– Зачем? Зачем ты сделал это?
Он пожал плечами. Потом невольно погладил щеку.
– Это отчаяние в твоих глазах. Оно заставило меня это сделать.
Он потянулся к ней, и она безропотно позволила ему взять себя за руку.
– Пойдем, – сказал он тихо и, крепко сжимая ее руку, повел по тропе. – Пора возвращаться домой.
Но она внезапно остановилась. Он повернулся и посмотрел на нее.
– Что ты видишь в моих глазах? – выдавила из себя она.
Он пристально посмотрел на нее и пожал плечами.
– Я вижу в твоих глазах выражение, которое появляется у животных, когда они попадают в западню, – сказал он. – Но разница, как я полагаю, в том, что ты сама загнала себя туда.
– Это не… – гневно начала она.
Он поднял руку.
– Знаю, знаю. Это не мое дело. Но ты, Джулиана, красивая женщина, и я не могу видеть, как ты просовываешь голову в петлю.
– И чтобы помочь мне, ты хотел сбросить меня в пропасть?
– Нет, я хотел показать тебе, что существует мир за пределами клетки, в которую ты сама заключила себя.
– Спасибо, доктор.
Он легонько потряс ее за руку.
– Знаешь, для женщины, которая выходит замуж, тебе очень недостает веселости, – сказал он и одарил ее улыбкой. – Но у меня есть для тебя хорошая новость.
– Что ж, когда я в следующий раз приеду к тебе по делам, я выряжусь в костюм клоуна.
– Может, это и не такая уж глупая мысль. Фальшивая улыбка у тебя уже есть.
Джулиана вырвала у него свою руку.
– Ты невыносим! – выпалила она. – Я первый раз встречаю человека, способного на бесконечные оскорбления.
Он насмешливо поклонился ей.
– Готов счесть это за комплимент, мэм.
– Можешь считать это за что угодно!
Внезапно он повернулся и зашагал по тропе. Джулиана смотрела ему вслед. Он шел широкими шагами, и казалось, что он идет медленно, но в то же время и поразительно быстро. Опомнившись, она бросилась за ним.
– Эдвард! Подожди! – крикнула она.
Он остановился и повернулся, ожидая, пока она приблизится.
– Я… – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание.
Он молча смотрел на нее, смотрел ей в глаза, заглядывая в самое сердце.
– Я просто… – снова заговорила она, пытаясь изгладить свою грубость. – Я просто хотела узнать хорошую новость. Помнишь, ты сказал, что есть хорошая новость?
Он подавил усмешку и прежде, чем снова встретиться с ее взглядом, уставился на небо.
– Ничего особенного в ней нет, – наконец сказал он.
– И все же скажи.
Он пожал плечами.
– Помнишь, когда я велел тебе открыть глаза, ты посмотрела на горы. А потом, когда я попросил тебя сказать, что еще ты видишь, ты посмотрела на небо. Это значит, что у тебя дух оптимиста.
– Психологический трюк, – усмехнулась она.
– Возможно. Но ты ни разу не посмотрела вниз.
Лес притих под полуденным солнцем, лишь приглушенные крики птиц время от времени разрывали тишину. В воздухе пахло разогретой хвоей.
– Здесь как в соборе, – тихо сказала Джулиана.
– Здесь лучше, чем в соборе, – поправил ее Эдвард. – Это живая природа.
Сквозь деревья Джулиана увидела поляну и дом, у которого они обедали.
– Здесь все так поразительно ухожено. Твои друзья содержат хозяйство в идеальном порядке, – сказала она.
– Могла бы поучиться у них.
– Зачем? Я не собираюсь становиться профессиональной домохозяйкой.
Он бросил на нее странный взгляд.
– Напрасно. Может, заодно научилась бы у них, как быть разумной и счастливой.
– Спасибо, – бросила она. – Но я была вполне разумной и счастливой до того, как приехала сюда.
– Что ж, возможно, – с легким сарказмом сказал он. – Только почему тогда ты не сидишь дома, с любовью глядя в глаза Нила?
Перед глазами Джулианы всплыла картина, как она в последний раз смотрела в глаза Нилу. Тогда она застала его в постели с Кейт Эндрюс. Она никогда не забудет этого ужасного момента. Никогда в жизни.
С усилием отогнав мучительное воспоминание, она посмотрела на Эдварда.
– Что ты сказал?
– Ничего особенно важного, как мне кажется. И чем, интересно, занимается твой Нил?
– Он тоже юрист.
– Хорошо зарабатывает?
– Не очень. А ты думал, что я выхожу замуж из-за денег?
Он пожал плечами.
– Не исключено, что я допустил такую мысль, – просто ответил он.
Она покраснела и отвернулась от него. Если бы он только знал правду. Но она никому не могла рассказать этого.
– Что с тобой, Джулиана? – наконец спросил он. – Иногда помогает, когда поделишься своими проблемами с незнакомым человеком. Я мог бы помочь, если это в моих силах.
Она повернулась к нему, уже готовая рассказать все. Но внезапно осознав, сколько всего ей придется объяснять, резко передумала.
– Не думаю, – ответила она.
Он изучающе посмотрел на нее.
– Пытаешься справиться со всем сама?
– Да.
Он нежно провел пальцем по ее подбородку.
