре…
— Знаешь или нет?
— Я тебе много раз отвечала: понятия не имею! А почему ты снова спрашиваешь?
— Потому что мы с Уэсом уверены: это сделал не Стивен. Кто-то еще очень сильно ненавидит тебя, Софи. Кому-то ты перешла дорогу.
— Это мог сделать любой. Весь город ненавидит меня.
— Ты ошибаешься. Во-первых, тебя мало кто знает, а во-вторых, те, кто знаком с тобой, относятся к тебе хорошо и убивать тебя им незачем.
— Да уж, прекрасно относятся! Особенно после сегодняшней премьеры.
— Не волнуйся, вся сила их праведного гнева обрушилась на мою голову, — с печальной иронией возразил Фин. — Спасибо Стивену Гарви. И я еще очень долго буду слушать эти, с позволения сказать, бравурные марши, а не лирические песни Дасти Спрингфилда. Ладно, я поехал, счастливо!
Софи тяжело вздохнула, поднялась на крыльцо, и Эми протянула ей мороженое «Дав». Сестры сели на ступеньки, а Ласси улеглась рядышком и мгновенно заснула.
— Софи, не переживай, это еще не конец. Он обязательно вернется.
— Сомневаюсь. Наговорил мне кучу гадостей, накричал, обвинил в предательстве. Нет, между нами все кончено.
— Не обращай внимания, — посоветовала Эми. — Фину сейчас очень тяжело, гораздо хуже, чем тебе. Но он обязательно вернется, вот увидишь.
— Ты лучше расскажи, что Уэс говорил о скандале с видеофильмом, — попросила Софи. — Он сильно возмущался?
— Не очень, точнее, совсем не возмущался. Похоже, его совершенно не волнует, что мы нарушили их дурацкое постановление. Уэс сейчас озабочен другим: кто подменил кассеты и кто расправился с Зейном Блэком? Кажется, он подозревает Клиа и Дэви, правда, почему именно их, обаятельный шериф не объяснил, но, видимо, он имеет на этот счет какие-то соображения.
— Почему же в таком случае он позволил им обоим уехать? — спросила Софи. — Нет, если бы Клиа и Дэви были замешаны в чем-то серьезном, Уэс не выпустил бы их из города.
— Наверное, ты права. Кстати, завтра нас с тобой вызывают на заседание городского совета! — неожиданно сообщила Эми. — Будут разбираться с нашим фильмом и обвинять в нарушении запрета на съемки порнографии. А потом я собираюсь поехать в Лос-Анджелес, — беспечно продолжала Эми. — Если, конечно, нас не арестуют за нарушение.
— О Господи!..
— Софи, не волнуйся. Уэс сказал, ничего страшного там не будет, и после заседания мы как ни в чем не бывало вернемся на ферму. Они с Фином пообещали позаботиться об этом, тем более что то злосчастное постановление неконституционно. Но на собрание идти необходимо, так что нам придется задержаться в городе хотя бы до четверга.
— Сомневаюсь, что после всего случившегося Фин станет защищать нас. Он так зол на меня… Слушай, Эми! — вдруг воскликнула она. — А ведь я единственная из семейства Демп-си, кто никогда не бывал в суде!
— Отец будет тобой гордиться!
— Только это меня и утешает! — горько усмехнулась Софи. — Знаешь, что сказал Фин, перед тем как уехать? Что ударил меня и сбросил в реку не Стивен Гарви.
— Откуда ему это известно?
— Понятия не имею, но заявил он об этом со всей уверенностью. Фин ведь ненавидит Стивена, и если бы имелся хоть малейший шанс обвинить его в преступлении, мэр бы его не упустил. Но тот, кто столкнул меня в реку и хладнокровно наблюдал, как я беспомощно барахтаюсь в воде, люто ненавидит именно меня, а не Такера.
Перед глазами Софи мелькнуло холеное, надменное лицо Лиз Такер, она вспомнила Фина, Дилли… Их сложные, запутанные семейные отношения, раздираемые противоречиями и потому омраченные взаимными упреками и обидами…
— Нет, просто так я из этого города не уеду! — решительно заявила Софи. — Я выведу ее на чистую воду!
— «Все мы временами сходим с ума!» — пропела Эми, угадав мысли сестры, и уже серьезно спросила. — Хочешь поехать поговорить с ней?
— Да. Ведь эта женщина пыталась меня убить.
Глава 15
На следующий день Фин, увидев подходящего к книжному магазину Уэса, вышел на ступеньки встретить его.
— Хорошо, что приехал! Ты единственный в городе, кто не врывается ко мне с упреками, не возмущается моим безнравственным поведением и не заявляет злорадно: «Больше мы за вас никогда голосовать не будем!» Уэс, если бы ты только знал, до чего они мне все надоели! — Фин выразительно провел ладонью по горлу.
— И много народу у тебя перебывало? — спросил начальник полиции, усаживаясь в кресло.
— Половина города! И хоть бы кто-нибудь купил книги!
— Ладно, не расстраивайся, до выборов еще есть время. За шесть недель страсти улягутся, и горожане обо всем забудут. А как Софи?
— Тоже злится. Во всем случившемся винит меня одного. — Фин передернул плечами. — Ну и пусть, мне это безразлично. Скажу тебе больше: я даже рад, что между нами все кончено. Только представь: всю оставшуюся жизнь слушать ее болтовню и песни Дасти Спрингфилда!
