Всё же нет, она не пойдёт к Бруно. Девушка решительно пошла к углу здания. Спросит Бруно обо всём завтра, и он… обманет? Она остановилась, оглядываясь. Насторожил шорох, доносящийся из кустов. На собак не похоже. Они бы прятаться не стали. Охватил страх. Теперь Наташа не сомневалась. Ускорив шаг до бега, спешила завернуть за угол к спасительной лестнице.
Налетев на кого-то и отпрянув, откинулась на стену, едва держась на ослабевших ногах, готовая сползти на мостовую.
Успев схватить её под руку, Герард перекинул влажное полотенце на плечо и уставился в огромные испуганные глаза иноземки. Девки кричат от испуга, а эта молчит, надрывая сердце.
— Почему ты бродишь здесь одна? — спокойно спросил он.
Отдышавшись и испытав разочарование, Наташа собралась с мыслями. Хотелось на его месте видеть другого. Неужели прачка права?
Он, словно поняв, о чём она думает, спросил:
— Бруно где?
Она выдавила из себя непослушным немеющим языком:
— Не знаю. Может, случилось что-нибудь? — сама-то верила в то, что говорила?
— Сейчас проверим. Держи, — Бригахбург накинул полотенце на её плечо, мысленно ругая себя, почему не прошёл мимо? Зачем вмешивается в отношения, от которых должен держаться в стороне? Направился к казарме.
Наташа вздохнула, испытывая желание уйти. Но что-то заставило топтаться на месте, сковав движения, вызвав чувство тревожного ожидания, а оставленное полотенце обязывало ждать его владельца.
От захлопнувшейся за спиной двери, пламя свечи качнулось, опадая, отражаясь от глянцевого бока глиняного кувшина, вырывая движение на ложе с откинутым пологом в углу комнатушки.
Приблизившись туда, Герард ухмыльнулся, встретившись с блуждающими глазами друга:
— Не ожидал такого от тебя, Бруно, — зло глянул на голую девку, прячущуюся за спиной рыцаря. Прищурился: — Понимаю так — свой выбор ты сделал, и я могу считать себя свободным от данного тебе слова.
— Что? — опершись о край ложа, командующий сел. Его осоловевший непонимающий взор остановился на лице хозяина. — Ты о чём?
Герард, развернувшись, с размаха ударил Бруно кулаком в лицо.
Рыцарь откинулся, придавив Эрну.
Она дико взвизгнула, вдавившись в стену, обхватывая поверженного любовника за шею, словно желая защитить его от ярости, обуявшей хозяина.
Его сиятельство, направившись к выходу, задержался у стола, окидывая быстрым взглядом поднос с остатками трапезы: хлеба, мясного рулета, сыра, овощей, недоеденного цыплёнка. Налив из кувшина вина, залпом осушил кубок, впечатывая его дном в столешницу. Утерев губы, оглянулся на поскуливающую прачку, натягивающую на недвижимого рыцаря край одеяла.
— Ни стыда в тебе нет, девка, ни чести. Знаешь ведь, что он… — не договорив, сплюнул. Выходя, в сердцах хлопнул дверью.
— Ты мой, — Эрна, обнимая, укачивала своего мужчину, заливаясь горькими слезами. Неожиданная развязка не дала того результата, на который она рассчитывала. Утром её любимый очнётся и снова побежит к иноземке, будет ласкать и целовать ненавистную разлучницу.
Глава 9
Его сиятельство, всё ещё пребывая под впечатлением случившегося, остановил цепкий взор на русинке, прохаживающейся перед высоким крыльцом. В душе шевельнулась тревога. Слышала ли она визг прачки? Столкнувшись с её взглядом, понял — слышала.
— У него женщина? — зачем-то переспросила Наташа, будто надеясь, что слух её обманул.
В её глазах Бригахбург не увидел слёз. Лишь болезненный их прищур, едва заметное дрожание губ, глухой сдавленный голос.
— Идём, — тронул её за плечо, забирая из рук полотенце, — проведу.
Она послушно поднималась рядом, неуверенно ступая по ступеням.
Герард придержал её под руку. Мало ли… Но, похоже, ему самому требуется помощь. Появившееся головокружение удивило: принял близко к сердцу виденное у командующего? Обидно стало. Не за друга, за девчонку. Мало ей потрясений, так ещё и это. Хотя он надеялся, что русинка после выпитого в обед проспит до утра, а она даже головной болью не мучается. И не сказал бы, что привычная к питью. Заметив, что она направляется в сторону кухни, спросил:
— Ты куда?
Наташа обернулась:
— Пить хочется. Вы идите. Спасибо вам.
Закрывшаяся за ней дверь отрезала его от действительности. В глазах потемнело. Казалось, что перекрыли доступ воздуха в лёгкие. В ушах эхом отдавались слова «Вы идите… Идите…» и он послушно пошёл. Словно из клубящегося тумана показался выступ камина. Сделав несколько шагов в сторону, наткнулся на перила лестницы. Ухватившись за них, опустился на нижнюю ступеньку, покачиваясь, уплывая.
Горящие под котлами дрова давали достаточно света, чтобы не зажигать свечу. Наташа уже хорошо ориентировалась в кухне, чтобы сразу пойти туда, где её ждало облегчение. Она понимала, что это даст временный иллюзорный эффект, но отказываться от него не хотела. Сняв с полки кувшин и сбросив с его горла скрученную салфетку, жадно пила горячительное.