– Почему ты не признаешься себе, что совершила ошибку? Почему не позвонишь Нилу? Почему не отменишь свадьбу? Никто о тебе не подумает дурно. Напротив, тебе понадобится больше мужества, чтобы сказать правду, чем поплыть по течению обстоятельств и заставить себя смириться с ситуацией, которая тебе не по душе.
Она отвернулась.
– Иногда нужно больше мужества, чтобы смириться.
Черт, что она сказала? Эдвард может вытащить из нее всю ее историю прежде, чем она опомнится.
– Значит, ты выходишь замуж из чувства долга? – протянул он. – Эх, повезло мужику!
– Ты пытаешься говорить за меня, – пробурчала она.
– И нахожу, что прав.
– Это смешно.
– Не смешнее, чем все время твердить о собственной свадьбе и в то же время сбежать от нее за тысячи миль.
– Прекрати говорить об этом, Эдвард! – бросила она.
Но он был неумолим.
– Итак, что же заставляет тебя выйти за Нила? Может, это своего рода средневековый контракт между семьями?
– Ты слишком поспешно делаешь выводы…
– Я? – удивился он. – В этих делах я полный профан. А вот ты… Это ты так быстро делаешь выводы, что могла бы в этом победить на очередной Олимпиаде.
– Глупости.
– Так как же насчет Нила? – продолжал он. – Ты сначала сделала множество романтических выводов о нем, а позже вдруг обнаружила, что он совсем не тот великолепный рыцарь, которого ты ждала?
– Что-то вроде этого, – холодно ответила она. – Его брови вопросительно изогнулись. Гордо подняв голову, она посмотрела на него. – Во вторник я улетаю в Англию, а в субботу выхожу замуж за Нила.
– Желаю счастья.
Он проговорил это таким тоном, что у нее в душе все перевернулось.
– Можешь приехать на свадьбу, если хочешь. Надеюсь, у тебя есть костюм? – с вызовом бросила она.
Он лениво усмехнулся.
– Может, и завалялся где-то.
Они подошли к загону для лошадей, и Джулиана протянула руку, чтобы погладить свою лошадь, которая стояла у перил. Она так рада была отвлечься и не смотреть Эдварду в глаза.
– Извини, – наконец пробормотала она. – Извини, если обидела тебя с костюмом.
– А я не обиделся.
Она бросила на него короткий взгляд и не удержалась от улыбки.
– Конечно же. Тебя не так просто обидеть, Эдвард Гарвин.
– Я бы не сказал, – спокойно ответил он. – Ты бы видела меня, когда моя любимая футбольная команда проигрывает.
Джулиана слабо улыбнулась.
– Просто очень трудно представить тебя одетым в официальную одежду на какой-либо официальной церемонии.
Его насмешливые глаза скользнули по ее лицу.
– Ты что, готовишься швырнуть мне в лицо очередное оскорбление?
– Нет. – Она обвела глазами деревья и горы. – Просто мне кажется, что ты принадлежишь этому, совсем другому миру.
Он кивнул и тоже огляделся.
– Да. Знаешь, горы – это чудо. Они всегда меняются, а порой, когда окутаны дымкой, кажется, будто они передвигаются. Представляешь, как живые великаны. А еще у них бывают разные настроения. Иногда они величаво сияют. Иногда снисходительно кивают головами. А иногда и гневаются.
– А ты смог бы жить там, где нет гор? – спросила она.
– Смог бы, но недолго. Человеку необходимо знать, что то, что он любит, где-то рядом.
– Мне этого не понять.
Воцарилась странная тишина. Джулиана смущенно опустила глаза. Ей хотелось что-нибудь сказать, чтобы избавиться от невыносимого напряжения, которое вдруг возникло между ними. Сказать что-то отвлеченное.
– Как хорошо, что люди не засоряют эти места, – наконец сказала она с сияющей поддельной улыбкой и глянула на него.
Но в ответ он посмотрел на нее так, что в ее голове в один миг стало пусто. Единственное, что осталось, это безрассудное желание прикоснуться к нему…
– Чистота – это разумность, – сказал он, будто желал поддержать ее.
– Согласна. А то ведь даже искры было бы достаточно, чтобы полыхнул весь лес.
Он повернулся к ней и нежно взял за подбородок. От его прикосновения по ее телу пробежала дрожь.
– Да, Джулиана, огонь может вспыхнуть самым поразительным образом, – сказал он тихо.
– Например, сухая трава может возгореться сама, – проговорила она, делая непосильные попытки сдержать волну чувственности. – А еще увеличительное стекло…
– Да, Джулиана. Но есть такой огонь, который невозможно погасить, – мягко сказал он и положил руку ей на плечо.
– Эдвард, тебе… не мешало бы… контролировать себя, – запинаясь, пробормотала она.
– А вот тебе наоборот.
Она почувствовала, как его рука скользнула по ее плечу.
– Нет, Эдвард, я не могу…
Он обхватил другой рукой ее талию и притянул к себе.
– Когда вспыхивает этот огонь, не существует слова «не могу».
По ее телу разлился огонь, когда он нежно коснулся губами ее губ. И в тот момент, когда он уложил ее на траву, не осталось в мире ни одной вещи, которой ей хотелось бы больше, чем его любви. Каждая клеточка ее тела жаждала его близости. У нее не было больше сил сопротивляться.
Притихнув, она лежала неподвижно и наблюдала, как он снял с себя рубашку, свернул и положил ей под голову. Потом склонился над ней и взъерошил ее волосы.