— По-моему, вы занимались не только болтовней, — заметил Уэс.
— Какая теперь разница?
— И Софи, насколько я помню, обыграла тебя в бильярд.
— Хватит о ней говорить! — раздраженно бросил мэр. — Ты лучше ответь: Эми уезжает в Лос-Анджелес, а ты?
— Я? — усмехнулся начальник полиции. — Мне надо продолжить расследование преступления, а вот что касается тебя, Фин, то я посоветовал бы тебе не принимать сгоряча необдуманных решений и не рвать отношения с Софи.
— С меня довольно! Мне надоели выходки Софи, капризы, ее злобный братец-аферист, бесцеремонно вмешивающийся в наши отношения. Все, хватит!
— Между прочим, Дэви улетел вчера вечером на Багамы.
— Что? — От изумления Фин даже вскочил с кресла, едва его не опрокинув. — Как улетел?
— Как все люди: самолетом. И кстати, Клиа тоже.
— И ты позволил этим проходимцам покинуть город?
— А что я мог сделать? Никаких улик против них нет, и удерживать эту парочку, следовательно, я не имею права. Хотя, конечно, они причастны к случившемуся. А возможно, они и есть преступники, пока точно не знаю. И вообще сейчас моя голова забита столькими проблемами… — Уэс поднялся с кресла, спустился вниз и остановился.
— Твоя голова забита Эми, — сказал Фин.
— И Эми тоже, — спокойно отозвался полицейский. — Да, чуть не забыл: пришли результаты баллистической экспертизы. Пуля, ранившая Зейна Блэка, была выпущена не из пистолета твоего отца.
— Ну наконец-то! — облегченно вздохнул Фин. — Хоть что-то в мою пользу. — Но тотчас нахмурился: — Неужели моя мать настолько глупа, что, подбрасывая пистолет в кровать Софи, не подумала о будущей экспертизе, которая все выяснит и укажет на нее?
— Я уверен: пистолет, из которого стреляли в Зейна, давно лежит на дне реки, — ответил Уэс. — Складывается впечатление, что стрелявший не готовился к убийству. Все получилось спонтанно: выстрелил и сразу бросил оружие в реку. Сомневаюсь, что мы когда-нибудь сумеем отыскать его там. А что касается пистолета, подброшенного в кровать Софи… Вряд ли это сделал тот, кто стрелял в Зейна. Бросать одно оружие в реку, затем искать другое… Нет, Фин, просто кто-то удачно использовал трагедию с Зейном в своих корыстных целях! Софи захотели вывести из игры, опорочить, свалить на нее вину за смерть Блэка. И тот, кто это совершил, разумеется, не думал о баллистической экспертизе. Ему это было безразлично.
— Или ей, — тихо заметил Фин.
— Или ей, — согласился Уэс. — В нашем городе хватает придурков: как мужчин, так и женщин. Кстати, — вдруг оживился он, — ты уже видел нашу в очередной раз обновленную водонапорную башню?
— Нет.
— Так посмотри!
Фин выбежал на улицу, задрал голову и взглянул на холм. На его губах появилась улыбка, и он, не отрывая взгляда от возвышающейся над деревьями городской достопримечательности, одобрительно произнес:
— Недурно, весьма недурно!
Обильные дожди смыли наконец ошметки дешевой краски, а рабочие из «Корис» на сей раз потрудились на совесть, как и обещали мэру. Теперь водонапорная башня сверкала на солнце нежным телесным цветом розоватого оттенка, а верхняя ее часть была кокетливо окаймлена ярко-красной полосой.
— Неплохо, — улыбнулся Уэс. — Мягкие, не раздражающие глаз цвета, хорошо контрастирующие с красной вершиной. Милое, я бы даже сказал, уютное сооружение.
— Но Стивен снова начнет возмущаться. Ему ничем не угодишь!
— Не обращай внимания! — посоветовал начальник полиции и, направляясь к патрульной машине, добавил: — Ладно, я поехал, меня ждут дела. Да и у тебя ведь тоже скоро начнется заседание городского совета. Увидимся позднее.
Заседание городского совета… Фин вздохнул. Нетрудно представить, что его там ожидает! Нудный, тупой, злобный Стивен Гарви, с воодушевлением клеймящий мэра позором и требующий наказания. Любимая мамуля, испепеляющая своего дорогого сыночка презрительным взглядом и произносящая в унисон со Стивеном пространные речи о ценности семьи, о нравственности, об ответственности и гражданском долге… Приглашенная, как всегда, на заседание «общественность», жаждущая поквитаться с мэром за то, что дети увидели по телевизору порнофильм. Пожалуй, лишь Хилди Мэллоу не станет доставать его нравоучениями, так как озабочена сейчас тем, как воспримут члены городского совета ее любимое детище — обновленную водонапорную башню. И Софи… она там будет.
«Забудь о Софи! — посоветовал себе мэр. — Жизнь, такая спокойная, налаженная, рушится у тебя на глазах, а ты продолжаешь думать о какой-то Софи!»
И действительно, думать сейчас следовало о грядущих выборах. Через шесть недель тупоголовый Стивен Гарви, самодовольно ухмыляясь, вышибет из-под него кресло мэра. Господи, какой будет позор! Тот злополучный и единственный раз, когда семейство Гарви вырвало победу у семейства Такер, еще можно как-то объяснить и даже оправдать. А теперь… Фин Такер с треском проваливается на выборах потому, что спутался с киношными девицами, снимающими порнографию!