Удовлетворённо облизав губы и чуть помедлив, добавила, решив, что это гораздо лучше, чем проливать слёзы по несостоявшейся мечте о тихой семейной жизни. Когда почувствовала, что хватит, вернула на место заметно полегчавший сосуд.
Найдя на укрытом подносе печенье, заела. Отломила кусочек для трущейся о её ноги кошки. Та, понюхав угощение, уставилась на благодетельницу, словно спрашивая, что это за гадость? Девушка, вскинув брови, пожала плечами, соглашаясь с ней, выискивая что-нибудь существеннее.
Ожидаемый эффект не заставил себя долго ждать. Душевная боль чуть отступила, уступив место мрачной решимости. Буйная фантазия румяным колобком покатилась по замковой территории, выложенной булыжником, закатилась в комнатушку командующего и высветила зрелище, достойное украсить порносайт высшего уровня. Наташа выдохнула воздух из лёгких, как закипевший чайник, избавляющийся от пара.
— Прелюбодеи, — скривила губы в недоброй ухмылке. И это всё видел его сиятельство? Вон, как орала прачка. Прервал их на самом интересном месте! М-да… Нужно было идти с графом. Лишила себя такого зрелища!
Замок спит и можно без опаски включить фонарик.
Ступив в свою комнату, она сразу же почувствовала чужое присутствие, спешно выключая лампион. Сердце ухнуло вниз. Прижавшись к стене, замерла. Со стороны кровати слышалось шумное прерывистое дыхание.
Сжавшись, сосредоточенно готовясь к отпору в случае нападения, она всматривалась в темноту. Ничего не происходило. Крадучись приблизилась к кровати. Поперёк неё, раскинув руки, развалился Бригахбург. Девушка недоумевала. Когда сказала ему «Идите», не имела же она в виду, что идти нужно к ней! Толкнув мужчину, убедилась, что он крепко спит. Пьяным, вроде, не был.
Наташа зажгла свечу, ставя на столик у ложа, думая, как следует поступить в данном случае? Забравшись на кровать, безжалостно похлопала сиятельного по щекам. Бесполезно!
Позвать кого-нибудь, чтобы вывели его отсюда? Сделает хуже себе. Скажут, что… Нехорошее скажут! Фыркнула. Весь хмель из головы выветрился. Уйти самой? Куда? Да и увидят, что утром он будет выходить из её комнаты.
Мысли полетели в другом направлении. Вот, стоило только Бруно отказаться от неё, как граф сделал соответствующие выводы и уже тут как тут.
— Сволочь! — трясла она его со всей силы, шепча проклятия. Вытянуть бы бесчувственное тело в коридор и пусть валяется там? Заболеет на каменном полу, нужно будет лечить, а таблеток почти нет. И попробуй вытащи такого бугая. Развалился здесь! Пнула его от души, не чувствуя удовлетворения.
— Гад! — слёзы бессилия уже спешили подтвердить безысходность ситуации. Закрыв лицо руками, Наташа шепнула: — Все мужчины сволочи.
Бруно… Она уже успела впустить его в своё сердце. Поверила, что может быть счастлива. Тяжёлые стоны вырвались вместе с хлынувшими из глаз удушливыми слёзами. Она так надеялась пережить его измену спокойно, не травмируя душу жалостью к себе.
«Ну, вот и всё, ну, вот и всё, я ухожу из твоей жизни…» — выдернулись из памяти слова песни. Кружась и стеная, бились в сознании, наполняя едкой горечью.
Одна… Снова одна… И снова больно…
Холодно. Очень холодно. Дрожь не унималась.
Наташа забралась под одеяло с другой стороны безразмерной кровати. Рыдания терзали тело. За что Бруно так обошёлся с ней? Значит, Эрна права: Бруно её мужчина и так было всегда. Они любят друг друга и выбор им был сделан давно. У них близкие отношения. Очень близкие. Третий лишний.
А может быть, всё к лучшему? К чёрту этого рыцаря с его прачкой. Наташа отёрла мокрые от слёз щёки. Не может быть, чтобы не было другого выхода. Нужно думать. Она коснулась затылка, растирая кожу под волосами, прикрывая глаза.
Вскочив с кровати, метнулась в умывальню за полотенцем и связала ручки двери. Сняла поясной ремень с Бригахбурга, забирая кинжал под свою подушку: пусть только попробует сунуться. Прислушавшись к выравнивающемуся дыханию его сиятельства, успокоилась и укрыла его краем одеяла. Через пару часов попробует разбудить мужчину снова.
— Госпожа, это я, — негромкий стук в дверь вырвал из забытья.
Наташа с трудом открыла глаза. Рядом кто-то кашлянул, прочищая горло, собираясь ответить.
Девушка, всё молниеносно вспомнив, подпрыгнула. Дикой кошкой бросилась на мужчину, наваливаясь на него грудью, закрывая ладонями его рот:
— Кэйти уходи, — сказала громко и неожиданно спокойно, — я ещё посплю.
— Госпожа, вас графиня ждёт.
— Скажи ей, что я буду позже, — Наташа сильнее надавила на рот Бригахбурга, ожидая от него очередной пакости.
Впрочем, он не протестовал. Его непонимающий взгляд блуждал по её лицу, словно он видел её впервые. Убедившись, что служанка ушла, девушка отняла руку.
Его сиятельство продолжал безмолвствовать, с удивлением рассматривая складки полога над собой.
— Не стройте из себя святую невинность, — зашипела Наташа, раздражаясь.